116. Появление патриарха-основателя

Пещера учителя Бай Сяочуня на горе Даосемени была окружена десятками тысяч учеников, которые взглядами метали молнии. Хотя это была закрытая зона, но все вместе огромной толпой они посмели войти сюда.

— Бай Сяочунь, а ну выходи, подлый трус!

— Покажись!

— Бай Сяочунь, ты, злостный негодяй, сегодня бог покарает тебя! Сегодня мы накажем тебя!

Однако в ответ на их голоса из пещеры вдруг раздался грозный голос:

— Замолкните!

Этот возглас сопровождался полной силой основы культивации Бай Сяочуня, поэтому звучал, будто гром, полностью заглушая остальные голоса. Одновременно худенький Бай Сяочунь показался из пещеры, торжественно вышагивая всю дорогу. Когда толпа с трех гор увидела его, то они тут же покрепче перехватили камни, что держали в руках, чтобы побить его. Но в это мгновение Бай Сяочунь издал неистовый крик и выставил перед собой портрет. Это был портрет его учителя… а также учителя Чжэн Юаньдуна патриарха-основателя секты Духовного Потока. Хотя Бай Сяочунь слегка переживал, но все равно громко взревел:

— Какая наглость! Если кто-то посмеет повредить портрет моего учителя, то старший брат глава секты и я вызовем его на смертный бой!

Когда толпа увидела, что Бай Сяочунь прячется за портрет своего учителя, то они напряглись, многие ахнули. Никто не посмел кинуть камень. На портрете был патриарх-основатель секты, учитель самого главы секты. Если кто-то повредит портрет, можно только вообразить, чем ответит разгневанный Чжэн Юаньдун. К тому же было ясно, что главы гор не станут вмешиваться. Внутри у учеников все кипело от ярости, но они ничего не решались сделать.

— Совершенно бессовестный!

Увидев, что его задумка сработала, Бай Сяочунь облегченно вздохнул. Высоко подняв портрет, он оглядел толпу.

— Послушайте меня и прислушайтесь к моим словам. Я же сделал это не специально, я…

Если бы Бай Сяочунь не начал объяснятся, то все прошло бы гораздо глаже. Но как только он открыл рот, народ начал терять терпение.

— Ты всегда говоришь, что сделал это не специально! Вершину Душистых Облаков чуть не разрушило молниями, и ты сказал, что это не специально. Вершина Пурпурного Котла и Вершина Зеленого Пика попала под кислотный дождь, и это было не специально. И сейчас ты снова повторяешь то же самое! Просто смешно!

Бай Сяочунь быстро помахал портретом учителя. С искренним сожалением в голосе он продолжил:

— Мой учитель только что являлся мне в видении и сказал, что прощает меня! Я гарантирую, что это было в последний раз! Абсолютно точно, что это больше не повторится…

Услышав бесстыдное заявление Бай Сяочуня, что его давно почивший учитель приходил к нему в видении, толпа еще сильнее разъярилась.

— Я больше не могу на это смотреть. Я изобью его до полусмерти!

— Даже если бы он был сыном главы секты, я все равно бы выбил из него всю дурь!

— Разделаемся с Бай Сяочунем!

Как раз в этот момент большое количество потоков божественного сознание старейшин на стадии Возведения Основания охватили всех присутствующих. Через мгновение несколько десятков людей спустилось с вершины горы Даосемени. Ими были старейшины с различных гор, главы гор и даже Чжэн Юаньдун. Видя, что происходит, Чжэн Юаньдун в гневе закричал громоподобным голосом:

— Сейчас же уходите отсюда!

Его оглушительный возглас вселил ужас во всех присутствующих, даже в Шангуань Тянью и других избранных. Дрожа от страха, они отступили. Бай Сяочунь сразу же обрадовался. Он уже хотел что-то сказать, когда на него упал взбешенный взгляд Чжэн Юаньдуна.

