Глава 5 — Как правитель

Часть 1

Это было утром через неделю (восемь дней) после нашего возвращения в Парнам. Внутри рабочего кабинета правительства можно было услышать скрип моего пера и как Лисия передаёт документы.

◇ ◇ ◇

Я работал и в Ване, но объём моей работы после возвращения в Парнам не очень-то уменьшился... Её даже больше стало. Так как системы трёх герцогов больше не существовало, мне необходимо немедленно реформировать вооружённые силы. Затем, чтобы быть с Империей на равных, нужно увеличить военную мощь, чтобы вместе противостоять Владениям Короля Демонов... В общем, я должен создать «сильную армию»[✱]В 1 главе 1 тома Сома объяснял, что собирается следовать политике «богатая страна — сильная армия», которая была национальным лозунгом Японии эпохи Мэйдзи (1868-1912). https://en.wikipedia.org/wiki/Fukoku_kyōhei . Сома выполнил часть про «богатую страну», решив продовольственные проблемы, строя дороги для развития торговли, забрав деньги от продажных дворян и получая контрибуцию от Амидонии., и реализовывалось это «планом объединённой армии», о котором я объявил во время ультиматума трём герцогам.

Если посмотреть на историю человечества, то «сильной армией» могут считаться мобильные военные отряды. Короче говоря, всё заключается в том, сможем ли мы быстро перемещать значительные военные силы на важные позиции или нет[✱]Другими словами, войска быстрого реагирования (в России это ВДВ — воздушно-десантные войска). https://ru.wikipedia.org/wiki/Воздушно-десантные_войска. На практике наша абсолютная победа над Амидонией была достигнута потому, что мы смогли занять позиции на предполагаемом поле боя раньше врага. Мы прибыли раньше и у нас было время на отдых, тогда как врагу пришлось сражаться полностью истощённым. Если бы мы прибыли на место одновременно, то наш уровень усталости был бы примерно равным, и, несмотря на меньшую численность амидонской армии, они бы не бежали с поля боя и сражение продлилось бы гораздо дольше. Если бы это произошло, королевской армии было бы значительно сложнее сражаться.

И чтобы обеспечить эту мобильность, вместе с улучшением дорожной сети мне нужно объединить королевскую гвардию, армию королевства, флот и военно-воздушные под единым командованием; создать командную структуру, которая способна немедленно переместить всю армию. Это и был «план объединённой армии». Королевская гвардия вместе с армией королевства, флотом, ВВС и расформированными частными армиями дворян будут реорганизованы в «Эльфриденские силы обороны» (ЭСО для краткости). Ну, аббревиатура действительно создаёт «такого» рода впечатление[✱]Название «Эльфриденские силы обороны» — отсылка к японской игре Earth Defense Force («Земные силы обороны», «Силы обороны Земли»). В ней нужно было сражаться против пришельцев, похожих на муравьёв. https://en.wikipedia.org/wiki/Earth_Defense_Force, но люди этого мира не поймут моих чувств по этому поводу. Кстати, в этом мире вроде бы есть гигантские муравьи.

Теперь вернёмся к предыдущей теме. Конечно, были опасения, что создание ЭСО могло привести к сопротивлению со стороны каждой из армий, но из-за случившихся восстаний армия и ВВС потеряли своё право голоса, так что проблем с ними не было. К тому же, Глейв и Толмен, которым я доверил управление этими армиями, содействовали в этом направлении. Флот, который присоединился ко мне, тоже не оказывал сопротивления, так что я решил назначить адмирала флота Эксель главнокомандующим ЭСО (она не хотела становиться на такую высокую должность, но я ей сказал, что это на время, пока Людвин не наберёт достаточно опыта, так что она с неохотой приняла её).

Проблемы были с армиями дворян. Они были присоединены к королевской гвардии, однако право командовать ими сохранилось за дворянами; они были очень хлопотным армейским формированием, чтобы управлять им. В этом мире, где опасность исходила от диких существ, монстров (которые до появления Короля Демонов существовали только в подземельях), разбойников, пиратов и бандитов, каждая территория была вынуждена собирать какие-то силы в полицию. Вот почему дворяне, обязанные обеспечивать безопасность своих земель, набирали частные армии. Так в настоящее время происходили дела в королевстве, и количество этих армий было слишком большим.

Сложившаяся ситуация была следствием территориального расширения, которым занимался король, правивший перед Альбертом. В то время боевые подвиги на полях сражений были самым быстрым способом прославиться, поэтому дворяне призывали на службу в свои частные армии жителей своих земель. Военная мощь будет увеличиваться даже за счёт призыва новичков, но будет от этого хоть какой-то толк, если эффективность упадёт до нуля?.. Король Альберт после прихода к власти отказался от политики расширения, но набранные дворянами армии расформированы не были.

Вот почему сейчас я работаю, разбивая дворянские армии и оставляя минимально необходимое для охраны земель количество солдат. Тем, кто хочет покончить с военной службой, будет выплачено выходное пособие. Те же, кто проявит интерес к вступлению в ЭСО и покажет хорошие результаты на экзаменах, будут зачислены в ряды армии. После этого я буду работать над назначением талантливых людей на подходящие места (набором личного состава занимаются люди Эксель, Глейва и Людвина, моя же работа заключалась в просмотре созданных ими планов и проставлении печатей).

◇ ◇ ◇

Во время работы мы с Лисией не перекинулись и словом.

Что за неуютная атмосфера... Но такие чувства испытывал только я, Лисия же вела себя как обычно.

В тот день, даже когда я рассказал ей о том, что Георг Кармин покончил с собой в тюрьме, Лисия не переменилась в лице. Она лишь бесстрастно пробормотала: «Поняла...»

Это не значит, что я ожидал, что она потеряет самообладание. Я не ожидал и того, что она станет винить меня. Наши с ней отношения не настолько поверхностны, чтобы я не знал, что она за человек. Однако я даже представить не мог, что она будет вести себя так по-обычному. Я думал, что её лицо станет хоть немного мрачнее. Мало того, что она не чувствовала тоску или печаль — Лисия вела себя так, будто ничего не произошло. Я даже не знаю, что сказать.

