Глава 11 — Решающая битва

Часть 1

Во многих постановках более поздних годов Сома Казуя изображается как просвещённый правитель, обладающий как мудростью, так и храбростью. Как доброжелательный правитель, который со своей храбростью побеждал великое множество людей в бою один на один; своей мудростью легко переигрывал противников и своими выдающимися политическими решениями вёл людей к процветанию. Историки, однако, опровергают эту оценку. Несмотря на то, что он смог создать империю, раскинувшуюся на огромную территорию, его собственные способности были не такими уж и выдающимися. Таким было господствующее мнение.

Начнём с того, что на протяжении своей жизни Сома не проводил большое количество заграничных войн, так что ему представилось не так уж много возможностей проявить свою доблесть на поле боя. Почти все военные подвиги, рассказы о которых потом передавались из поколения в поколение, были совершены его подчинёнными. Также не было доказательств того, что мудрые решения, позволявшие ему шутя расправляться с противниками, были его авторства. Во времена его правления ему служили множество изобретательных личностей (например, премьер-министр Хакуя), и он мог просто отбирать лучшие предложения среди предложенных.

Что касается политических решений, среди которых, конечно же, были выдающиеся, то здесь ставится под сомнение то, что они привели людей к процветанию. Сома снова и снова испытывал страдания на своей должности; а ведь если бы все его решения приводили к хорошему, то он не должен был настолько мучиться. Таким образом, общим мнением историков было то, что собственные способности Сомы не были настолько выдающимися, как рассказывают постановки.

Сому можно было рассматривать по-разному, но одного у него нельзя было отнять — он был просвещённым правителем. Было и другое распространённое мнение историков о Соме: он отлично справлялся с набором подчинённых и их использованием. Хотя Сома и не слишком выделялся своими способностями на фоне других людей, он был удивительно талантлив в отправке нужных людей в нужные места и сборе необходимого числа солдат там, где это требуется. Победа в Пятидневной войне, которая впервые прославила имя Сомы на всём континенте, во многом была достигнута благодаря этому таланту.

Умение знать, что можешь и что нет, способность доверить то, что сделать не можешь, тому, кто может — это одна из самых важных способностей, которой должен обладать правитель.

◇ ◇ ◇

— Я не ожидал такого упорства...

Я находился в штабе эльфриденской армии и удивлённо смотрел вниз, на усердно сражающуюся амидонскую армию. Несмотря на то, что исход сражения между 55 тысячами отдохнувших эльфриденских солдат и 25 тысячами истощёнными амидонцами был очевиден, амидонцы неожиданно навязали жестокую борьбу. Сможем ли мы их одолеть?

В начале сражения кавалерии виверн обеих армий схлестнулись в воздухе. Не попавшая под атаку в долине Голдоа и не уставшая во время марша, амидонская кавалерия виверн была самым сильным подразделением в их армии. Их было около пятисот, но они находились в обороне, и эльфриденская кавалерия, имевшая двукратное преимущество, не могла прорваться через них. Превосходство в воздухе определит ход всей битвы, но, похоже, сражение между ними закончится не скоро.

В конце концов, мне пришлось доверить ход битвы сражению на земле. Эльфриденская армия стояла в формации «крылья»: в центре стоял Людвин с 10 тысячами пехотинцев королевской гвардии и 10 тысячами солдат из армии Кармина, на левом фланге находился Глейв с 15 тысячами солдат армии (Хэлберт и Каэдэ были там же), а на правом — Лисия с 15 тысячами солдат армии и подкреплениями из деревни тёмных эльфов. По правде говоря, я хотел, чтобы Лисия осталась в штабе, но в армии царила неразбериха и никто, кроме неё, не мог собрать армию вместе, так что я нехотя позволил ей отправиться.

В то время в армии она была кем-то вроде идола, и с полученным от Георга образованием у неё не было никаких проблем с командованием, так что я рассудил, что ей бы перечили мало. Я также приставил к ней Аишу в роли телохранителя, но я надеюсь, что она не будет лезть на рожон, ведь она же, в конце концов, принцесса. Таким образом, единственным, кто остался в штабе и с кем я мог поговорить, оказалась наша пленница Карла.

Хоть она и была заложницей, её руки и ноги не были связаны. Рабский ошейник её тут же задушит, если она попытается бежать или у неё появится намерение меня убить, так что с этим всё нормально. Она могла бы легко убить меня, выхватив меч у ближайшего солдата или воспользовавшись своими острыми ногтями, но... видимо, ошейник её сдерживал. Я начал беседу с Карлой:

— Что думаешь? Я считал, что разбить их получится гораздо легче.

— Хм-м... Никто не вступает в битву, ожидая поражения. Они будут отчаянно сражаться.

— Хм, наверное, ты права.

Карла была на удивление разговорчива; видимо, ей стало скучно просто стоять. Будучи бывшим командиром ВВС, она поймёт ход битвы лучше меня.

— Наши левые и правые крылья — войска Лисии и Глейва — не очень далеко ушли. Как считаешь, не должны ли они попробовать наступать более активно, чтобы окружить и уничтожить врага?

— ...Если ты так думаешь, то отправляй приказ быстрой лошадью. Ублю... ты же здесь король, разве нет?

Она хотела сказать что-то грубое, но тут же исправилась. Похоже, она всё-таки способна обучаться. Услышав этот вызывающий ответ, я снова всё обдумал, но...

— ...Я пас. Я знаком с битвами только в теории, и, думаю, Лисия лучше разберётся что делать. Я доверюсь людям на поле боя, а не буду отдавать неуместные приказы, — ответил я.

