Глава 8 — Уединенная тренировка

Человеком, кто выкрикнул это, был Яо Юнь. Он занял девятое место и его взгляд на Яо Чэня был подобен двум холодным клинкам.

Спросить старейшину вот так вот прямо, было крайне неуважительно. Но он занял девятое место, и это было очень неприятно, ещё бы, быть так близко, тут любой бы впал в ярость. Кроме того, Яо Юнь был мелочным человеком и уже считал Яо Чэня своим смертельным врагом.

Хотя такое обращение и было неуважительным, выражение лица Яо Ланя осталось таким же, и он спокойно ответил:

— В этот раз всё решал старейшина Яо Ваньхо. Любой, кто не согласен с его суждениями, может пойти и высказаться.

Старейшина Яо Ваньхо. Услышав это имя, все смолкли.

Яо Ваньхо был великим старейшиной, кроме того, он был глубоко уважаем, а личность была известна, как честная и справедливая. Поэтому, услышав, что результаты были определены великим старейшиной, никто не выразил слова протеста.

Яо Юнь, хоть и был крайне недоволен, но стиснув зубы, сдержал себя. Перечить старейшинам школы было малым делом, а вот впутывать сюда великих старейшин было огромным преступлением — неуважением к старшим.

Толпа медленно расходилась, и Яо Чэнь, отказавшись от бесчисленных приглашений, поспешил домой. Сейчас это было его единственным желанием.

Дорога домой прошла в тишине. Даже обычно разговорчивый Ло Шу молчал, с каждым шагом волнение становилось всё сильнее и сильнее.

У поворота в переулок, прямо под деревом, стояла красивая и изящная фигура. Она смотрела прямо на них.

— Мама.

Глаза Яо Чэня заблестели, и по неизвестным причинам его нос зачесался, а глаза стали влажными. Изначально он считал, что победа в соревновании и получение квалификации на турнир — его единственная цель, а всё остальное представлялось бессмысленным. Но сейчас, видя серьёзное выражение лица матери, он почувствовал, что есть ещё много важного, что бы он хотел обсудить с ней.

Яо Чэнь подбежал к матери, явно намереваясь что-то сказать. Но как только он раскрыл рот, все мысли сразу же исчезли.

— Я вернулся.

— Пойдём домой.

Яо Цин слабо улыбнулась, а её взгляд, полный нежности, казалось, мог охватить весь мир.

— Тётя Цин, Брат Чэнь чемпион. Тётя Цин, вы должны были увидеть их лица, ха-ха, это было потрясающе. Тётя Цин, что сегодня у нас на ужин?

В конце концов, Ло Шу не мог больше сдерживаться и его прорвало:

— Брат Чэнь не просто чемпион, он Ч.Е.М.П.И.О.Н, почему вы так спокойны? Вам не кажется, что сегодня можно увеличить количество блюд на ужин?

Возвращаясь домой, ещё когда они находились в переулке, то увидели, что их внутренний двор был ярко украшен. Увидев их, семья Ло Шу прекратила свою работу, и направились прямо к Яо Чэню навстречу.

— Хорошая работа, Яо Чэнь. Чемпион на соревновании, вспоминая прошлое... ха-ха, так или иначе, ты не опозорил имя своего отца.

Ло Бин сильно ударил его по плечам, и в глазах можно было заметить сияние. Он, вероятно, вспоминал своё прошлое с участием отца Яо Чэня... но как только взгляд упал на Ло Шу, то его улыбка стала горькой. В прошлом, Яо Хо и Ло Бин были известными личностями в школе. Ло Шу, ах Ло Шу, не мог бы ты не смущать меня?

Ло Шу втянул шею, встретившись со взглядом отца. Он не был похож на него, и тот не был похож на Ло Шу. И если он быстро не сменит тему, то ему начнут читать лекции, а он этого сильно не хотел.

— Тётя Цин, а разве у нас не будет банкета, чтобы отпраздновать победу Яо Чэня?

Ло Бин покачал головой. Сын его был безнадёжен, но к счастью, у него был старший — Ло Шань, и тот, кто подавал большие надежды.