Было бы лучше, если бы она высказала хоть одну жалобу...

«Почему ты ничего не сделал, чтобы помочь герцогу Кармину?!»

...М-да, эта гипотетическая ситуация была не лучше. От одной лишь мысли о том, как Лисия с презрением смотрит на меня, становилось тяжело на душе. Эх, если бы она просто ударила меня, и мы просто бы забыли об этом... Но нет, единственный, кому станет легче от этого — это я. ...Ну в самом деле, о чём я думаю? Я хвастался Георгу, что «защищу свою семью, несмотря ни на что», но не могу защитить девушку, что мне ближе всего?

— Сома.

— Э, а, что такое? — я посмотрел на Лисию, которая слегка наклонила голову.

— Ты больше не пишешь.

— ...Ой, извини.

Не хорошо... Нужно взять себя в руки.

Я снова вернулся к работе. Надо разобраться с тем, что сейчас прямо передо мной. Может быть, время однажды исправит это. Размышляя об этом и работая, я услышал стук в дверь.

— Входите, — ответил я.

— Извините, — в комнату вошла Серина, главная горничная. — Я пришла сообщить Вашему Величеству, что приготовления завершены.

— Понял.

Прекратив работу, я надел королевскую мантию, и мы все вместе пошли в зал аудиенций.

Сегодня был день награждения людей, совершивших выдающиеся заслуги во время войны с Амидонией.

◇ ◇ ◇

— Глейв Магна, я благодарю вас за вашу верность и великие свершения, за которые мы в долгу перед вами. В награду за вашу верность я дарую вам Рандел и его окрестности.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

— Хорошо. Также я временно передаю вам часть полномочий бывшего главнокомандующего армией Георга. Пока не настанет время для реорганизации в ЭСО, пожалуйста, умело командуйте армией королевства.

— Есть, Ваше Величество. Мои старые кости постараются оправдать ожидания Вашего Величества.

Я стоял перед троном и помпезным голосом озвучил награду, а передо мной в это время пал ниц отец Хэла Глейв. Происходящее здесь не транслировалось, и поэтому мне не нужно было придерживаться жёстких рамок. Однако секретарь записывал каждое моё слово и действие, из-за чего мне приходилось вести себя «по-королевски». «Чтобы люди будущего, которые будут читать эти исторические записи, не принижали вас» — неоднократно повторял мне Маркс. Честно говоря, меня не очень заботило, что обо мне будут говорить после смерти.

◇ ◇ ◇

После войны с Амидонией Эльфриден не получил никаких территорий, но вместе этого королевству удалось получить крупную сумму денег в виде контрибуций. Кроме того, королевство получило от Зема выкуп за захваченных наёмников, а также земли и имущество продажных дворян. Также было принято решение о ликвидации герцогств Кармин и Варгас. По сравнению с прибылью от войны, наград было выдано значительно меньше. Это произошло потому, что большинство участвовавших в войне солдат были из армии королевства и ВВС. Поскольку они участвовали в восстании, эта война была возможностью для них очиститься от этих обвинений, так что о каких-либо других наградах не могло идти и речи.

Армии тех дворян, которые присоединились к королевской гвардии, но просто отсиживались в стороне во время кампании против трёх герцогов и в основном воздерживались от боевых действий против Амидонии, тоже не получили никаких наград. Они упустили хорошую возможность и теперь пожинают то, что посеяли. Таким образом, награда полагалась только королевской гвардии и флоту. Люди с дворянским, рыцарским или выше статусом, которые присоединились к одной из этих двух армий, получили в награду земли. Земли эти ранее принадлежали продажным дворянам или созданы из только что распущенных герцогств Кармин и Варгас. Люди с более низким статусом получали денежное вознаграждение.

Сегодня же те, кто совершил выдающиеся достижения, будут награждены лично мной. Обычно в качестве награды выдавались титулы или земли, но если награждаемый желал чего-то другого, то он мог обратиться с просьбой непосредственно к королю. Если это было возможно, король выполнял просьбу. Он даже мог попросить деньги или редкие предметы, которыми обладала королевская семья. В прошлом с помощью этого способа рыцарь попросил руки принцессы, которую любил, а один человек обратился с просьбой наказать порочного дворянина. Поскольку здесь могла быть озвучена какая угодно просьба, было принято решение не проводить трансляцию через Вещательную Сеть.

Получали сегодня награду следующие люди:

Перешедший на сторону королевской гвардии и участвовавший в войне против Амидонии Глейв Магна.

Лорд Альтомуры, задержавший амидонскую армию, Вайст Гарро.

Командующая морской пехотой, задержавшей амидонскую армию в долине Голдоа, Джуна Дома.

И, наконец, приведший с собой подкрепление на битву у Рандела, глава тёмных эльфов из Защищённого Божеством Леса, Водан Удгард, он же — отец Аиши.

Также заслуживающие награды деяния совершила и адмирал флота Эксель Уолтер, но она «уже использовала» свою награду и сегодня ничего не получит.

Кроме того, прежде чем награждать вышеупомянутых пятерых человек, Аише, которая до этого момента защищала меня как самозванный телохранитель, была присвоена только что созданная должность «Воин восточного ветра». Разница между предыдущим её положением и этой должностью была в том, что раньше она была наёмником, услуги которой оплачивались из моего собственного кармана, но с этого момента она будет считаться рыцарем, который получает зарплату от страны. Кстати говоря, происхождение этого «Воина восточного ветра» идёт от имитации прозвища Сюй Чу, лидера элитных телохранителей Цао Цао — «Глупый Тигр». Это прозвище произошло от того, что он был «дураком, сильным как тигр», и я изменил буквы на «восточный ветер».[✱]В общем, «Воин восточного ветра» и «Глупый Тигр» звучат одинаково, но записываются разными иероглифами. Сложные каламбуры от Сомы..

Я поздравил Аишу с новой должностью и подарил ей «неуязвимую перчатку» — артефакт из сокровищницы, на который были наложены эффекты сопротивления физическому и магическому урону. Сначала я хотел подарить ей щит, который соответствовал её положению, но Аиша использовала двуручный меч, так что выбор пал на перчатку. Аиша крепко прижала её к груди и со слезами на глазах сказала:

— Ик... Ваше Величество... Для меня... С-спасибо большое! Теперь я могу защищать Ваше Величество, пожалуйста, позвольте быть рядом с Вашим Вели-и-и-и!..

