90. Главный враг северного берега

После того, как учитель унёс Бэйхань Ле, ученики обоих берегов продолжили стоять с круглыми глазами, потеряв дар речи. Они могли думать только о том, что только что случилось с Бэйхань Ле и огромным псом…

Не только они растерялись, глава секты, главы гор и другие старейшины тоже не могли произнести ни слова. Они могли лишь смотреть на арену и на невинного на вид Бай Сяочуня. Старейшина Чжоу сидел дрожа, с выпученными глазами и смешанными эмоциями на лице… Его феникс парил в небе и время от времени издавал пронзительные крики, чтобы напомнить всем, что не так давно и ему пришлось пострадать из-за Бай Сяочуня.

Наконец послышались звуки дыхания, ученики южного берега стали поворачиваться и смотреть на Бай Сяочуня со странным выражением на лицах. Все ученицы покраснели и некоторые даже с презрением плюнули в его сторону. Но больше всего под впечатлением оказались ученики мужского пола. Все они без исключения отодвинулись от Бай Сяочуня, пот выступил у них на лбу, а в сердце появилась симпатия к Бэйхань Ле. Наконец в толпе поднялся гомон.

— Дядя. дядя по секте Бай… просто неповторим! Этот Бэйхань Ле… наверное, никогда не отойдёт от полученной травмы…

— Никогда, никогда не провоцируйте дядю по секте Бая. Он чрезвычайно опасный человек!

— Разве не ту же самую пилюлю он скормил фениксу старейшины Чжоу? Это же афродизиак для животных… Не могу придумать ни одной возможной причины, почему дядя по секте Бай изготовил такую пилюлю!

Вне зависимости от того, каким методом, но Бай Сяочунь принёс победу южному берегу, пока что всего вторую. Хотя ученики с южного берега не знали, как относиться к произошедшему, они всё равно начали шумно приветствовать Бай Сяочуня.

Шангуань Тянью смахнул пот со лба. Может быть, раньше он и смотрел на Бай Сяочуня с презрением, но теперь был просто поражён. Думая о жестокой судьбе Бэйхань Ле, он не мог не представлять, каково было бы оказаться на его месте… Через мгновение он отбросил подобные мысли. Чжоу Синьци молчала, её голова шла кругом.

Чуть погодя послышалось ещё большее волнение среди учеников, похожее на раскаты грома. Ученики с северного берега зашумели как никогда. Не важно, что они уже победили в стольких поединках сегодня и такими невероятными способами. Сейчас всё изменилось. Все ученики с северного берега, даже ученики внутренней секты, что пришли посмотреть на битвы, были до крайности возмущены. С налившимися кровью глазами, они кричали, что есть мочи.

— Полоумный! Что это за лекарственная пилюля? Проклятие! Как может такая пилюля даже существовать в этом мире? Я уничтожу Бай Сяочуня и его пилюли!

— Небеса! Старшего брата Бэйханя изнасиловал собственный зверь! Это… это…

— Долой Бай Сяочуня! За бессчётное множество лет ещё никто так не оскорблял северный берег! Эту пилюлю нужно запретить! Все такие пилюли нужно полностью уничтожить!

Они не могли не рассвирепеть. Даже ученики мужского пола с южного берега симпатизировали Бэйхань Ле, не говоря уже об учениках северного берега, которые могли ещё лучше прочувствовать всю его боль… В конце концов, у каждого ученика северного берега был тот или иной боевой зверь. Даже крича в гневе, они неосознанно посматривали на своих боевых зверей и думали о Бэйхань Ле. Это заставляло их чувствовать неловкость. Скоро их разозлённые крики стали ещё резче.

— Бай Сяочунь — главный враг северного берега!

— Долой Бай Сяочуня! Пока он жив, северный берег будет терпеть вечное унижение!

— Проклятие! Я его убью! Я его уничтожу! Он навечно запятнал честь северного берега!

Легко было представить, что в будущем для учеников с северного берега каждый взгляд на собственного боевого зверя будет напоминать о трагедии с Бэйхань Ле. Брат и сестра Гунсунь прерывисто дышали, глядя на Бай Сяочуня глазами, наполненными страхом и гневом. Хотя травму получил Бэйхань Ле, пострадал весь северный берег. Весь жир на теле Сюй Суна дрожал, а взгляд полыхал злобой. Он никогда особо не дружил с Бэйхань Ле, но сейчас не мог его не пожалеть. Глубоко внутри он чувствовал симпатию, но больше всего страх.

«Бэйхань Ле может контролировать только одного боевого зверя… А я… пять…»

Когда Сюй Сун думал об этом, он готов был кричать. Скрипя зубами, он злобно смотрел на Бай Сяочуня свирепыми, налившимися кровью глазами. Даже облачённый в чёрное Призрачный Клык дрожал, с напряжённой серьёзностью в глазах уставясь на Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь невинно оглядел это подобие осиного гнезда, которое растревожил. Когда он увидел, насколько разгневаны ученики северного берега, он тут же захотел объясниться.

— Эй, я тут не виноват. Ещё до поединка я попросил Бэйхань Ле сдаться. Но он не послушал. Я ясно дал понять… Что даже я сам боюсь своих атак!