— Ладно, пусть ты и хорош в мелких трюках, вот если бы ты смог применить их для развития...

Хоть это и назвалось банкетом, но, по правде, скорее всего, было просто семейным ужином с дополнительными блюдами и вином. Две семьи сидели вместе, смеялись и шутили, а также говорили множество слов ободрения Яо Чэню.

Большинство слов были банальными или незначительными, однако Яо Чэнь не брал их в голову и не запоминал. И независимо от того, сколько было сказано, событие двухлетней давности ни разу не упоминалось.

Пусть даже запрет на алкоголь и был отменён, Яо Чэнь выпил всего три кубка и ни капли больше.

До турнира оставался ещё месяц. Этот промежуток времени нельзя было назвать длинным или коротким, но Яо Чэнь не мог позволить себе расслабиться, даже на мгновение.

— Чэнь-ер, быть Чемпионом может быть и хорошо... но помни, что сказал тебе отец. Стрела всегда попадает в первую птицу из стаи. Запомни, и не расслабляйся.

— Чэнь-ер понимает маму. Сейчас я пойду практиковаться.

— Стой, подожди.

Яо Цин кивнула, и остановила Яо Чэня, прежде чем тот не пошёл тренироваться в подземную комнату.

— Та лекарственная формула не сможет помочь тебе прорваться к царству Мастера всего за один месяц. А если ты останешься на прежнем уровне, то независимо от способностей, ты не сможешь победить на турнире.

— Мама?

Яо Чэнь моргнул. Хоть этого времени было недостаточно, но если он сильно постарается, то у него появится шанс.

С сегодняшнего дня, добавляй в ванну дополнительную часть формулы, — закусив губу, сказала Яо Цин.

Дополнительная часть формулы усиливало в два раза то страдание, что он испытывал.

Яо Чэнь улыбнулся. Даже если бы мать не сказала бы этого, то он всё равно бы это сделал.

Как только он прибыл в тренировочную комнату, ванна уже была нагрета. Жидкость в самой ванне была другой. Яо Чэнь достал некоторые ингредиенты, тщательно отмерил нужное количество, прежде чем бросить их в ванну. Попав в ванну они создали бушующие волны, и из неё повалил фиолетовый дым. Поднимаясь, тот заполнил комнату резким лекарственным запахом.

Яо Чэнь вдохнул лишь струйку этого запаха, и сразу же тело отреагировало; невольно встряхнувшись.

Лекарственная жидкость была разных типов: для очищения костного мозга и для очищения костей. Предыдущая жидкость вызывала лишь сильный зуд, в то время как эта — ужасные страдания. Любой почувствовал бы невыносимую боль, даже если бы принимал ванну в течение года, привыкнув психологически.

Яо Чэнь сделал глубокий вдох, разделся и достал пилюлю бледно-лазурного цвета. Поместив её в рот, он почувствовал сильную горечь. Она была настолько сильной, что, казалось, могла оживить мёртвого. Однако Яо Чэнь уже привык к такому ощущению. Он раскусил пилюлю и начал медленно жевать её. Эффекты этой пилюли проявляются лучше, если принимать её медленно.

Переплавка такой пилюли требовала большого количества ингредиентов, применение которых, стало огромной потерей для семьи Яо Чэня. Поскольку она была выбрана матерью, даже если бы была ужасающе горькой, то он всё равно думал бы, что она сладкая.

И только спустя пару минут, когда пилюля растворилась, Яо Чэнь лёг в ванну.

«Свист...» «Ба-бах».

Из ванны можно было услышать слабый рёв. Жидкость, казалось, ожила. Она создавала волны, бросаясь на тело Яо Чэня, и они были похожи на насекомых, которых привлекала пилюля, проглоченная Яо Чэнем.

— А-а-а-ах.

Даже принимая эту ванну сотню раз, он всё равно не мог этого вынести. Тем более теперь, когда он улучшил формулу. Он невольно закричал, пытаясь стерпеть.

Страдание. Ощущения от этого были хуже, чем десять тысяч стрел, пронзающих сердце.