Нет, я знаю, что она счастлива... Но это как-то... ну знаешь... слишком...

Глядя на Аишу, остальные в зале криво улыбнулись.

◇ ◇ ◇

— Вайст, мы благодарны вам за ваши великие деяния, которые вы совершили, чтобы задержать амидонскую армию. Как лорд Альтомуры, продолжайте хранить мир в королевстве.

— Есть, Ваше Величество. Я до сих пор слаб, но буду стараться исполнить порученный мне долг.

Я закончил выдавать награду Вайсту, очередь которого была следом за Глейвом. Вайст получит южные земли бывшего герцогства Кармин. Его изначальные земли — плодородный сельскохозяйственный регион, и в сочетании с только что полученными землями он стал очень влиятельным дворянином. Во время войны ему пришлось пережить позор, играя роль труса перед Гаем и Юлием, и я должен был вознаградить этот поступок.

Итак, следующим был отправивший подкрепление из тёмных эльфов в сражение при Ранделе — отец Аиши Водан Удгард. Этого подкрепления не ожидали даже мы с Хакуей. Я знал о боевой доблести тёмных эльфов, но они должны были быть заняты восстановлением после оползня, и, прежде всего, у них не было никакого желания вмешиваться в события за пределами их леса, поэтому я думал, что просить их о сотрудничестве будет бесполезно.

Однако вопреки нашим ожиданиям отряд Водана прибыл к нам на помощь. Я слышал от Хэла, что продажные дворяне без разрешения вывели на поле боя пушки и бесцельно потеряли их, так что это подкрепление действительно было счастливым просчётом.

Я встретил Водана на полпути и поздоровался с ним, показывая ему свою благодарность.

— Я очень благодарен вам. Вы пришли к нам на помощь, хотя сами переживали тяжёлые времена.

— Иначе и быть не могло. Мы всего лишь вернули свой долг. Во время того бедствия Ваше Величество лично возглавил спасательный отряд, и тогда мы вспомнили о том, что были связаны с внешним миром.

— Это такая радостная новость. Сейчас словно повторяется история основания страны, когда разные расы протянули друг другу руку помощи. Если вы желаете чего-либо, прошу вас, скажите мне.

Когда я сказал это, Водан склонил голову.

— Вы сделали для нас столько, что мы никогда не сможем отплатить вам. Мы не только получили много материалов для восстановления деревни, но вы также дали большую награду каждому солдату, принимавшему участие в этой войне. Мне больше нечего желать.

— Пожалуйста, не будьте так сдержанны. Разве отправиться к нам на помощь не было исключительно вашим решением? Если хотите, мы можем посадить деревья на окраине Защищённого Божеством Леса, тем самым увеличив его размер.

— Рад это слышать, но Леса текущих размеров уже достаточно для нас.

Хм... Как проблематично. Я хочу показать свою благодарность Водану, но он решительно отказался от всех моих предложений.

— ...Вы действительно ничего не хотите?

— ...У меня есть одно пожелание, Ваше Величество.

— Какое? Если это будет в моих силах, я выполню его.

— Я глубоко ценю это, Ваше Величество. В таком случае, пожалуйста, не могли бы взять в жёны мою дочь Аишу?

— Отец?! — закричала стоящая за троном Аиша.

— Моя маленькая девочка никогда не проявляла интерес ни к чему, кроме боевых искусств и еды, но сейчас она выросла и стала прекрасной женщиной. Причина этих изменений — в её чувствах к вам, Ваше Величество. Поэтому я прошу вас принять её как вашу жену.

— Лорда Водана называют главой деревни в Защищённом Божеством Лесе, однако на самом деле он дворянин, а его владения — это сам Лес. Госпожа Аиша может быть принята как вторая консорт-королева, — быстро вставил замечание Маркс.

Сегодня вместо премьер-министра Хакуи, который был занят другими делами, этим мероприятием руководил Маркс. Как я рассказывал ранее, в этой стране королевы (то есть жёны короля) делятся на консорт-королев и супруг короля, и их могло быть по несколько каждых. В этой стране изначально была только одна консорт-королева, тогда как остальные жёны были супругами короля (плюс несколько наложниц), которые реальной власти не имели. Однако король несколько поколений назад сказал: «Я не хочу иерархии среди тех, кого люблю», из-за чего супруги короля были повышены до консорт-королев, в то время как наложницы стали супругами, что и практиковалось до сих пор.

Чтобы стань консорт-королевой, женщина должна была происходить из дворянской или рыцарской (или выше по статусу) семьи, а дети консорт-королевы могли претендовать на трон. Порядок наследования основывался не просто по старшинству, а на порядке рождения детей, начиная с детей первой консорт-королевы (при большой разнице в возрасте между детьми можно было поменять порядок консорт-королев). С другой стороны, королевские супруги могли быть любого социального статуса (в том числе и из рабов), но их дети не будут иметь никаких прав на трон. Однако, поскольку дети всё равно будут королевских кровей, дворяне и рыцари хотят связать себя с королевской семьёй, и, конечно же, дети королевских жён получит деньги или статус от браков.

«Так, сделать Аишу второй консорт-королевой, да?»

Часть 2

Примечание автора: В отношениях с женщинами Сома такой человек, который не станет переступать черту, пока ему не дадут пинка.

◇ ◇ ◇

Но... Сделать Аишу второй консорт-королевой...

— Водан, это в самом деле будет для вас наградой?

— Как отец я испытываю противоречивые чувства... Но раз она хочет этого, то стремление выполнить её желание — это проявление родительской любви. Более того, в нынешние времена, когда жители Защищённого Божеством Леса наконец направили взор на внешний мир, я считаю, что вступление дочери вождя в королевскую семью будет иметь огромное значение. Это не только создаст связь между Защищённым Божеством Лесом и королевской семьёй, но и станет символом связи между людьми и тёмными эльфами.