Карла, хмыкнув, отвернулась. Похоже, я сделал всё правильно. Её реакцию было легко прочитать.

— Ты же знаешь почему, Карла? Можешь сказать мне?

— ...Число врагов.

— Число?

Карла равнодушно указала на поле боя:

— Я слышала мимолётом, что Альтомуру осадила 30-тысячная армия амидонцев, так? И ещё во время отступления на них внезапно напали.

— Верно.

— Как по мне, их стало не намного меньше.

— Хм? Теперь, когда ты это сказала...

Я не мог определить их количество с первого взгляда, так как это была большая армия, но их было лишь немногим меньше половины нашей 55-тысячной армии. Похоже, они не сильно пострадали во время неожиданного нападения Джуны и её морских пехотинцев в долине Голдоа.

— Получается, неожиданная атака оказалась не такой уж плодотворной.

— Нет, если смотреть на ход сражения, я вижу разницу в моральном духе среди амидонцев. Они, вероятно, потеряли солдат во время внезапного нападения и пополнили свои ряды из городов, попавшихся по пути. Вот почему у некоторых солдат такой низкий моральный дух.

— Понятно...

У государств этого мира обычно есть регулярные армии. Поскольку в этом мире широко распространены крупные животные (для землян они ничем не отличались от монстров), была необходимость содержать армию, которая могла бы выдвинуться в любой момент. У Эльфридена регулярными армиями были армия, флот, военно-воздушные силы и королевская гвардия. Конечно, когда дело дойдёт до драки, мы будем призывать солдат из населения, и, по правде говоря, армии дворян (не из числа трёх герцогов) состояли в основном из таких призывников. После войны я планирую объединить армии дворян в единую армию, но мобилизованному населению я собираюсь позволить вернуться домой. Но прямо сейчас я больше озабочен повышением эффективности.

Естественно, амидонская армия должна состоять из регулярной армии и некоторого числа призывников, но все, кого можно было мобилизовать, были уже забраны в армию. Это значит, что мобилизованные после нашего внезапного нападения оказались непригодными во время первой мобилизации. Например, они могли быть старыми, слабыми или авантюристами, оказавшимися в стране и завербованные согласно договору между гильдией авантюристов и страной. Боевой дух таких солдат не может быть высоким, как и сказала Карла.

— Ты можешь не трогать их людей, и они разбегутся сами по себе. С другой стороны, если ты окружишь их и надавишь, есть риск того, что они будут сражаться как единое целое. Вот почему Глейв и Лисия ждут, пока их ряды развалятся и они побегут.

— Понятно. Лучше оставить эти вопросы людям на поле боя.

Я знал, что, когда происходит подобное, лучше доверить принятие решений тем, кто находится на поле боя. Я подумал, правильно ли для генерала скучать в штабе.

— ...Ты совершенно бесполезен. Разве король должен быть таким?

— Работа короля — до и после войны. О, а также... Когда дело худо — подставить свою шею, прося пощадить своих солдат и командиров.

Карла посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно услышала что-то невероятное. Что случилось?

— Я сказал что-то странное?

— Ублю... ты что, не боишься смерти?

О чём это она?

— Конечно боюсь, я ведь не самоубийца какой-нибудь.

— Но ты же только что сказал, что готов подставить шею. Разве это не значит, что ты не боишься смерти?

— Э... А... Вот ты о чём. Это было странно...

Почему я с такой лёгкостью готов отдать свою жизнь? Я знаю, что это ожидается от меня как от короля, но почему у меня такое чувство, что это «очевидная вещь»? Почему? Разве я не трус? Разве я не волнуюсь за своё благополучие? Разве я сел на трон и работал в поте лица не ради того, чтобы меня не отправили в Империю? Так когда я стал настолько смелым, что перестал дорожить своей жизнью?

Увидев меня в таком состоянии, Карла выглядела так, словно увидела что-то жалкое.

— С, с тобой всё нормально? Ты плохо себя чувствуешь?

— ...

Плохо чувствую... Нет, не совсем так. Сломался...

Хм, кажется, я нашёл ответ. Я заметил только сейчас, когда она указала на это, но сейчас состояние моего ума и впрямь странное. Я думаю, что слишком легко отношусь к своей собственной жизни и жизням других. Именно поэтому я могу спокойно складывать и вычитать их. От «количества спасённых жизней» отнять «количество потерянных жизней» — и если ответ положительный, то выбрать этот вариант. Вот как работает этот режим.

— Ах... Похоже, вот оно что.

— Хм?

— Я только сейчас заметил, что действовал в режиме «короля». Я в состоянии принять лучшее решение, словно «запрограммировал» себя.

— Режим?.. Запрогра?.. Ты вообще о чём говоришь?! — крикнула Карла.

Я же только усмехнулся над собой:

— Карла, я действительно могу быть «ложным королём».

— Что?!

— Видишь ли, я не могу отправить солдат на поле боя, не вжившись в роль короля.

Я трус. Мне не нравится боль, я не хочу умирать. Я не хочу видеть, как страдают или умирают другие. И чтобы вступить в сражение, у меня не было иного выбора, кроме как вжиться в роль короля, сказать себе: «Ты король, и вот что ты сделаешь», запечатать своё эго и сделать то, что нужно. В противном случае я был бы раздавлен чувством вины из-за погибших вследствие моих решений.

— Я больше не могу смеяться над предыдущим королём. Как только найдётся замена, я тут же уйду в отставку.

— ...Почему ты показываешь свою слабость мне?

— Ты не так поняла. Думаешь, я могу позволить Лисии и остальным услышать то, что я только сказал?