Однако оно не было худшей частью испытания. Важным было то, что ему требовалось сохранить ясность ума, выделяя лекарственную энергию и перенаправляя её к телу. Пять внутренних органов, четыре конечности, мозг, Даньтянь... но это ещё не всё. Он должен был использовать Доу Ци, чтобы с помощью лекарственной энергии укрепить тело.

Через некоторое время, только Яо Чэнь привык к боли и перестал жалобно кричать, перед ним явился дух огня. Яо Чэнь влил энергию в пламя, и лекарственная сила сформировалась в странную сущность, которая напоминала Доу Ци. Она то и вошла в тело, но не в Даньтянь, а в мышцы, и смолкла, впав в спячку.

Яо Чэнь попытался проконтролировать эту силу, но в независимости от того, что он делал, эта сила растворилась, словно грязь в океане. Это привело его еще к большим страданиям, к таким, что он чуть не потерял сознание от боли. Яо Чэнь поспешно отказался от попытки проконтролировать эту силу и сосредоточил сознание на поглощении лекарственной энергии. Ведь, как только он потеряет сознание, эффект ванны пропадёт. А учитывая финансовое состояние его семьи, любые потери были крайне нежелательны.

Цвет лекарственной жидкости постепенно бледнел, пока, не стал похож на чистую воду. Когда боль утихла, Яо Чэнь, наконец, смог расслабиться. Из его пор вытекал пот, а его тело ослабло, сам же он, почувствовал жажду.

Яо Чэнь взял одну из пяти фляжек с водой и залпом выпил одну, не оставляя ни капли. Однако, вся вода, что он выпил, попав в его тело, сразу же выделялась через пот. Он взял другую фляжку, но и эта вода превратилась в пот, потом ещё одну и ещё... Лишь выпив пятую фляжку, он, наконец, прекратил потеть.

Тем не менее, выделение такого большого количества пота за раз, было очень большой нагрузкой для тела. Яо Чэнь почувствовал прилив слабости, а глаза начали закрываться. Быстро одевшись и идя вдоль стены, он, наконец, дошёл до каменной кровати. Яо Чэнь лёг на неё и принялся практиковать метод Концентрации Тройного Цветка Пламени. Доу Ци медленно текла по его меридианам и он смутно ощущал барьер, отделявший Девять Звёзд Ученика от царства Мастера.

Пересечь эту тонкую черту легче сказать, чем сделать. Не только она ограничивала его в царстве Ученика целых два года, но ещё и мать Яо Чэня запечатала Доу Ци, что делало прорыв более трудным. Прямо в этот момент, Доу Ци в его теле приняла форму вихря. Однако этот вихрь был слабым и неустойчивым, казалось, будто он вот-вот рассеется. Он был бесплотным и не мог сформироваться.

Яо Чэнь пытался не потерять сознание, используя силу воли. Но через какой-то отрезок времени почувствовал, как внимание рассеивается, и не в силах больше сопротивляться он потерял сознание. Даже будучи в таком состоянии, тело Яо Чэня продолжало практиковать метод Концентрации Тройного Цветка Пламени, который, проходя через каждый дюйм тела, очищал его. В течение всего процесса, с этим методом происходили едва уловимые изменения. Но увеличивалась не сила, а степень контроля, поскольку атрибут Огня сливался с духовным сознанием Яо Чэня, это было похоже на продолжение руки.

В таком противостоянии тихо прошла ночь.

Рано утром, через вентиляционное отверстие, в комнату проник свежий воздух. Он нёс в себе слабый запах росы. Глаза Яо Чэня подернулись, и он проснулся; желудок урчал от голода, но, несмотря на это, он был полон энергии.

Прежде чем выйти из комнаты, Яо Чэнь, встав с кровати, наполнил ведро родниковой водой, умылся, принял душ и переоделся.

Он вышел во внутренний двор, его мать уже вышла из-за стола, наполненного едой. Подойдя к нему и убирая тарелки, Яо Чэнь увидел записку.

Даже не заглядывая туда, он знал, что мать отправилась в горы собирать целебные травы. Ежедневных ресурсов для повышения уровня совершенствования Яо Чэня нужно было больше, чем мог бы предоставить клан. Два года назад, клан уменьшил выделяемое их количество, поэтому мать, дабы найти ингредиенты для лечебных ванн, ходила в горы. Именно поэтому Яо Чэнь мог выдержать страдания, в независимости от того, насколько они были болезненны.