Значит не только ради своей дочери, но и по политическим соображениям. Для нас это тоже выгодно: укрепив связи с Защищённым Божеством Лесом, мы сможем включить в армию элитных лучников из тёмных эльфов, которые уже показали свою доблесть в сражении близ Рандела. ... Да и если оставить в стороне эту выгоду...

Аиша милая. Если меня спросят, хочу ли я на ней жениться, то мой ответ будет положительным. Её преданность мне, может быть, слишком велика, но таким способом она выражает свою привязанность ко мне (хотя у меня такие ощущения, будто я приручил её едой). Хотя её полезность как игрока в политике сомнительна, она обладает достаточной отвагой, чтобы компенсировать это. Эта девушка может принести в моё сердце облегчение, если она станет моей женой.

Но знаете... Я сел обратно на трон и посмотрел на стоящую рядом Лисию. Я говорил ей, что мы помолвлены лишь временно, так что потенциально я мог расторгнуть помолвку. Но во время войны с Амидонией я пересмотрел своё мышление, когда во время разговора с Карлой осознал, что вёл себя как король. Поняв, что я достиг точки невозврата, я решил отбросить подобное отношение к Лисии.

Тем не менее я ещё испытываю противоречивые чувства относительно наличия нескольких жён. Хотя Маркс, Лисия и Джуна неоднократно говорили мне, что это нормальное явление, я, находясь под сильным влиянием морали современной Японии, не могу так просто к этому относиться... Нет, я не считаю, что любить нескольких женщин — это что-то лицемерное. Но давать ответ здесь и сейчас будет нечестно по отношению к Лисии.

Пока я размышлял над этим, Лисия посмотрела на меня. Заметив, что я не могу подобрать слов, Лисия раздражённо сказала:

— Сома, женись на Аише должным образом, понял?

— Должным?.. Тебя это устраивает, Лисия?

— Я не могу тебе запрещать, но разве я не говорила, что если это будет Аиша, то я не буду против? На самом деле, возможно, возникнет куча проблем, если ты не возьмёшь её.

— Каких проблем?

— Сома, ты же король, и рано или поздно ты должен будешь жениться на дворянских дочерях или принцессах из других стран. Потому я хочу, чтобы первыми консорт-королевами были люди, которым я могу доверять.

Лисия, которая выделила практическую сторону этой договорённости, посмотрела на всё ещё колеблющегося меня и вздохнула.

— Сома, ты принимаешь твёрдые решения, которые влияют на судьбу страны, но стоит зайти речи об отношениях с женщинами, ты становишься нерешительным.

— Угх...

— Ну что с тобой делать... Аиша!

— Д-да! — Аиша, стоящая за моей спиной в роли телохранителя и наблюдающая за происходящими событиями, подпрыгнула от испуга.

Лисия указала на неё пальцем.

— Я не собираюсь уступать положение первой консорт-королевы. Тебя устраивает быть второй консорт-королевой? Если да, я не скажу ни слова против, даже наоборот, я буду только рада.

— Д-да! Если я смогу быть рядом с Его Величеством!

Лисия кивнула, а потом обратилась ко мне, глядя прямо в глаза:

— Сома... Сделай всё... Должным образом.

— ...Понял.

В это время я почувствовал, что вижу баланс сил будущего. Лисия уже показала столько решимости... Я больше не могу проявлять нерешительность. Я подошёл к Аише. Глаза Аиши, такой бесстрашной на поле боя, дрожали от неуверенности. О боже, не смотри на меня так.

— Аиша.

— Д-да!

— Так... Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! С удовольствием!

Чувствуя, что моё лицо пылало от смущения, я повернулся к улыбающемуся Водану, на лице которого отражались его отцовские чувства. Я заговорил с ним не королевским тоном, а как к тому, кто находится выше по статусу:

— ...Вот как всё обернулось. Я приду, чтобы официально поприветствовать вас, тесть.

— ...Я буду ждать, зять.

Таким образом Аиша стала моей второй невестой.

Но что мне теперь делать с титулом «Воина восточного ветра»? Не думаю, что могу заставить королеву быть моим телохранителем. Когда я сказал об этом Аише...

— Оставьте его мне, Ваше Величество! Даже став вашей женой, я буду защищать вас! — сказала она, широко улыбаясь, так что мы оставили всё как есть...

Ну, думаю, я просто могу назначить ей нескольких подчинённых. Теперь, когда кандидатура второй консорт-королевы была утверждена, у Маркса на лице появилось облегчение, словно одна из его забот наконец-то была решена (он тревожился из-за малого количества членов королевской семьи после предыдущей борьбы за трон; он говорил: «Возьмите побольше жён и сделайте детей», при каждом удобном случае).

Пока мы разбирались в этой ситуации, Джуна смотрела на нас с одинокой улыбкой.

◇ ◇ ◇

Пусть и с некоторыми заминками с моей стороны, но церемония награждения Водана подошла к концу, и наконец настала очередь Джуны.

Проговорив слова благодарности, я спросил её: «Есть что-нибудь, о чём вы хотите попросить?» ...Но даже без этого вопроса я знал ответ. Скорее всего она заявит, что хочет передать все свои заслуги в пользу Эксель. В этот раз она выступала не как лорелей, а как член флота.

— Ваше Величество, я прошу передать...

— Могу я сказать несколько слов? — прервала Джуну Эксель. — Пожалуйста, простите меня за невежливость. Прошу вас, позвольте мне сказать.

— ...Разрешаю.

— Большое спасибо, — Эксель поклонилась и начала медленно говорить. — Как Ваше Величество должны знать, Джуна Дома — моя внучка. Отец Джуны, который является моим сыном, женился на купеческой семье Дома, которая ведёт бизнес в нашей Лагуне. Другими словами, Джуна Дома родилась простолюдинкой. Хотя она и работает на меня на военной службе, она не имеет никакого отношения к действиям какого-либо благородного дома.

— ...Что вы хотите сказать, герцогиня?

Хотя вопрос задал я, Эксель повернулась лицом к Джуне и сказала ей:

— Если ты собиралась использовать свои заслуги ради меня, то не стоит этого делать.

— Бабушка, но... — пыталась возразить Джуна, но Эксель покачала головой.