Я только зря побеспокою их, особенно Лисию. Она очень серьёзна и даже считает, что удержать меня на троне — её личная обязанность...

В этот миг на моих глазах что-то изменилось на поле боя.

◇ ◇ ◇

Амидонская армия начала распадаться. Невзирая на то, что амидонцы до этого момента храбро сражались против численно превосходящего врага, сейчас среди них начали появляться дезертиры, которые были спешно мобилизованы из городов между долиной Голдоа и этим местом. Амидонская молодёжь в обязательном порядке проходит военную подготовку, но обычно они жили мирной гражданской жизнью. Сейчас же они оказались втянуты в сражение, в котором они были в меньшинстве, что плохо сказалось на их моральном духе.

И, наконец, начали появляться дезертиры, которые бежали в единственную сторону, где не было врага — на юг. Тех, кто пытался бежать, начали убивать, чтобы заставить их вернуться в бой, но эти усилия были обречены на провал, так как мобилизованных было почти десять тысяч. Кроме того, чем больше людей пыталось бежать, тем сильнее ломалось построение и всё больше увеличивался беспорядок. Эльфриденцы не упустили этот шанс.

— Хэл, сейчас, нодэсу!

— Я ждал этого! Ну держитесь, ублюдки!

— О-О-О-О-О!

Левое крыло эльфриденской армии получило зелёный свет от Каэдэ, и Хэлберт повёл солдат в атаку, чтобы завершить окружение. Они пошли без лошадей на разрозненного противника, размахивая копьями. Осознав ситуацию, один из амидонских командиров верхом на лошади закричал:

— Не позволяйте врагу завершить окружение! Остановите левое крыло дистанционными атаками!

В тот же миг в сторону отряда Хэла полетели стрелы и магия. Однако...

— Стена земли!

...в критический момент земляная стена Каэдэ нескольких сотен метров в длину и двух-трёх метров в высоту возникла перед солдатами и Хэлом. Это удивило даже амидонцев: на всём континенте было не больше пяти магов, которые могли мгновенно создать земляную стену такого размера. У Каэдэ Фоксии был робкий характер, но в отношении интеллекта и навыков в магии Земли она была гением. Хэлберт прижался спиной к стене и приказал своим людям также спрятаться.

— Не позволяйте Каэдэ украсть всю славу! Отстреливаемся!

— О-О-О!

Теперь настала очередь отряда Хэлберта пускать стрелы и магию, укрываясь за стеной. Хэлберт бросал копья, как он делал во время защиты крепости в герцогстве Кармин. Поскольку амидонцы готовились атаковать, они не смогли вовремя перейти к обороне, когда на них напали. Их обстреливали и сжигали, и смятение охватило их ряды. Приняв это за возможность, Хэлберт выскочил:

— Воспользуемся тем, что они сбиты с толку! Ударим по ним как один!

В то же время командир амидонцев пытался справиться с паникой в своих рядах:

— Парни, не паникуйте! Вы только играете на руку врагам!

Он отчаянно пытался реорганизовать солдат, но никаких признаков порядка не наблюдалось.

— Всем успокоиться! Я вам головы снесу, как тому парню, если не успокоитесь!

— Заткнись!

— Чего?!

Генерал слишком поздно заметил, что Хэлберт уже стоял перед ним со скрещёнными руками. Когда Хэлберт развёл руки, лезвия его алебард, которые уже сомкнулись на торсе генерала как ножницы, разрубили того вместе с головой лошади. Верхняя половина того, что когда-то было генералом, с глухим стуком упала на землю, разбрызгивая кровь. Произошедшее уронило боевой дух амидонцев.

— Кто следующий?!

Кровь капала с алебард в руках Хэлберта, который своим внешним видом напоминал демона ракшасу[✱]Демоны-людоеды и злые духи и индуизме и буддизме. https://ru.wikipedia.org/wiki/Ракшасы. Амидонцам казалось, что они оказались в темноте один на один с демоном, и побежали прочь. Позже бывший солдат-амидонец, который видел Хэлберта в тот день, рассказывал:

«В тот день он был как нечто невероятное. Он выглядел молодым парнем, но назвать его кроме как опытным воином было нельзя. Позже я услышал, как его называют «красным демоном Хэлом», и это прозвище было до странного уместно. Если честно... чудо, что я вообще тогда выжил...»

Так началась героическая сага последователя Сомы, которого позже будут называть «красным демоном Хэлом». Его боевой стиль, заключающийся в сражении на передовой, так и не изменился даже после того, как он стал генералом. Сома и остальные будут снова и снова говорить ему, что то, что он делает, не работа командира, но он не внимал их словам, говоря, что «так ему больше нравится». Сома на это не мог ничего ответить, поскольку он и в самом деле выживал в каждом бою, заставляя Каэдэ сильно беспокоиться за него.

◇ ◇ ◇

— ХА-А-А-А-А!!!

На правом крыле эльфриденской армии свирепствовала Лисия. Даже будучи командиром правого крыла, она вела свою лошадь вперёд и оторвалась довольно далеко от линии фронта. Каждый раз, когда Лисия опускала рапиру в ряды врагов, появлялись ледяные клинки, которые убивали амидонских солдат. Лисия была прекрасна как валькирия[✱]Девы-воительницы из скандинавской мифологии, перевозившие души павших в сражении воинов в Вальхаллу. https://ru.wikipedia.org/wiki/Валькирия, но в то же время она стала несколько нетерпеливой, лишившись хладнокровия. Конечно же, её заметное поведение привлекло к ней излишнее внимание врага.

