2. Кухни

Секта Духовного Потока находилась на Континенте Восточнолесья, на нижнем рукаве Реки Небесная Ширь и была разделена на северный и южный берега. Её история уходила корнями глубоко в века, и секта была хорошо известна в этом регионе.

Восемь огромных, утопающих в облаках гор возвышались над рекой Небесная Ширь. Четыре из них находились на северном берегу реки, в то время как на южном было только три.

Поразительно, но последняя гора, самая великолепная из восьми, расположилась прямо посреди реки. Вся верхняя половина этой горы была покрыта искрящимся, белым снегом и уходила так далеко ввысь, что вершину было невозможно разглядеть. Посередине горы была полость, позволяющая золотистым речным водам свободно протекать прямо сквозь гору, которая из-за этого по виду напоминала мост.

Прямо сейчас луч света стремительно летел над южным берегом Секты Духовного Потока. Это были никто иные как Ли Цинхоу и Бай Сяочунь. Пока они залетали на территорию слуг в нижней части третьей горы, по округе разносились отчаянные вопли Бай Сяочуня. Он был до смерти напуган полетом. Ранее, когда они проносились над бесчисленным множеством гор, он всё время чувствовал, что вот-вот его хватка за ногу Ли Цинхоу ослабеет. В конце концов, всё вокруг стало расплываться. Когда его взгляд, наконец, снова прояснился, он понял, что они приземлились возле какого-то здания. Так он там и стоял на дрожащих ногах, озираясь вокруг, и то, что он видел, сильно отличалось от того, к чему он привык у себя в деревне.

Прямо напротив здания лежал огромный камень, на котором вычурно каллиграфическим почерком было выведено три иероглифа: «Департамент по Делам Слуг». Рядом с камнем сидела женщина с рябым лицом. Как только она завидела Ли Цинхоу, она поднялась и сложила руки в приветствии [✱]Для традиционного приветствия на кулак одной руки, расположенный напротив груди, кладут раскрытую ладонь другой руки, локти при этом разведены в стороны..

— Определи этого ребенка на Кухни, — сказал Ли Цинхоу.

Не проронив больше ни слова и не обращая никакого внимания на Бай Сяочуня, он превратился в луч света и улетел.

Когда рябая женщина услышала про Кухни, она очень удивилась. Она оглядела Бай Сяочуня, затем выдала ему сумку с униформой слуги и другими полагающимися слуге вещами. С безразличным лицом она повела его прочь от здания к ближайшей дорожке, попутно объясняя некоторые основные правила и порядки жизни в секте. Дорожка была вымощена зеленым известняковым камнем и огибала множество зданий и дворов. Нежный аромат растений и цветов наполнял воздух, отчего это место становилось похожим на райские кущи. Бай Сяочунь вовсю глазел по сторонам, его сердце от восторга билось всё чаще, а прежняя нервозность и беспокойство утихали.

«Здесь просто великолепно», — думал он. — «Гораздо лучше, чем в деревне!»

В его глазах светилось предвкушение, пока он шел за женщиной. А виды вокруг становились всё замечательнее и замечательнее. Он даже заметил по дороге несколько красивых женщин, чему тут же от души порадовался. И скоро Бай Сяочунь пришел в полный восторг. Вдалеке он углядел то, что, казалось, и было местом назначения. Дорожка заканчивалась у семиэтажного здания, которое сияло, как кристалл. Даже в небе над ним парили великолепные журавли.

— Старшая сестра, мы уже пришли? — радостно спросил юноша.

— Да, — холодно ответила она с невозмутимой миной на лице и указала на маленькую тропинку сбоку. — Нам вон туда.

Бай Сяочунь посмотрел в указанном направлении, изнывая от любопытства, и тут же застыл на месте, неверяще потирая глаза. Он пригляделся повнимательнее и увидел дорожку из гравия, пролегающую между кое-как сколоченных лачужек с соломенными крышами, которые выглядели так, как будто могут развалиться в любую минуту. Непонятный запах шел от этих трущоб.

Бай Сяочуню захотелось расплакаться, но он не смог выдавить ни слезинки. Всё еще цепляясь за остатки призрачных надежд, он задал рябой женщине еще один вопрос:

— Старшая сестра, может ли быть, что вы сейчас ошиблись, указывая направление?