— Всё нормально, ты никак не связана с домом Варгас. Ты не должна использовать собственные заслуги ради тех, кого ни разу не видела. Пожалуйста, используй их ради самой себя.

— Бабушка?!

— Я не могу принести в жертву счастье моей внучки ради зятя и другой внучки. Всё хорошо, не надо беспокоиться о нас. У тебя должно быть своё собственное желание.

Эксель с нежностью смотрела на Джуну, а та опустила взгляд, всё ещё сомневаясь. Но вскоре она подняла глаза, сделала шаг вперёд и преклонила колено.

— Ваше Величество, у меня есть просьба.

— ...Какая же?

— Если это возможно, я тоже... хочу остаться с Вашим Величеством и петь вам.

Это значит... Да что тут гадать, взять Джуну... в жёны.

— Ваше Величество, — сказал Маркс со счастьем на лице, — в случае госпожи Джуны Домы мы можем принять её как королевскую супругу. Если вы хотите сделать её консорт-королевой, необходимо, чтобы она была принята в благородную семью со статусом не ниже дворянской или рыцарской.

Похоже, он был доволен тем, что число моих жён увеличивалось, как он и хотел. Когда я посмотрел на Лисию, она согласно кивнула. Но...

— Я прошу прощения. Я не могу этого сделать... — я твёрдо отклонил просьбу.

Лисия широко раскрыла глаза, а Эксель с мольбой смотрела на меня, словно спрашивая: «Почему?..» Джуна смотрела вниз, так что я не видел её лица.

Мрачная атмосфера начала заполнять комнату, но... Нет, нет, нет, дослушайте до конца.

— ...На данный момент... это невозможно. Вы — центральный столп проекта «Лорелей», музыкальной программы Вещательной Сети. Вы — прима лорелей и очень популярны в народе. Как думаете, что произойдёт, если мы объявим помолвку? Начнутся протесты.

И это не шутка. В моей памяти ещё свежи просьбы Национальному Собранию о «чаще показывайте Джуну по Вещательной Сети». В моём прошлом мире на идолов, у которых появлялись возлюбленные, реагировали довольно бурно, и в блогах довольно часто разворачивался самый настоящий пылающий ад. В этом же мире блогов и в помине не было, так что гореть, скорее всего, будет город или замок. Погубить страну в пламени ревности — это точно не повод для шуток, так что...

— Вы готовы подождать немного подольше?

Джуна подняла голову, а я испытывал некоторую неловкость.

— Джуна, сейчас мне нужна ваша сила как лорелей. Вот почему я прошу вас остаться ей. Как только мы наберём больше певиц и обучим их так, чтобы они смогли стать вашими приемниками, я обещаю, я приму вас.

Когда я договорил, Джуна смахнула слёзы с глаз.

— Я буду ждать этого дня, Ваше Величество, — сказала Джуна и улыбнулась милой девичьей улыбкой.

◇ ◇ ◇

Примечание автора:

Большое спасибо, что читаете меня.

Ну вот, Аиша и Джуна стали его невестами.

Вот как бы я описал их отношения:

С Лисией — лучшие друзья, товарищи и возлюбленные.

С Аишей — хозяин и его верный пёс.

С Джуной — пытающийся приударить младший брат и мягко упрекающая старшая сестра.

Вот такие отношения я пытаюсь показать людям.

Ах да, Томоэ так и останется сестрой.

Часть 2.5 — Тем временем, чёрный премьер-министр

В тот же день, когда временный король Эльфридена Сома обзавёлся ещё двумя невестами, в другом месте два человека беседовали друг с другом через Вещательную Сеть.

Эльфриденский премьер-министр Хакуя Квонмин обратился к отображающейся на приёмнике Жанне Эйфории, сестре императрицы Великой Империи Хаоса Марии:

— Связь хорошая. Похоже, никаких проблем с общением через простые приёмники нет. Большое спасибо, госпожа Жанна, что прислали приёмник через грифона.

— Моя сестра понимает важность того, что король Сома называет «горячей линией»: благодаря ей мы можем постоянно быть на связи. Разве это не естественно, что мы действовали в такой спешке? — широко улыбнулась Жанна.

После переговоров в Амидонии Жанна вернулась в свою страну и доложила императрице Марии о предложениях Сомы: «секретном альянсе Империи и Эльфридена», «создании двусторонней горячей линии» и «дипломатических делегациях в качестве чрезвычайного и полномочного посла и создании посольств в столицах обеих стран». Хакуя считал, что Мария не сможет отказаться от этих предложений, и так и произошло. Вернее будет сказать, что она безудержно смеялась.

— Впервые видела, чтобы сестра так смеялась. Она выглядела очень счастливой.

— Счастливой?..

— От того, что появился человек, который разделяет с ней те же ценности. Не так уж и много в Империи людей, которые думают так же, как и Святая Дева.

— Понятно.

Следующую за своими идеалами и глядящего на мир с реализмом разделял не только весь континент, но и их идеология. Однако по какой-то причине они могли понять друг друга. «Довольно интересная ситуация», — подумал Хакуя.

— Я хотела бы устроить разговор между сестрой и королём Сомой, как только это будет возможно.

— Они оба очень заняты, так что сейчас у них, вероятно, нет на это времени. Когда всё поутихнет, давайте заранее определим время для разговора.

— Да, конечно.

Затем, немного посплетничав (то есть пожаловавшись на своих повелителей), Жанна спросила Хакую:

— Мне уже некоторое время кое-что не даёт покоя: позади вас, лорд Хакуя, я вижу много книг, и мне кажется, что я прежде их где-то видела.

— ...А, эти книги были присланы Амидонией в качестве залога контрибуций. Здесь много книг, которые я хочу скопировать перед их возвращением, но я только успел рассортировать их.

— Премьер-министр лично перебирает книги? — удивлённо спросила Жанна.

— Да, нам ведь до сих пор не хватает людей; но отчасти причина в том, что это моё хобби. Мне нравится перебирать книги. Разделять по категориям, выравнивать их в линию, иногда перелистывать книгу, что попалась на глаза, и, наконец, получать удовольствие от вида аккуратно расположенных на полке книг. Книги — мудрость человечества, прогресс самой страны. От мысли о том, что смогу прочесть все эти книги...