— Не отступать! Окружите её и убейте!

Получив приказ, амидонцы окружили Лисию. Как бы ни была велика её доблесть, врагов было слишком много для неё. Окружённая солдатами с копьями, её лошадь не могла прорваться. И когда копья нацелились на Лисию...

— Принцесса! Кх, ПОШЛИ ПРОЧЬ ОТ НЕЁ!!!

...Аиша, которая вовремя прибежала, раскидала всех вражеских солдат своим гигантским мечом. Хоть она и была телохранителем Лисии, она не могла пользоваться своим мечом верхом на лошади и потому передвигалась на своих двоих, из-за чего отстала. Уничтожив всех врагов ударами меча и ветром, исходившим из меча, Аиша подбежала к лошади Лисии со слезами на глазах:

— Принцесса, прошу вас, не будьте такой безрассудной! Его Величество будет кричать на меня!

— ...Извини, я потеряла голову.

Увидев слёзы на глазах Аиши, Лисия успокоилась. Лисия сидела на лошади, поэтому голова Аиши находилась на высоте её бедра. Она положила руку на голову Аиши.

— Но мне нужно быть немного безрассудной. Мне... нужно поскорее закончить эту битву.

— Принцесса? — Аиша вопросительно наклонила голову, увидев серьёзное выражение Лисии.

Амидонская армия всё ещё сопротивлялась, но в настоящее время преимущество было на стороне Эльфридена. Среди амидонцев начали появляться дезертиры, и эльфриденской армии оставалось медленно завершить окружение и одержать победу. Именно поэтому не было никакой необходимости так спешить.

Лисия, однако, спросила Аишу с болезненным выражением на лице:

— Скажи, Аиша, как ты думаешь, каким был Сома в последнее время?

— О чём это вы?

— Тебе не кажется, что он заставляет себя?

— Ну... Да, я так думаю.

Даже с точки зрения Аиши, которая всей душой была предана Соме, у него было пугающее выражение лица. Нет... Она не испугалась его, она испугалась за него. Было в нём что-то хрупкое, что вот-вот сломается. Конечно, они были посреди войны, и было бы тревожно увидеть на лице их правителя глупую ухмылку. Тем не менее, она чувствовала, что Сома принуждает себя действовать как король. Аиша же хотела видеть улыбающегося Сому.

— Когда война закончится... сможет ли Его Величество улыбаться?

Услышав вопрос Аиши, Лисия улыбнулась.

— Это наша работа — чтобы он мог улыбаться.

— Верно! — Лицо Аиши снова стало серьёзным. Она приготовила свой меч и встала перед Лисией. — Но, пожалуйста, принцесса, стойте позади. Если с вами что-нибудь случится, Его Величество никогда больше не улыбнётся.

— ...Хорошо, я буду себя немного сдерживать.

— Позвольте мне сражаться самой.

— Этого я не могу сделать. Думаешь, Сома сможет улыбаться, если с тобой что-то случится?

— ...Разве?

— Да.

— Серьёзно?

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. В следующий момент они встретились с вражескими солдатами лицом к лицу.

— Тогда, принцесса, давайте позаботимся друг о друге.

— Да, давай закончим эту страшную войну.

Они помчались назад, к своим солдатам.

В последующие годы Сома с самоуничижением сказал бы:«Всякий раз, когда Лисия и Аиша объединяются, даже король или император не сможет пойти против них»[✱]Английский переводчик предполагает, что Сома хотел сказать «подкаблучник»..

Часть 2

В то же время в центре окружённой амидонской армии Гай VIII с мрачным выражением на лице сидел на складном стуле. Его первоначальный план — вместе с солдатами из Вана взять в клещи эльфриденскую армию — закончился ничем. Эльфриденская армия не осадила Ван, а поджидала амидонцев на этих равнинах. Амидонская армия, вымотанная после нападения в долине Голдоа, вступила в бой с армией Эльфридена, которая была хорошо отдохнувшей и почти в два раза больше.

Истинной целью эльфриденской армии был не Ван, а основные силы Амидонии, а если быть точнее — голова Гая VIII. Гай, осознав это, мог лишь скрежетать зубами. Амидонская армия в начале боя хорошо сражалась, но она была истощена и в её рядах было много мобилизованных крестьян, поэтому глупо было ожидать, что так бы и продолжалось. Кроме того, уже было невозможно сплотить бегущих дезертиров. Когда всё дошло до такого, Гай поразмыслил и вызвал Юлия к себе с поля боя.

Когда Юлий вернулся, он встал перед отцом с сердитым выражением:

— Отец! Зачем вы меня так внезапно отозвали?! Если я сейчас уйду с фронта, эльфриденская армия разобьёт нас!

— ...Юлий! — спокойно обратился Гай к Юлию. — Тебе нужно бежать с поля боя.

— О, о чём вы, отец?! Битва только началась...

— Мы проиграли битву, — самонасмешливо ответил Гай поражённому Юлию. — Наша армия сильна, а наши солдаты подготовлены не сильно хуже эльфриденцев; однако армия, только-только совершившая марш-бросок, не сможет победить в этой битве. Я могу выиграть время, и ты должен бежать, пока нас окончательно не окружили.

— Тогда... Отец, это вы должны бежать! Если нужно просто выиграть время, то я смогу это сделать!

— Это невозможно.

— Почему?!

— Потому что эльфриденцам нужна моя голова.

Гай VIII, который решил, что встретит здесь свою смерть, никогда не был так спокоен, как сейчас. Настолько спокоен, что смог увидеть одну из целей Сомы.