— Неа, — ответила она холодно, ступая на дорожку из гравия.

Когда Бай Сяочунь услышал её ответ, вся красота этого места в один момент померкла для него. На его лице появилось горькое выражение, и он последовал за ней.

Достаточно быстро он увидел вдали конец неприглядной дорожки, где несколько огромных глубоких сковородок бегало туда-сюда [✱]В английском оригинале используется термин «сковородка вок», что характерно для китайской кухни. Мне показалось, что слово «вок» нарушает стиль повествования, поэтому я назвала ее просто глубокой сковородой. Но на самом деле в этом тексте все сковороды – это сковородки вок.. Через мгновение он понял, что сковородки на самом деле крепились к спинам чрезвычайно толстых мужчин. Мужчины были настолько тучными, что казалось, что если их выжать, то выступит чистейший жир. Один из них был толще остальных, он выглядел как настоящая гора из плоти. Бай Сяочунь даже забеспокоился, что его может разорвать от ожирения.

Весь двор был заполнен сотнями огромных глубоких сковородок, в которых толстяки варили рис. Почувствовав, что кто-то приближается, мужчины оторвались от работы и обнаружили рябую женщину. Самый толстый мужчина, который выглядел, как гора из плоти, поднял половник и поспешил навстречу. Земля дрожала у него под ногами, а жир так сотрясался при каждом шаге, что Бай Сяочунь выпучил глаза от удивления. Невольно он начал нащупывать свой топор.

— Сороки так красиво трещали сегодня утром, и теперь я знаю почему, — воскликнула эта гора плоти, подбегая к ним. В его глазах поблескивали похотливые огоньки. — Это всё от того, что ты должна была прийти, Старшая сестренка. Может ли такое быть, что ты передумала? Ты, наконец, поняла, насколько я талантлив и решила воспользоваться этим благоприятным днём, чтобы официально стать моей возлюбленной?

Рябая женщина взирала на гору плоти с отвращением и злостью.

— Я здесь, чтобы привести этого пацана на Кухни, — сказала она. — Всё, что нужно, я сделала. Так что я пошла!

Затем она поспешила удалиться.

Бай Сяочунь разинул рот от удивления. Он достаточно хорошо рассмотрел женщину на пути сюда и она была действительно уродлива. Он не мог не задаться вопросом, что за вкусы должны быть у этого толстяка, раз даже женщина с таким рябым лицом распаляет его.

Прежде чем Бай Сяочунь смог как следует поразмыслить над этим, гора плоти вдруг материализовался прямо перед ним, слегка пыхтя. Мужчина был настолько огромным, что юношу полностью накрыло его тенью. Бай Сяочунь посмотрел вверх на толстяка и его содрогающиеся складки жира и с трудом сглотнул. Он впервые видел кого-то настолько толстого.

Гора плоти с досадой проследил взглядом за рябой женщиной, уходящей по тропинке из гравия, затем повернул голову к Бай Сяочуню.

— Ну что ж, у нас тут новичок. Мы держали свободное место для Сюй Баоцая, и это несколько осложняет дело.

Бай Сяочунь занервничал, глядя на огромную фигуру толстяка и безотчетно отступил на несколько шагов.

— Старший брат, я твой покорный… эм, покорный слуга, Бай Сяочунь…

— Бай Сяочунь? Хм… Белая кожа, тонкий и звонкий. Ты выглядишь вполне невинно. Прекрасно, прекрасно. Твоё имя мне по вкусу.

Гора плоти осмотрел его, затем похлопал Бай Сяочуня по плечу, чем чуть не опрокинул Бай Сяочуня, отправив его в полет.

— А тебя как зовут, Старший брат? — Бай Сяочунь глубоко вдохнул и лукаво посмотрел на толстяка, готовясь посмеяться над его именем.

Гора плоти усмехнулся, ударил себя в грудь, складки жира на его теле загуляли туда-сюда.

— Я — Большой Толстяк Чжан. Это — Второй Толстяк Хуан, это — Третий Толстяк Хэй.

После того, как Бай Сяочунь услышал эти впечатляющие имена, он передумал смеяться над ними.