Жанна широко распахнула глаза, поразившись красноречию Хакуи. Было широко известно, что чёрный премьер-министр был гением, которого нашёл Сома и который с помощью своей хитрости водил за нос Гая VIII и Юлия. Когда Жанна лично встретилась с ним, у неё сложилось впечатление, что он был очень умным человеком. Однако глаза Хакуи, когда он говорил о книгах, сияли как у мальчишки. Такое разительное отличие повергло Жанну в небольшой шок.

— ...Вы настолько любите книги?

Услышав вопрос, Хакуя пришёл в себя. Лицо восстановилось до обычного холодного и собранного состояния, но кончики его ушей были немного красными.

— *Кхе-кхе* ...Прошу прощения за моё поведение. У меня небольшая слабость к книгам...

— Хе-хе, я увидела вас с неожиданной стороны.

— Неожиданной? Я и сам считаю, что мне больше подойдёт должность библиотекаря, а не премьер-министра.

Хакуя попал на встречу с Сомой только потому, что его дядя сказал: «Хватит тратить годы на чтение книг! Выйди и помоги стране!» и против его воли зарегистрировал его на участие в конкурсе «Дар мудрости». Затем он, как победитель, попал на аудиенцию с молодым королём и был очарован им. Хакуя подумал, что Сома сможет поднять почти мёртвую страну с колен. Так он перестал быть затворником и стал правительственным чиновником, быстро поднявшись до премьер-министра.

На самом деле в то время Хакуя думал, что будет достаточно стать советником предыдущего премьер-министра Маркса. Однако Маркс заметил, что Хакуя подходит на должность премьер-министра лучше его самого, и потому рекомендовал его. Из-за этого в последнее время у Хакуи не было времени на любимые книги, а каждый его день был полон работы.

— Хмм... Если бы я дала вам должность главного библиотекаря императорской библиотеки, вы бы переехали в нашу страну? — спросила Жанна. — Думаю, собрание книг в нашей библиотеке будет побольше вашего.

— Ах, это довольно заманчивое предложение.

— Так вы согласны?

— Предложи вы его до того, как я попал на государственную службу, я бы без колебаний принял его.

«Но знаете... Эти загруженные работой дни не так уж плохи», — подумал Хакуя. Прежний Хакуя подумал бы, что история существует только в книгах, но сейчас он чувствовал, что он сам творит историю. Служа Соме, который ведёт страну в новую эпоху, сам Хакуя может стать историческим персонажем. Когда он размышлял об этом, это звучало не так уж и плохо.

— Сейчас я хочу идти вместе с Его Величеством Сомой в новую эпоху. Потом, когда-нибудь в будущем, когда подрастёт новое поколение, я уйду на пенсию и напишу об этой эпохе.

— Уйдёте на пенсию?.. В наши дни подобное довольно сложно представить.

Скорее всего, Жанна была права. Нынешняя эпоха была напряжённой: с севера угрозу представляла армия Короля Демонов, которая постепенно движется на юг, а страны формировали различные альянсы, преследуя собственные цели. Хакуя должен разобраться с этим ради собственной комфортной пенсии, вот только возможно ли это — ответа на этот вопрос он не знал.

— Ну что ж, буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, лорд Хакуя.

— До встречи, госпожа Жанна.

Жанна отключилась. Хакуя вздохнул и встал. Он протянул руку к сваленным в кучу амидонским книгам. Драгоценные книги, за которыми не следили в Амидонии, были повреждены до такой степени, что им требовалась починка. Если бы Хакуя не взял их под свою «опеку», эти книги исчезли бы с лица земли. Ну что за люди... Раздражённый, Хакуя взял книгу, а затем...

— Господин премьер-министр.

В углу комнаты, преклонив колено, стоял человек в чёрном одеянии. Его лицо было закрыто чёрной тканью. Он словно сливался с темнотой в комнате.

— Как идут приготовления? — спросил Хакуя.

— Хорошо. Но... — человек не решался ответить.

— Что-то случилось? — нахмурился Хакуя.

— Это... У меня ощущение, что многое нам удавалось сделать слишком легко. Такое чувство, будто мы действовали в соответствии с чужим планом...

— Вот как...

Хакуя отпустил человека и принялся листать книгу в руке. Зачем он взял опеку над книгами амидонской библиотеки в качестве залога? Дело в том, что Хакуя надеялся обнаружить в этих заброшенных коллекциях книг семейные реестры и материалы, касающиеся привилегий и прав собственности. Столичные библиотеки обычно имеют копии таких книг, и если бы смог заполучить их, то это было бы равносильно получению контроля над сердцем страны. Так как княжеская семья Амидонии интересовалась только войной, он предполагал, что они не осозновали значимости этих данных. Однако, вопреки его ожиданиям, среди конфискованных книг была всего одна такая копия.

Книга, которую Хакуя сейчас держал в руках, была о генеалогическом древе амидонской княжеской семьи. Он переворачивал страницы, и на последней странице был вставлен лист бумаги. Хакуя развернул листок и увидел изображение маленького животного с чёрным мехом вокруг глаз и круглыми ушами, которое тянуло вниз одно веко и высунуло язык.

Увидев рисунок, Хакуя моргнул от удивления, а затем рассмеялся.

— Ясно. Похоже, Амидония не потеряла этого человека, как я считал.

Часть 3

В большой резиденции одного из дворян двенадцать теней вели секретный разговор.

— Что вы думаете о этом вызове?

— Из множества дворян выбрали именно нас, четырнадцать человек. Возможно... королевство не подозревает нас.

— Есть донесения, что ищейки чёрного разнюхивают о нас.

— Тогда цель этого вызова...

— ...предупреждение другим, полагаю.

— Предупреждение? Тебе не кажется, что это может быть ловушка?

— Ха-ха-ха. В отличие от восставших продажных дворян, мы не оставили ни единой улики. Ни король, ни чёрный не смогут осудить нас.

— Понятно... Вот почему он сделает предупреждение остальным.

— Верно. «Завтра может прийти ваш черёд», — вот что он хочет нам сказать.