— Для Эльфридена я помеха. Я глава антиэльфриденской фракции Амидонии. Поскольку именно я собрал всех, кто враждебен к Эльфридену, наша фракция сдерживает фракцию проэльфриденцев. И наоборот, если меня не станет, то проэльфриденская сторона будет набирать силу.

Разница в национальной силе между Амидонией и Эльфриденом была очевидна. Размер территорий, численность населения, количество солдат, богатство — Амидония проигрывала по всем фронтам. А разница с Великой Империей Хаоса, лежащей на западе, была ещё больше, и даже Эльфриден не был ровней ей. Слабые духом люди всегда будут стремиться к собственной безопасности, но никто в Амидонии не знал, по какому пути двигаться — к Империи или Эльфридену. Тяжёлый груз по имени Гай опускал чашу весов, так что Амидония оставалась Амидонией, но сейчас Эльфриден собирался убрать этот груз. Юлий широко раскрыл глаза:

— Этого не может быть... Они начали войну только для того, чтобы уничтожить вас?! И ради этого даже использовали свои земли как приманку?

— Будь осторожен, Юлий. Нынешний король совершенно отличается от Альберта, — Гай больше не смеялся над Сомой из-за его возраста. — Поэтому Эльфриден не даст мне уйти. Даже если я убегу, они будут преследовать меня до самого ада. Вот почему будет лучше, если я встречу свой конец здесь.

— ...

— Так что я останусь и покажу гордость Амидонии.

— Тогда я останусь с вами!

— Ты не можешь! Что станет с Амидонией, если и ты погибнешь?!

— Ещё есть Ророа.

— Ха, эта девчонка бесполезна. Амидонии нужно, чтобы её возглавляла «ядовитая змея», которая когда-нибудь укусит Эльфриден до смерти. Пусть в Ророа и течёт кровь хитрой змеи, вот только «яда» у неё никакого нет. В конце концов, она просто маленькая девочка, — выплюнул Гай мнение о собственной дочери.

— Отец, о каком «яде» вы говорите? — спросил Юлий.

— Жгучее желание отомстить Элрифдену. Поддержание независимости нашего княжества, даже окружённого сильными странами, освоение новых неплодородных земель, переносить голод, добывать руду в суровых условиях; всё, что заставляло нас делать это как нацию, было исключительно из-за нашего стремления отомстить Эльфридену. Источником нашей энергии, чтобы стать ещё более сильными, более богатыми — это сердце, ненавидящее Эльфриден, что отобрал у нас нашу житницу... К сожалению, хоть у Ророа и есть талант к сбору денег, она не обладает этой жаждой мести. Добиться успеха может только человек с кровью ядовитой змеи, и это ты, Юлий.

Сказав это, Гай встал и положил обе руки на плечи Юлия.

— Поэтому ты должен выжить. Единственный, кто может унаследовать мою волю к мести и сохранить Амидонию такой, какой она должна быть.

— Отец...

— Поскольку всё дошло до такого, нет нужды волноваться о превращении в марионетку. Ты должен попросить помощи у Империи и защитить Амидонию от захвата Эльфриденом.

— Вы думаете, что Империя простит нас за то, что мы нарушили Декларацию человечества?

— Можешь возложить всю вину на меня. Мне уже за пятьдесят, я ослаб телом и тронулся умом, поэтому захотел отомстить. В тайне от собственного сына, я создал заговор и вторгся в Эльфриден против воли Империи. Можешь рассказать им это.

У Юлия перехватило дыхание. Можно утверждать, что Гай не только умрёт, но и приобретёт плохую репутацию. Даже у всегда безжалостного и хладнокровного Юлия от этого сжалось сердце. И в того же время в его глазах загорелось пламя гнева к Эльфридену. Увидев этот взгляд, Гай удовлетворённо кивнул и убрал руки с плеч Юлия.

— Теперь иди, Юлий. И не позволяй своему духу мести погаснуть!

— ...Честь имею.

Юлий быстро поклонился, развернулся и ушёл. Как только Гай перестал видеть Юлия, он встал, глубоко вздохнул и скрыл эмоции. На лице больше не было ни нетерпения, ни недоумения; это было выражение сурового воина. Гай обнажил меч.

— Всё, что осталось сделать... это показать дух Амидонии.

◇ ◇ ◇

— ...Кажется, дела пошли немного плохо.

Карла, наблюдающая за сражением рядом со мной, с неудовольствием в голосе сказала это. На поле боя есть определённые признаки поражения амидонской армии, так как количество бегущих и сдающихся в плен солдат всё увеличивалось. Даже те, кто продолжал сопротивляться, были окружены и вот-вот должны были быть уничтожены. И что здесь плохого?

— Что не так?

— Нет ни единого признака того, что их командир, Гай VIII, бежит. Такое ощущение, что он хочет умереть здесь.

— Если он не сбежит, то это же для нас удобнее, разве нет?

— ...Слабые сердцем бегут, слабые телом умирают. В результате продолжают сражаться только элитные войска вокруг Гая. Если они станут смертниками, то наши солдаты не смогут их остановить. Солдаты из уже победившей армии не очень-то хотят умирать.

Когда она сказала это, я посмотрел на поле боя и увидел, что армия противника сократилась до примерно пятисот солдат, но у нашей сорокатысячной армии возникли довольно серьёзные трудности по их уничтожению. Даже при соотношении тысяча к одному на одного солдата в лучшем случае могут напасть с трёх сторон. А при плотном построении и это число уменьшится. Если противник готов умереть и способен делать опрометчивые действия, то мы, находясь в выигрышном положении, ещё больше будем стараться не умереть, ведь мёртвым награды и славы не видать. Вот почему сражение до сих пор не завершилось.