— Ну, а ты, — продолжил Большой Толстяк Чжан, — теперь будешь Девятый Толстяк Бай! Эм… Погоди минутку, Младший брат. Ты слишком уж худой! Если люди увидят тебя в таком виде, то ты уронишь честь Кухонь! Ну, наверное, пока это не важно. Не волнуйся. Через несколько лет ты тоже растолстеешь. Тогда мы и будем звать тебя Девятым Толстяком Баем.

Когда Бай Сяочунь услышал своё прозвище, он невольно скривился.

— Ну, так как ты уже наш Девятый Младший брат, тебя больше нельзя считать чужаком. Здесь, на Кухнях, у нас есть старинная традиция ношения глубокой сковородки на спине [✱]В китайском языке есть устойчивое выражение «ходить со сковородкой вок на спине», что значит - быть козлом отпущения. Именно это обыгрывается здесь в тексте.. Видишь эту сковороду на моей спине? — он шлепнул по сковородке и хвастливо продолжил. — Это королева сковородок, выкована из железа высшего качества и на ней выгравирована магическая формация Земляного Огня. Если использовать её для готовки духовного риса, то качество будет гораздо выше чем, если приготовить рис в любой другой сковороде. Кстати, тебе тоже нужно выбрать сковороду, чтобы носить на спине. Вот тогда ты начнешь выглядеть впечатляюще.

Рассматривая сковороду Большого Толстяка Чжана и понимая, что все на Кухнях украшены подобным образом, Бай Сяочунь вдруг представил себя разгуливающим со сковородой за спиной.

— Старший брат, — выскочило у него. — А можно, я не буду её носить?

— Ты что, шутишь? Ношение сковородки на спине — это важная часть традиций Кухонь! Позже, когда ты пойдешь куда-нибудь на территории секты, люди увидят сковородку у тебя на спине и сразу узнают, что ты с Кухонь! Когда они это поймут, они не посмеют тебя задирать. У Кухонь здесь большое влияние, знаешь ли!

Большой Толстяк Чжан подмигнул Бай Сяочуню. Не давая возможности продолжить спор, он отвел Бай Сяочуня в одну из лачуг с соломенной крышей, где громоздились груды глубоких сковородок, большинство из которых было покрыто толстым слоем пыли. Было ясно, что здесь давно никого не было.

— Давай, выбери одну, Девятый Младший брат, потом приходи помогать следить за рисом. Если рис подгорит, то ученики Внешней секты опять учинят скандал, — прокричал на ходу Большой Толстяк Чжан, убегая к плите, где на огне стояло более сотни глубоких сковородок, а между ними крутились и суетились остальные толстяки.

Вздохнув от безысходности, Бай Сяочунь начал разглядывать груды сковородок и мучиться выбором. И тут он вдруг заметил одну особенную сковороду далеко в углу, погребенную на дне огромной кучи. Это была уникальная сковородка. Вместо круглой у неё была овальная форма. Даже не совсем овальная, а скорее похожая на панцирь черепахи. Еще на её поверхности были какие-то едва заметные узоры.

— Ого! — глаза Бай Сяочуня загорелись, и он быстро подошел и присел, чтобы как следует рассмотреть сковородку поближе. Он вытащил её, еще тщательнее изучил и остался очень доволен.

С самого детства ему очень нравились черепахи, в основном потому, что они были символом долголетия. Как только он увидел сковородку в форме панциря черепахи, сразу понял, что это благоприятный знак: ведь он пришел в секту, желая обучиться культивации Бессмертия, чтобы жить вечно.

Сразу как он вышел со сковородой, Большой Толстяк Чжан заметил его и поспешил навстречу с поварешкой наперевес.

— Девятый Младший брат, почему ты выбрал эту? — искренне удивился он, почесывая своё пузо. — Эта сковорода валялась там с давних пор, и никто никогда ей не пользовался, в основном потому, что она похожа на панцирь черепахи и люди не хотят надевать такое на спину. Эмм… Ты уверен в своём выборе, Девятый Младший брат?

— Я уверен, — решительно ответил Бай Сяочунь, с нежностью взирая на свою сковородку. — Эта сковорода предназначена для меня.

Большой Толстяк Чжан еще какое-то время пробовал разубедить его, но, в конце концов, понял, что Бай Сяочунь уже всё для себя твердо решил. Засим толстяк странно на него посмотрел и прекратил все попытки вразумить его. Потом он выделил Бай Сяочуню одну из лачуг с соломенной крышей, относящуюся к Кухням, и вернулся к работе.