— Два из трёх герцогов потерпели поражение, а дворяне, которые не приняли участие в войне, потеряли влияние. Если этот король сможет заткнуть нас, то его правлению больше ничего не будет угрожать.

— Хм-м-м... Так всё происходит так, как он хочет.

— Но в то же время можно сказать, что это лучшее, что он может с нами сделать.

— Хе-хе-хе, верно. Именно поэтому нам нужно залечь на дно. Нельзя его провоцировать и давать ему повод наказать нас. Лучше всего будет, если мы проявим сотрудничество планам короля.

— Какая досада.

— Ну... Долго это продолжаться не может. В отсутствие помех юный король будет внедрять свою революционную политику ещё быстрее, чем раньше. Появятся люди, которые будут не согласны с такими быстрыми изменениями, и мы можем просто поддерживать их из тени, и чем больше он будет подавлять их, тем больше будет выглядеть тираном. Рано или поздно они просто восстанут против него.

— То есть ты хочешь сказать, что он не протянет долго?

— Верно. В то же время мы можем использовать кого-нибудь, кто облегчит нам задачу.

— И тогда мы снова вернёмся в мирные времена, как при короле Альберте.

— Прямо сейчас у короля есть влияние. Мы должны избежать этого влияния и, чтобы выиграть время, подчиниться требованиям короля. Но когда придёт время...

— А что нам делать с домами Джабана и Сарацин? У них обоих сменились главы.

— Оставьте их. Если они вызовут недовольство короля, то не смогут сохранить свои титулы. Мы ничего не можем с этим сделать.

— Хорошо. Ну, господа, надеюсь, что все мы будем придерживаться сегодняшнего решения.

— Верно. За возврат нашей эпохи.

— За возврат нашей эпохи!

◇ ◇ ◇

Я даже не почувствовала тревоги, когда Сома сказал мне, что герцог Кармин умер в тюрьме.

Я просто сказала: «Вот как...» Человек, которым я восхищалась как отцом и наставником, умер, но на сердце моём было так спокойно, что я удивилась. Это вовсе не значит, что я не чувствовала печаль — скорее наоборот, моё сердце словно готово было расколоться напополам, но всё же я вела себя как обычно. Я думаю... это из-за того, что я предчувствовала, что это произойдёт.

Что герцог Кармин должен был собрать всю тьму страны у себя, а затем уничтожить её вместе с собой, и что Сома не позволит его решимости пропасть впустую.

Георг Кармин был великим человеком, которого я уважала и которым восхищалась. Он был сильным, благородным, и для меня он был идеалом военного, к которому я стремилась. Я почитала его и думала, что должна стать человеком, похожим на него.

Что касается Сомы... Он был тем, кого я решила поддержать по собственной воле. Я не могу чётко сказать, что чувствую к нему, поскольку в жизни подобной моей было мало места для любви (для членов королевских семей браки по политическим причинам являются данностью, поэтому у меня не было иллюзий по поводу замужества). Но когда я увидела сияющую улыбку Аиши, когда она стала второй консорт-королевой, и на улыбку Джуны, когда он сказал ей: «Я обещаю, я приму вас», — в моей груди немного кольнуло.

Таковы были решения двух дорогих для меня мужчин. Даже если это трудно, даже если это душераздирающе, я не смогла бы простить себя, если бы не приняла их решение. Я решила поверить в то, что они решили, и именно поэтому не жаловалась, когда Сома рассказал мне о смерти герцога Кармина. Герцог Кармин этого бы точно не хотел. Я отдам дань уважения Кармину, оставшись на стороне Сомы.

И с этого момента я буду верить в Сому. Какие бы решения он ни принял, я приму их и буду рядом с ним.

Сегодня день суда над герцогом Варгасом и Карлой. Я всё ещё хотела спасти мою подругу, но я решила принять решение Сомы, каким печальным бы оно ни было.

И всё же...

Скажи, Сома, почему ты выглядишь таким страдающим?

◇ ◇ ◇

В большом зале замка Парнам царило странное настроение. Отца и дочь — Кастора и Карлу — скоро будут судить здесь. По просьбе Эксель, проявившую себя на последней войне, судить их будет не совещательный комитет, а Сома. Это было вовсе не похвальным решением короля, а выкручиванием рук со стороны Эксель. Вот почему этих двоих будет судить лично Сома.

Расположение людей не слишком отличалось от аудиенции в любой другой день. Сома сидел на почётном месте в довольно элегантном кресле (хоть это и не был трон). Слева от него стояла Аиша, а справа — я. Аиша стояла не на шаг позади него, а рядом с ним, что связано с её новым статусом кандидатки в консорт-королевы. Сома привлекал всеобщее внимание, потому на Аишу тоже смотрели, из-за чего та была сильно напряжена.

А на месте людей, запрашивающих аудиенцию, были бывший маршал ВВС Кастор Варгас и его дочь Карла, стоявшие на коленях и со связанными за спиной руками. Они выглядели непреклонными и держались прямо. По обе стороны от них, лицом к лицу, стояли премьер-министр Хакуя и герцогиня Уолтер. Хакуя будет выступать в роли обвинителя, тогда как герцогиня Уолтер будет защищать их.

В обычном суде обвинитель и защита будут спорить по поводу факта совершения преступления, но в данном случае факт случившегося не подвергался сомнению. Весь процесс будет сводиться к тому, что обвинитель Хакуя озвучит рекомендуемое наказание, а защитница герцогиня Уолтер будет выступать за его смягчение. Если доводы защиты будут приняты, то наказание облегчат, в противном случае они получат предложенное Хакуей наказание. Невиновность на данном суде доказываться не будет.

И, наконец, за длинным столом в линию сидели четырнадцать дворян. Я слышала, что Сома будет спрашивать их мнение по ходу процесса. Он сказал, что их выбрали случайным образом... но правда ли это? Дворяне перешёптывались между собой.

«Не удивлюсь, если здесь что-то затевается. Этот суд всё-таки устроил Сома...»

В этой стране были прецеденты, когда безапелляционное решение совещательного комитета, который обычно занимался судебными процессами, отменялось королём, но таких случаев было немного. А суд, в котором судьёй выступал король, вообще не имел прецедентов, и поэтому я не представляла, что здесь может произойти.