По моей спине пробежались мурашки. Я вспомнил подобные примеры: в летней осакской кампании[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Осакская_кампания Санада Юкимура повёл 3000 солдат в суицидальную атаку и прорвался через 13-тысячную армию Мацудайры Тоданао. Говорят, что он был в шаге от того, чтобы лишить Токугаву Иэясу головы. Кроме этого, в истории Китая в битве под Гайся[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Битва_под_Гайся победившая армия Лю Бана отправила несколько тысяч солдат в погоню за Сян Юем, командиром разбитой армии, но Сян Юй и его 28 всадников многократно откидывали их. Число солдат не имеет значение, если есть большая разница в боевом духе. Армия, у которой низок боевой дух, не сможет заполучить победу независимо от того, насколько она велика.

«...возможно, этот отряд нацелился на меня»

Честно говоря, я боялся. Сунь-цзы говорил, что не нужно биться со смертниками[✱]Искусство войны, глава 7 — «если он находится в безвыходном положении, не нажимай на него» http://militera.lib.ru/science/sun-tszy/01.html. Тем не менее, я не могу позволить Гаю бежать отсюда. Если это произойдёт, то принесённые до этого момента жертвы окажутся напрасными. Однако если... Если что-то пойдёт не так... Я посмотрел в сторону Карлы.

— Эй, Карла.

— Что?

— ...Нам нужно поговорить.

◇ ◇ ◇

— Наша цель — вражеский король Сома Казуя! — завопил Гай VIII, сидя верхом на коне.

Гай собрал пятьсот своих элитных рыцарей, находившихся под его непосредственным командованием, и начал суицидальную атаку на штаб эльфриденской армии. Вокруг них были тысячи врагов. Путь, наводнённый вражескими солдатами, не оставлял им возможности выжить; это была прямая дорога на тот свет. Даже если они смогут убить Сому, эльфриденцы их всё равно убьют. Однако эти амидонцы питали ненависть к Эльфридену, которая передавалась от отца к сыну на протяжении пятидесяти лет, пока она не стала их сущностью, и ни один из них не дрогнул.

— Покажем этим эльфриденцам дух и доблесть амидонцев!

— О-О-О-О-О!!!

Услышав боевой клич своих людей, Гай направил свой меч в сторону штаба Эльфридена.

— Все вперё-ё-ё-ё-ёд!!!

Гай VIII вместе с пятьюстами всадниками помчался к штабу эльфриденской армии. По пути они рубили и топтали не только врагов, но и сражающихся союзников, пробиваясь вперёд как буря. Они были словно пламя, которое ярко пылает, прежде чем исчезнуть; и пламя это было ослепительно ярким.

— Гай VIII... сошёл с ума?

Сидя на своей белой лошади, Людвин, командир королевских рыцарей, которые охраняли штаб от этого буйствующего гнева, сделал кислое выражение на лице. Эта безумная атака не сильно отличалась от самоубийства.

«Хотя, может быть, это и в самом деле самоубийственная атака. Если честно, не очень хочется иметь с ними дело, но...»

Людвин надел шлем, который снял ранее, поднял свою пику лезвием к небу и обратился к королевским рыцарям позади него:

— Его Величество сейчас прямо за нами! Мы — щит королевства! Клянусь именем королевских рыцарей, что остановим врагов даже ценой своих жизней!

— О-О-О-О-О!!!

— Вперёд!!!

Примерно 2000 королевских рыцарей под командованием Людвина помчались вперёд и столкнулись с 500 всадниками Гая. Во время этой атаки примерно половина бойцов Гая в одно мгновение свалились с лошадей; примерно столько же пало со стороны королевских рыцарей. Однако из-за численного преимущества причинённый ущерб был относительно легче, чем у противника. Посреди мешанины врагов и союзников Людвин искал Гая.

— Я нашёл тебя, Гай!

Людвин наконец заметил человека с величественной мантией среди группы всадников, которая врукопашную пробивалась в сторону штаба. Человек в мантии посмотрел на Людвина и указал своим мечом на него.

— Ублюдок, ты ещё кто такой!

— Командир эльфриденских королевских рыцарей, Людвин Аркс.

— Ха, церемониальный отряд из столицы?

— Пустые слова! Я прикончу тебя прямо здесь и закончу эту войну!

Людвин заставил свою лошадь помчаться вперёд, но всадники, окружающие человека в мантии, разъехались в разные стороны, словно спланировали это заранее. Людвин на мгновение забеспокоился, но потом всё его внимание сосредоточилось на человеке перед ним. Людвин сделал выпад копьём, но человек в мантии как-то сумел парировать удар.

— Гх... так ваш отряд не просто для вида.

— Каким бы церемониальным оно не было, копьё предназначено для убийства врага!

Людвин освободил своё копьё, которое сцепилось с мечом, а затем нанёс удар по беззащитному телу. Копьё не промахнулось, прошло сквозь тело противника и пронзило мантию. Кашляя кровью, мужчина опустил голову вниз и засмеялся.

— Отлично... Но бессмысленно...

— Что?

Затем человек обратил лицо к небу и заговорил:

— Ваше Высочество... Князь... Исполните нашу заветную мечту!..

Услышав слова умершего, Людвин был в шоке. Если подумать, то он ведь не знает, как выглядит Гай, так как Амидония не имела никаких дипломатических отношений с Эльфриденом. Так что, теоретически, увидев солдата в мантии Гая, Людвин мог подумать, что это и был Гай. И если настоящий Гай сейчас неотличим от остальных всадников, то...