Бай Сяочунь на самом деле чувствовал, что его осуждают незаслуженно. Однако его оправдания только подлили масла в огонь.

— Бай Сяочунь?! Не могу поверить, что у тебя такое имя! Проклятие! Ты нисколько не невинный! (1)

— Совершенно бессовестный! Подлый! Как ты смеешь продолжать унижать нас!

— Долой Бай Сяочуня!

Разъярённые ученики северного берега с налившимися кровью глазами начали надвигаться на него. Казалось, что десятки тысяч учеников близки к тому, чтобы ринуться на арену и затоптать Бай Сяочуня. Сердце Бай Сяочуня бешено забилось, и он быстро сделал несколько шагов в сторону трибуны южного берега. Вздохнув, он выпятил подбородок, взмахнул рукавом и принял позу одинокого героя.

— Я невинный и добрый, как бы кто не пытался меня оклеветать, — заявил он.

Ещё раз вздохнув, он покинул арену. За его спиной множество учеников с северного берега кричало в бешенстве и готово было убить одним взглядом. Если бы это было возможно, то Бай Сяочунь умер бы уже много-много раз. Он сухо кашлянул, вернувшись на сторону южного берега. Там на лицах учеников читалось странное выражение, сейчас они чувствовали, какую сильную злость испытывал северный берег к Бай Сяочуню, и это было страшно. С этого момента настоящим врагом северного берега был уже не южный берег, а один-единственный человек — Бай Сяочунь! Легко было представить, что если даже северный берег выиграет соревнования, из-за Бэйхань Ле они будут считать это проигрышем…

Глава секты сидя в ложе чувствовал неловкость. Он строго глядел на Бай Сяочуня, в душе ощущая беспомощность. Невольно ему пришло в голову, что где бы не объявлялся Бай Сяочунь, каким бы торжественным не было событие, атмосфера быстро начинала портиться… Что до трёх глав гор южного берега, то никто из них не знал, как достойно отреагировать на случившееся. Никогда в своей жизни им не приходилось сталкиваться с подобным… Цвет лица Ли Цинхоу сменялся с зелёного на красный и обратно, а его взгляд был пустым. Случившееся его основательно потрясло. Даже четыре высших старейшины на вершине горы Даосемени потеряли стабильность божественного сознания, не зная, что думать и чувствовать.

Видя, что гнев учеников северного берега выходит из-под контроля, Оуян Цзе неожиданно заговорил, и его голос физически осадил учеников северного берега, вернув их обратно на место.

— Пусть начнётся седьмой поединок!

Тут же с северной стороны вылетел крепкий мужчина с красными глазами. Приземлившись на арену, он издал гневный рёв.

— Бай Сяочунь, я вызываю тебя на бой!

— Давай подождём и посмотрим, сможешь ли ты попасть в лучшую десятку, — ответил Бай Сяочунь, выпятив подбородок на манер одинокого героя. — Тогда, возможно, ты будешь достоин сразиться со мной.

В гневе крепкий мужчина взвыл, его глаза полностью налились кровью. В то же время ученик рядом с Шангуань Тянью собрался с силами и вышел на арену. Послышались удары. Ученики северного берега сходили с ума… И этот крепкий мужчина, кто сражался первым после Бай Сяочуня, явно отводил душу в бою. Ученику с южного берега приходилось отступать вновь и вновь, пока наконец он не сдался.

Потом прошли восьмой и девятый бои… С таким же успехом ученики северного берега могли убивать цыплят. Они сражались словно обезумевшие, с сердцами, переполненными гневом. Все они желали попасть в лучшую десятку и получить возможность сразиться с Бай Сяочунем, чтобы смыть позорное пятно унижения!

«Я должен победить! Как только я окажусь в лучшей десятке, я разберусь с Бай Сяочунем. Тогда мы и посмотрим, как ему понравится, когда на него нападёт дикий зверь!»

«Чёрт! Даже если мне придётся нарушить правила, я сделаю из него инвалида!»

«Даже если я убью его, мой учитель не станет меня слишком строго наказывать. Любой, кто убьёт Бай Сяочуня, станет героем на северном берегу!»

Ученики северного берега использовали в бою все средства, что были в их распоряжении. Так как от северного берега участвовало на два человека больше, то десятый поединок проходил между двумя учениками северного берега. Однако они не жалели друг друга.

Скоро настало время для последней битвы первого раунда. Чжоу Синьци глубоко вздохнула и вышла на арену. Вокруг её ступней мерцал пурпурный свет. Через мгновение она начала сражение с последним представителем северного берега. Сражение оказалось не слишком интересным. Чжоу Синьци была великой избранной, и хотя её противник был выдающимся, он совсем не мог с ней сравниться. Через десять вдохов ученик с северного берега уже начал кашлять кровью и нехотя сдался. Когда Чжоу Синьци вернулась к остальным, трибуна южного берега взорвалась радостными возгласами. Услышав это, Бай Сяочунь почувствовал себя уязвлённо. Чжоу Синьци очевидно приветствовали громче, чем его.

На этом первый раунд боёв избранных завершился. Во второй раунд вышло восемь представителей северного берега и всего три — южного.