— Бай Сяочунь, как твой старший брат, я не могу позволить кому-то еще бить тебя, но сам определенно могу задать тебе трепку!

С этими словами он устремился к Бай Сяочуню. От ощущения опасности у Бай Сяочуня так закололо в затылке, что, казалось, он взорвется. Он уже хотел выставить портрет своего учителя вперед, когда Чжэн Юаньдун взмахнул рукавом и портрет тут же выскользнул из рук Бай Сяочуня и подлетел к главе секты. Бай Сяочунь издал вопль, за спиной появились крылья, и он уже хотел сбежать. Однако прежде чем он успел убежать далеко, раздался громкий шлепок и ладонь Чжэн Юаньдуна угодила ему по заднице. Жгучая боль пронзила его, и он закричал. Чуть не плача, он выкрикнул:

— Дядя Ли, спаси меня! Мой старший брат хочет меня убить!

У Ли Цинхоу дернулось веко, и он притворился, что ничего не слышал. Ярость Чжэн Юаньдуна по-прежнему требовала выхода. Вид Бай Сяочуня, размахивающего портретом его учителя, заставил его вскипеть от гнева, поэтому дальше он как следует пнул его. Бай Сяочунь снова закричал, еще отчаяннее, чем прежде:

— Спаси меня, учитель! Спаси меня!

При виде избиения Бай Сяочуня гнев зрителей стал затухать. Скоро на лицах старейшин появилось странное выражение, и они начали сухо покашливать.

— Это личное дело главы секты и его семьи…

— Да, да. У меня там пилюля в печи, мне пора.

Пряча улыбки, старейшины начали расходиться. Вскоре в воздухе поблизости остались только Ли Цинхоу и Сюй Мэйсян. Пока Ли Цинхоу наблюдал издалека за Бай Сяочунем, казалось, он расчувствовался. В конце концов, он многого ожидал от Бай Сяочуня. Сюй Мэйсян ласково посмотрела на Ли Цинхоу.

— В душе он относится к тебе, как к отцу, — сказала она тихо. — Ты действительно хочешь бросить его на северном берегу?

Ли Цинхоу перевел взгляд с Бай Сяочуня на Сюй Мэйсян. Слегка покачав головой, он ответил:

— На самом деле не имеет значения, что натворил Сяочунь. Глубоко внутри он хороший человек. Более того, я знаю, что ему очень жаль, что все так вышло… Я вовсе не хочу отправлять его на северный берег только в качестве наказания. Но сегодня я был честен в своих словах главе секты. С тех пор, как Бай Сяочунь получил Озерное Царство с северного берега, я постоянно обдумывал этот вопрос. У него небывалый скрытый талант. Для него лучше всего совместить сильные стороны в обучении на двух берегах. Кроме того, если он сможет успешно культивировать Озерное Царство и достигнет полного круга десятого уровня Конденсации Ци за несколько лет, тогда, может быть, мы сможем ускорить открытие Бездны Упавшего Меча. В этом случае, возможно, он проложит себе новый путь.

— Бездна Упавшего Меча? — ответила пораженно Сюй Мэйсян. — Одна из священных земель четырех великих сект в восточных нижних пределах реки Небесная Ширь. Говорят, что там даже есть следы небесных энергий. Когда бы мы ее ни открыли, все четыре великих секты восточных пределов — секта Кровавого Потока, секта Потока Пилюль, секта Глубинного Потока и наша секта Духовного Потока — отправят туда учеников на десятом уровне Конденсации Ци для участия в кровавой битве…

— Эта кровавая битва необходима… — сказал Ли Цинхоу с небольшим вздохом. — Если он не освоит Озерное Царство, то я не пущу его туда. Но если у него получится, то ему обязательно нужно туда попасть. Культивация — это длинный и кровавый путь. Только достойные выживают и процветают. Ему нужно научиться жить с этим, а не избегать этого.