— Ваше Величество!

Людвин обернулся и увидел одиночного всадника, скачущего к штабу.

◇ ◇ ◇

— Доклад! Сюда движется один всадник на невероятной скорости.

Когда солдат прибежал к штабу с докладом, я только-только закончил рассказывать свою просьбу Карле... Слава богу, успел. Однако Карла, услышав мою просьбу, широко раскрыла глаза и стиснула зубы, кипя от гнева.

— Это... приказ?

— Нет, не приказ. Это... просьба.

Затем, когда я притронулся к ошейнику на её шее, она смахнула мою руку.

— Не глупи...

— ...Карла.

— Не глупи! Я не собираюсь выполнять твою просьбу!

— Но я только сказал, что если произойдёт худшее...

— А-а-а! Хватит! Не говори ничего! Просто жди здесь!

Затем Карла выхватила два длинных меча из рук солдат, стоящих рядом с ней, распростёрла крылья на спине и улетела. Она ненадолго зависла в воздухе, ища свою цель, и затем, словно сокол, устремилась на юг.

◇ ◇ ◇

— Карла... Я передам права на владение тобой Лисии, — неожиданно сказал этот парень.

Конечно же, по воле хозяина владение рабским ошейником может быть передано другому человеку. Но в таком случае я теперь могу его ранить. Так почему он вдруг сказал эти слова? Когда я собиралась спросить его, Сома указал на отряд самоубийц:

— Те солдаты нацелились на меня. Даже если случится худшее и они смогут убить меня, им всё равно конец. В то же время, их будет легко уничтожить. Поэтому у меня есть к тебе просьба. Если я погибну, передай Лисии: «я передаю трон тебе». Это... это последняя воля.

Последняя воля? Он что, смеётся надо мной? Когда я спросила, Сома ответил с серьёзным выражением:

— Я серьёзен. Я король, и потому не могу игнорировать худшее развитие событий. Мне жаль, что передаю всё ей недоделанным, но с поражением Гая взять Ван будет проще простого. После этого делайте то, что скажет Хакуя, и всё будет хорошо.

Сказав это, Сома изобразил «улыбку» на лице... я отметила, что это отличалось от того, что я думала о нём раньше. Я думала, что король — это существо с наивысшим статусом и высшей властью; тот, кто управляет страной. Я вспомнила, что я рассматривала короля с точки зрения военного. Вот почему я подумала, что Сома был соблазнён этой силой и узурпировал трон, и что вся ситуация решится мирно, если мы вернём трон королю Альберту. Мы думали, что если свергнем Сому, то жители, которые поддерживали его, вернут здравомыслие, но можно сказать, что мы собирались сражаться с людьми, искренне поддерживающими Сому. Мы считали, что делали это во благо страны, и я никак не понимала, почему Лисия так сильно поддерживала Сому.

Но теперь я поняла. Сома не хочет быть королём. Если кто-то высокомерный игнорирует ответственность, прилагаемую к власти, то он может стать тираном. Но для тех, кто понимает, что она влечёт за собой ответственность, эта власть является лишь большим бременем. Дело в том, что то, что я считала украденным, оказалось насильно вручённым другому человеку. Предыдущий король Альберт, ради жителей страны, обременил Сому тяжким грузом. Я думала, что Сома, который так спокойно говорил о своей смерти, «плохо себя чувствовал», но... это другое, «его разум почти сломался». Вот почему Лисия так настойчиво пытается его поддержать.

Но прямо сейчас, когда над его жизнью повисла непосредственная опасность, Сома хочет передать это бремя Лисии. Сможет ли она его нести?.. Издеваетесь что ли, Лисия слишком честна даже для честного человека. Эта ноша для неё будет более тяжкой, чем для Сомы, а её сердце, вне всяких сомнений, будет сильно измученно. Так что, позволю ли я этому случится? Лисия — моя подруга. Даже если сейчас я считаюсь мятежником, она мой настоящий друг, которого я хочу уберечь. Я не могу позволить моему другу тащить на себе эту тяжкую ношу.

На самом деле я до сих пор ненавижу Сому. Я не могу заставить себя полюбить его гордость, его образ жизни и его характер. Но если такой человек будет нести тяжкое бремя вместо моего друга, то я не позволю ему умереть!

— И поэтому я убью тебя!

— Чего?!

Я летела в сторону генерала, который в одиночку скакал в сторону штаба. С большой силой я обрушила на него оба меча. Вражеский генерал принял мою атаку своим мечом, держа его обеими руками, но при этом он упал с лошади и быстро встал.

— Чёрт тебя... Чего, драконьют?

— Похоже, что ты известный генерал. Я дочь Кастора Варгаса, Карла.

— Кастор? Разве он не восстал против короля?

— ...Ага. Вот почему я с этой штукой. — я указала на рабский ошейник на своей шее.

Генерал рявкнул, увидев его:

— Тогда отойди! Моя цель — Сома!

— К сожалению, я не могу позволить тебе убить его.

— Разве враг твоего врага не твой друг?

— Он мой враг, но я не позволю умереть другу моего друга.

— Тсс. Тогда ты умрёшь вместе с ним!

◇ ◇ ◇

Вражеский генерал набросился на Карлу. Карла блокировала его удар своими мечами, но атака оказалась сильнее, чем она рассчитывала, из-за чего она была вынуждена встать на колено. Суметь так надавить на драконьюта, физическая сила которых далеко превосходит силу большинства гуманоидов... Этот генерал так силён, что сложно было поверить, что он был человеком.

— Что?! Откуда у человека такая сила?!