Мать Яо Чэня не возвращалась в течение нескольких дней, Яо Чэнь сильно заволновался, но быстро успокоился. Мужчины не должны волноваться, а поскольку он знал, что мать выдерживает такие трудности из-за него, то он решил сосредоточиться на своём развитии, чтобы своим совершенствованием сполна отплатить ей за заботу.

Размышляя над тем, как он должен практиковаться в последующие дни, Яо Чэнь услышал голос маленького толстячка:

— Брат Чэнь, Тётя Цин, я пришёл.

Лицо Ло Шу приняло зеленоватый оттенок, ситуация оказалась не такой, какой он себе её представлял. Его губы задрожали.

— Бра... брат Чэнь, Тёти Цин опять нет дома?..

Улыбнувшись, Яо Чэнь кивнул:

— Боюсь, что в течение нескольких дней я буду в уединённой тренировке.

Удивлённо кивнув, зеленоватое лицо Ло Шу побледнело.

— Я понял... тогда, я пойду есть маньтоу?..

— Ха-ха... Моя мама оставила тебе тушеную свинину, и, если ты не жадный, то тебе должно этого хватить.

— Тётя Цин замечательный человек. Хах, Брат Чэнь возвращайся к своей тренировке, а я пойду домой.

Ло Шу схватил свинину и поспешно выбежал из дома. Ведь если он не успеет к ужину, то останется без маньтоу.

Яо Чэнь покачал головой. Собравшись с мыслями, закрыл ворота и вернулся в тренировочную комнату. Ему нельзя было терять ни секунды, чтобы успеть прорваться до царства Мастера за месяц и укрепить своё основание. Что же касается алхимии, чтобы не допускать ошибок в переплавке, помимо духовного сознания, так же необходимо поддерживать Доу Ци на определённом уровне в течение длительного периода времени.

Хоть лечебная ванна и была кратчайшим путём к становлению эксперта царства Мастера, она также являлась палкой о двух концах. Сейчас, если не использовать лечебную ванну, развитие метода Концентрации Тройного Цветка Пламени было бы очень медленным. Хоть Доу Ци и циркулировала, тем самым укрепляя основание; не было никаких проблесков прорыва на новую ступень развития.

После десяти циклов Яо Чэнь тяжело вздохнул и горько улыбнулся. Крепкое основание это конечно хорошо, но оно также добавляло сложностей для прорыва. Когда старая система Доу Ци разрушается, она сформировывает новую, поэтому, чем крепче основание имеешь, тем большее количество энергии тебе потребуется на дальнейшее его разрушение. С другой стороны, полученных преимуществ также будет больше. Это, своего рода такой обмен, когда полученная сила зависела от потраченного времени.

Различные препятствия были ожидаемы, поэтому Яо Чэнь не торопился. Принимая ванны на протяжении двух лет, в теле Яо Чэня скопилось немало энергии. Он не знал, сколько её было, но чувствовал, что если захочет сломать барьер, то всё, что ему понадобится, так это извлечь её и разрушить старую систему Доу Ци, которая была сформирована два года назад. Тогда он сможет с лёгкостью создать вихрь Мастера.

Яо Чэнь неоднократно пытался сделать это, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Сейчас же он был переполнен уверенностью в прорыве: когда был голоден, то принимал пилюли, когда хотел пить, то брал воду только из родника. Яо Чэнь даже переплавлял пилюли, чтобы решить проблему с экскрементами, и провёл в закрытой комнате полмесяца без намёков на расстройство. Главным достоинством алхимика на самом деле было не духовное сознание, а терпение. Потому что алхимик, не любивший одиночество и скуку, никогда бы не достиг чего-то великого, даже имея непревзойдённый талант.

За эти полмесяца, мать Яо Чэня приходила лишь однажды, чтобы создать порошок для лечебных ванн. Она ушла, так и не сказав ни слова, дабы не помешать тренировки Яо Чэня.