На этом они оба развернулись и улетели. В этот день крики Бай Сяочуня были слышны по всей секте. Чжэн Юаньдун твердо решил проучить его не как глава секты, а как старший брат. Поздно ночью Бай Сяочунь с разбитым носом и опухшим лицом плелся за Чжэн Юаньдуном, пока они возвращались к пещере учителя.

— На колени! — приказал Чжэн Юаньдун, грозно смотря на Бай Сяочуня. — Извинись перед учителем!

Напуганный Бай Сяочунь тут же плюхнулся на колени перед портретом.

— Учитель, прости меня… — Бай Сяочунь так опух, что ему казалось, он может лопнуть в любую минуту, особенно его зад. — Учитель, — продолжил он чуть не плача, — когда все эти ученики пришли меня побить, то вы пожалели меня и пришли ко мне в видении. Я пытался объяснить это старшему брату, но он не верит мне… Учитель, почему бы вам не навестить старшего брата сегодня во сне и не рассказать ему правду?..

Чжэн Юаньдун стоял в стороне и не знал, смеяться ему или плакать. Он уже хотел побить его еще, но тут подумал, какая жутко прочная у того кожа — даже его рука слегка болела — и сдержался.

— Стой тут на коленях три месяца, — сказал он. — Это твое наказание за катастрофу в долине Десяти Тысяч Змей!

Ему пришлось назначить такое наказание ради учеников трех гор. На этом он холодно хмыкнул, махнул рукавом и выронил лекарственную пилюлю. Притворившись, что не заметил ее падения, он развернулся и ушел. Видя, что Чжэн Юаньдун уходит, Бай Сяочунь тут же издал болезненный крик. Он уже хотел начать жаловаться учителю на жизнь, но сначала огляделся, чтобы удостовериться, что поблизости нет чудесным образом подкрадывающегося вездесущего кролика.

— О, учитель, горе мне… Старший брат так меня побил, что мой зад ужасно болит. Только посмотрите. Посмотрите! Я весь опух! Это так нечестно! Я же не специально… Я не… Что?

В это мгновение он заметил лекарственную пилюлю на земле, ту самую, что оставил там Чжэн Юаньдун.

— Высокое качество, третий ранг, пилюля Накопления Энергии!

С сияющими глазами он быстро глянул наружу через вход в пещеру, потом сел в сторонке. Немного заскучав, он принял пилюлю и сосредоточился на культивации.

В это время случилось нечто, что никто из учеников и даже глав гор не заметил. За горой Даосемени на открытой пустынной местности пространство вдруг исказилось. Через мгновение искажения исчезли. Но теперь прямо за горой Даосемени стояла едва заметная… еще одна гора! Это была… девятая гора секты Духовного Потока. Хотя глава секты знал про ее существование, но даже он не заметил странного искажения пространства, которое только что произошло.

На девятой горе секты Духовного Потока стояла полная тишина и царило полное спокойствие, а все растения и растительная жизнь на ее склонах были черными, как смоль. На вершине горы на черном персиковом дереве тихо сидела обезьяна, в глазах которой отражались смешанные чувства. Если бы Бай Сяочунь ее увидел, то тут же бы узнал. Удивительно… но это была та самая задумчивая обезьяна, которая съела его странную пилюлю и которую он выпустил на волю какое-то время назад. Наконец обезьяна вздохнула.

— Я знаю, что ты там, — сказала она. — Можешь уже перестать прятаться.

После ее слов воздух за ней задрожал и появился высокий старик в пурпурном шэньи. Он материализовался из ниоткуда, но на вид не отличался от обычного смертного, от него не исходила сила основы культивации. В то же время, казалось, что, стоя там, он похож на Парагона. На лице старика появилось странное выражение. Через мгновение на его лбу открылся третий глаз, и он посмотрел им на обезьяну.

— Вы?..

Обезьяна тоже посмотрела на старика, в ее глазах светилась глубокая мудрость.

— Ты не узнаешь меня, мой ученик? Или, может, я должен называть тебя патриархом-основателем секты Духовного Потока?