— Пока вы, подонки, нежились в Эльфридене, мы совершенствовали свои магию и боевые искусства!

— ...Понятно. Магия Земли, да?

Магия Земли была магией управления гравитацией, которой пользовалась королевская гвардия во время спасательной операции в деревне тёмных эльфов. В момент удара меч становился тяжелее, и сила удара увеличивалась. Вражеский командир взревел:

— Заветное желание нашей правящей семьи — отомстить Эльфридену! Ради этого мы точили наши клыки и когти! И сегодня я исполню желание трёх поколений моей семьи!

— Понятно... Так ты Гай!

Карла, которая опознала вражеского генерала, мечом в правой руке откинула вражеский тяжёлый меч, а затем мечом в левой руке полоснула снизу вверх. Гай едва уклонился от атаки, отступив назад. Затем Карла направила лезвие на Гая.

— Ты же правитель... Разве ты не должен вместо мести сначала думать о собственных поданных?

— Хм, не думай, что я похож на этих слабаков из Эльфридена. Правитель княжества Амидония направляет народ своей собственной силой туда, куда пожелает!

— ...Посмотрела я на тебя, и теперь Альберт мне кажется лучшим правителем, чем ты.

Во времена правления короля Альберта не происходило ничего хорошего и ничего плохого, но те времена были спокойными. Карла любила их, тогда как Гая, развязывающего войну ради удовлетворения своего желания отомстить, а не ради благополучия своих граждан, Карла ненавидела даже больше чем Сому.

— Ха, мне не нравится Сома, но ещё больше я ненавижу подобных тебе!

— А я не собираюсь нравиться врагу!

Гай положил руку на землю, и из земли вокруг Карлы выступили шипы. Карла уклонилась от прямого попадания, но крылья на её спине оказались в ловушке из шипов, из-за чего она не могла двигаться.

— Дерьмо!

Гай обрушил свой меч на пойманную Карлу. Карла рефлекторно закрыла глаза, ожидая, как в следующий миг лезвие пронзит её тело... Но никакой боли она не почувствовала. Карла медленно открыла глаза и увидела неподвижного Гая, по-прежнему указывающего на неё мечом. Четыре низеньких и храбрых куклы проткнули копьями тело Гая.

— Гх...

Гай, пронзённый четырьмя копьями, издал болезненный стон. Затем он замахнулся мечом и бросил его из всех оставшихся сил. Меч слабо полетел и ударился о землю, не пролетев и десяти метров. Увидев это, Гай наклонился вперёд, рухнул на землю и больше не двигался. Контролирующий кукол человек посмотрел на меч, упавший у его ног, и вздохнул:

— Он смог зайти так далеко. У него стоит поучиться упорству.

Сома произнёс эти слова, пока отзывал четырёх кукол МусасиБоя (средних размеров, вооружённых копьями). Карла, которая выбралась из ловушки, посмотрела на него.

— Ублю... Если станешь таким как он, Лисия будет плакать.

— Хм, и правда. Значит, не буду.

Ответив, Сома склонился перед трупом Гая и сложил руки в молитвенной позе. Карла, которая не поняла этого жеста, вопросительно наклонила голову.

— Ты что делаешь?

— Кем бы человек при жизни ни был, после смерти он может стать Буддой[✱]Наиболее высокое «состояние духовного совершенствования». Подробнее — https://ru.wikipedia.org/wiki/Будда... то есть, богом; это обычай мира, из которого я прибыл. Вот почему я молюсь, чтобы его душа достигла нирваны.

— Ты молишься даже за этого мстящего демона?

— В таком случае — тем более. Ты же не хочешь, чтобы из-за сожалений он стал злым духом и начал охотиться за тобой?

— Удивительно продуманная вера.

Сома встал, посмотрел на свои руки и ещё раз вздохнул:

— Пусть и через кукол... Это был первый раз, когда я кого-то собственноручно убил.

Услышав Сому, Карла выплюнула:

— О чём ты говоришь? По твоему приказу многие солдаты убивали.

— Как всегда, ты меня не щадишь...

— Быть беспощадным к врагу — одна из заповедей рода Варгас.

— И несмотря на это, ты всё равно пыталась спасти меня, да?

— Только ради Лисии. Защищать союзника до последнего — ещё одна из заповедей Варгас.

Пока они ссорились, их друзья, которые услышали о проблемах в штабе, наконец прибыли. Лисия, Аиша, Людвин, Хэлберт и Каэдэ были удивлены, когда увидели павшего Гая. Лисия спросила Сому:

— Это ты победил Гая?

— Ну, нас было двое.

— Понятно... Спасибо, Карла, что защищала Сому.

— Хм.

Как и ожидалось, Карла не могла прямо сказать Лисии: «Это всё ради тебя», — так что она отвернулась, притворяясь немой. Глядя на них, Сома хлопнул в ладоши:

— А теперь нужно взять Ван. После победы над основными силами нужно отправить требование с капитуляцией, так? В таком случае, будет лучше добавить возвращение трупа Гая как одно из условий.

— Ты собираешься зайти так далеко, используя труп?

— Я буду использовать всё, что можно использовать. Даже яд может быть лекарством.

Несколькими часами позже столица княжества Амидония Ван капитулировала на условиях: «Пощадить жизнь гарнизона, а также позволить уйти тем, кто хочет уйти (однако они могут взять только то, что могут унести в руках, и ничего больше)», а также «труп Гая будет возвращён». Сома взял всю армию, войдя в Ван, и на этом череда сражений, которая в будущем будет известна как Пятидневная война, наконец закончилась.

Но конец настал только для сражений.