Скоро сгустились сумерки. Бай Сяочунь сидел в своей лачуге и рассматривал сковородку в форме панциря черепахи. На задней части сковороды он ясно различил узоры, которые были едва заметны, если не приглядываться вблизи. Он сразу же понял, что это необычная сковородка.

Осторожно поставив её на плиту, он огляделся по сторонам. Обстановка была очень простой. Вдобавок к плите, там еще была кровать и стол, простое медное зеркало висело на стене. Как только Бай Сяочунь отвернулся, чтобы оглядеться, сковорода за его спиной неожиданно вспыхнула пурпурным светом!

С точки зрения Бай Сяочуня это был день наполненный кучей разнообразных событий. Он наконец-то попал в место своей мечты, мир Бессмертных. До сих пор он еще не отошел до конца от всего произошедшего. Через какое-то время он глубоко вздохнул, его глаза засветились нетерпением.

«Я буду жить вечно!»

Он вынул сумку, которую ему дала рябая женщина. Внутри была целебная пилюля, деревянный меч, немного благовония, униформа слуги и верительная бирка. И, наконец, там был бамбуковый свиток, на котором сверху было написано несколько мелких иероглифов: «Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци. Пособие по Конденсации Ци».

Был вечер, и Большой Толстяк Чжан с остальными на Кухнях сновали туда-сюда. Тем временем Бай Сяочунь смотрел на бамбуковый свиток глазами, полными предвкушения. Он пришел сюда, чтобы узнать, как жить вечно, и ключ к этому знанию был сейчас у него в руках. Глубоко вздохнув, он раскрыл свиток.

Мгновением позже в его глазах появился восторг. В бамбуковом свитке было три картинки и текст, рассказывающий, что культивация подразделяется на два этапа: Конденсации Ци и Возведения Основания. Что до Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то оно делилось на десять уровней, каждый из которых соответствовал десяти уровням Конденсации Ци.

При достижении определенного уровня культивации, становилось возможным контролировать движение внешних объектов. После достижения третьего уровня, можно было контролировать половину маленького котла. На шестом уровне, это была уже половина большого котла. На девятом уровне — целый котел. Что же до завершающего десятого этапа, этапа полного круга, то на нём можно было контролировать целых два больших котла.

К сожалению, свиток описывал только первые три уровня искусства, не давая никаких сведений о последующих. Ключом ко всему была культивация — использование предписанного множества дыхательных техник для развития Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци.

Бай Сяочунь очистил разум и начал управлять дыханием. Затем он закрыл глаза и попытался сымитировать позу, показанную на первой картинке бамбукового свитка. Он смог вытерпеть всего три вдоха-выдоха, прежде чем сильнейшая боль заполнила его тело. В итоге, он вскрикнул и сдался. Судя по его опыту, использование этой дыхательной техники выкачивало из него весь воздух так, что дышать становилось вообще невозможно.

«Это слишком сложно, — подумал он. — Согласно подписям к рисунку, практикуя культивацию таким образом, нужно ощутить тоненькую струйку ци, текущую сквозь тело. Но сейчас всё, что я смог ощутить, так это сильную боль».

Он постепенно начал расстраиваться. Однако ради того, чтобы жить вечно, он сжал зубы и попробовал еще раз. Юноша повторял всю процедуру снова и снова до середины ночи. За всё время он ни разу не почувствовал ничего похожего на ци в своем теле.

Бай Сяочунь не мог знать, что даже для кого-то с исключительным скрытым талантом, если он начнет культивировать первый уровень Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то без помощи извне потребуется целый месяц, чтобы добиться успеха. Учитывая это, было просто невозможно преуспеть после всего нескольких часов.

С болью во всём теле Бай Сяочунь наконец потянулся и собрался пойти умыться, когда вдруг он услышал на улице какой-то шум. Он высунулся из окна и сразу же увидел юношу с землистым цветом лица, стоявшего на входе в основной внутренний двор Кухонь. Он явно был зол.

— Я — Сюй Баоцай! Кто бы ты ни был, ты, что занял место, предназначенное для меня, убирайся отсюда сейчас же!