Неимоверно, но этот старик был тем, кто сделал секту Духовного Потока одной из четырех великих сект, он был ее патриархом-основателем. А сейчас, похоже, он был поражен до глубины души. Он глубоко вздохнул, его лицо отражало неверие.

— Невозможно! Вы… Вы умерли! Как и зачем вы вернулись?!

Его статус, основа культивации, уровень силы воли — все это было сейчас не важно, он на мгновение потерял самообладание. Самой сутью своей души он чувствовал, что перед ним его таинственный учитель, который скончался десять тысяч лет назад. Такое чувство не могло быть ошибочным.

Обезьяна ничего не ответила. Она посмотрела на гору Даосемени, и ее взгляд проник через гору в пещеру, где медитировал Бай Сяочунь. Хотя никто не мог этого заметить, но в глазах обезьяны таился след… благоговения.

— Я не уверен, как я попал сюда. Возможно, это из-за лекарственной пилюли молодого Бай Сяочуня. Или, может быть, какая-то другая таинственная сила направила его руку, чтобы перенести меня сюда. В любом случае, я вернулся не один.

Старик в пурпурном шэньи проследил за взглядом обезьяны к горе Даосемени и увидел сидящего там Бай Сяочуня.

— Ученик на стадии Конденсации Ци? Как такое вообще возможно?!

Старик до сих пор не мог до конца поверить в происходящее.

— Ледосект! Помнишь, почему я дал тебе такое имя? Помнишь, зачем твой учитель дал тебе такую попирающую небеса миссию? Почему я сделал все, чтобы ты мог существовать десять тысяч лет?! Отвечай мне!

В глазах обезьяны появился пронзительный угрожающий свет. Даже послышалось что-то похожее на гром. Но эффект ограничивался радиусом в тридцать метров вокруг них. Даже другие патриархи на девятой горе ничего не могли почувствовать. Старик в пурпурном шэньи, патриарх-основатель секты Духовного Потока, слегка содрогнулся, вспоминая о событиях десяти тысячелетней давности. Несмотря на такой большой срок, он прекрасно все помнил. Он был стар, но рядом с учителем вдруг вновь почувствовал себя молодым юношей. Он вытянулся в струнку, его лицо раскраснелось. Почти как солдат на плацу он громко и четко выпалил:

— Да, учитель, я помню. Моя миссия в том, чтобы оберегать истинный дух и сделать так, чтобы секта Духовного Потока стала одной из сект средних пределов восточной реки Небесная Ширь, а затем и ее верхних пределов. После этого мы должны вторгнуться в земли северной реки Небесная Ширь и прорваться через ее верхние пределы, чтобы уничтожить секту Грозового Облака Девяти Небес. Потом вернуться в наш дом предков, восстановить славу Духовного Общества Ледяной Школы!

— Так значит, ты помнишь наш дом предков и истинный дух? — спросила обезьяна со странным выражением в глазах. — Что ж, тогда посмотри на магические символы под Вершиной Душистых Облаков!

Ледосект посмотрел на Вершину Душистых Облаков и тут же нахмурился. Под каждой из восьми гор секты Духовного Потока были спрятаны сложные магические символы, которые вместе составляли жизнь и кровь секты Духовного Потока. Чрезвычайную важность этих символов было сложно описать словами. Однако Ледосект не заметил ничего необычного в магических символах Вершины Душистых Облаков. Обезьяна тихо вздохнула, а потом взгляд в ее глазах стал еще глубже.

— Ты не видишь, да?.. Кажется, что я немного опоздал с возвращением. Кто-то еще вернулся до меня и отправил своих темных учеников, чтобы они при помощи растений и растительной жизни… изменили магическую формацию. Изначальные магические символы под Вершиной Душистых Облаков претерпели изменения, и не в моих силах было вернуть все, как было. Все, что я смог сделать, — это использовать оставшиеся силы, чтобы направить руку Бай Сяочуня в преобразовании духовных змей. Теперь с их помощью символы восстановятся естественным образом.