— Начинается судебный процесс над Кастором и Карлой, — сказал Сома тихим голосом.

Хакуя вышел вперёд, чтобы зачитать обвинение:

— Бывший генерал ВВС Кастор Варгас и его дочь, невзирая на законность передачи трона Его Величеству Соме, отказались признать его власть, пренебрегли его ультиматумом и обратили свои мечи против королевской гвардии. Это преступление определено как измена и влечёт за собой конфискацию земель и прочей собственности, а также смертную казнь.

Я ожидала, что Хакуя попросит смертную казнь. В измене сопричастными считались все родственники до третьей степени, и каралась она смертной казнью. Именно поэтому герцог Варгас внял совету герцогини Уолтер и разорвал все семейные связи, чтобы наказание распространялось на меньшее число людей. Кроме того, используя заслуги герцогини Уолтер, было принято решение, что младший брат Карлы унаследует место главы семьи, а из земель у рода останется только город Красного Дракона и близлежащие окрестности. Советниками мальчика станут его мать (и дочь Эксель) Аксела и камергер дома Толмен.

Затем Эксель начала защиту, пытаясь смягчить наказание. В предыдущих обсуждениях она предлагала свою собственную голову или права рода Уолтер на Лагуну в обмен на их жизни, но получила отказ. Об её казни не могло идти и речи, а присоединение всех трёх герцогств может увеличить нервозность других дворян по отношению к Соме.

— Кастор Варгас принял решение сопротивляться Его Величеству не из желания свергнуть его, а из верности предыдущему королю Альберту. У него не было никаких притязаний на трон. Конечно, так как лорд Альберт передал трон Его Величеству по собственной воле, Кастор не имел права оспаривать это решение, но такая быстрая передача трона смутила его. Карла же просто последовала за ним. К счастью, жертв среди населения или королевской гвардии во время атаки на город Красного Дракона не было. Поэтому я прошу вас пощадить их жизни.

Герцогиня Уолтер пыталась смягчить наказание, Сома же молча её слушал. Его лицо больше не выглядело страдающим. На самом деле оно было непроницаемым, как будто размышлял о чём-то и пытался скрыть свои эмоции.

Выслушав аргументы обвинителя и защитника, Сома сказал:

— Кастор, вам есть что сказать в свою защиту?

— Нет, — чётко ответил герцог Кастор. — Генерал потерпевшей поражение армии не имеет права ничего говорить. Бери мою голову, если хочешь.

— ...Вот как.

— Хочу сказать следующее: это я начал войну. Карла лишь следовала моим приказам. Я приму наказание за неё. Я готов к пыткам и не против, если ты устроишь из этого представление, я лишь прошу не забирать жизнь Карлы.

— Отец!

Связанный герцог Варгас опустил голову, касаясь земли. Гордый Кастор Варгас, делающий подобное, удивил даже свою дочь Карлу. Однако Сома, сохранив непроницаемое выражение, вздохнул и сказал:

— Незачем брать всю вину на себя. Я слышал, что Карла в том сражении возглавляла отряд ВВС. Я не могу оставить преступление безнаказанным. Нужно было думать, когда вы решили поднять знамёна восстания.

— Гх...

Герцог Варгас укусил губу, но больше ничего не сказал. Затем Сома обратился к Карле:

— Карла, вам есть что сказать?

— ...Нет, — Карла слабо покачала головой.

— Точно? Вы уверены, что вам нечего сказать?

— ...Только одно: я прошу прощения за отсутствие мудрости. Лис... принцесса пыталась стать посредником между нами, но мы упрямо отказывались слушать, — сказала Карла, склонив голову.

В этот раз пришёл черёд герцога Варгаса удивляться. В прошлый раз Карла сказала мне: «Я боюсь быть настолько бессильной»; сейчас она, похоже, была в том же состоянии ума.

— Вы не будете просить прощения?

— Не буду. Судите как пожелаете.

— ...Понятно.

Сома больше не смотрел на них. Он обратился к дворянам позади них:

— Сейчас я хочу узнать мнение господ, что собрались здесь. Решение восставать против нынешнего короля, то есть меня, было опрометчивым. Какое наказание, по вашему мнению, подойдёт для этих дураков? Пожалуйста, свободно высказывайте собственные мысли.

Сома говорил с таким лицом, что даже я слегка испугалась. В этот момент я кое-что почувствовала: он говорил таким тоном, как будто ответ уже был очевиден. Спрашивая их мнение, он словно угрожал им: «Никто же не думает защищать этих предателей, да?»

Глядя на этих дворян, я вспомнила некоторые тёмные слухи. Я заметила, что они были из тех домов, что в критический период времени остались стоять в стороне. Может быть, Сома хочет сделать из Карлы и Кастора пример, чтобы заставить их присягнуть ему? «Подчинитесь мне, если не хотите кончить как они»? Это звучит уместно для правителя, но...

Один из дворян встал и повысил голос:

— Ваше Величество! Не говорите так, будто их преступление уже доказано!

Это был молодой человек со светлыми волосами. Он был того же возраста, что и Хэлберт, но в отличие от буйного вида второго он выглядел как серьёзный, добродушный человек.

— Кто это?

— Текущий глава дома Сарацин, Пилтори Сарацин, — ответил Хакуя на вопрос Сомы.

Затем Пилтори сказал:

— Я понимаю, что здесь обсуждается тяжесть их преступления. Но если... если Ваше Величество собирается продавить своё собственное решение, то в этом суде нет никакого смысла!

— Га-ха-ха-ха! Хорошо сказано, юный Сарацин!

Встал ещё один дворян — мужчина с пепельно-серыми, зачёсанными назад, волосами и такими же серыми усами; он был большим, мускулистым мужчиной, у которого начали проявляться признаки старости. Хакуя сузил глаза и объявил его:

— Текущий глава дома Джабана, лорд Оуэн Джабана!

— Лорд премьер-министр, герцог Варгас защищал эту страну более века, больше, чем я прожил лет. У него, как у драконьюта, и есть проблемы с разумностью, но его сердце с тем же рвением стремится защищать эту страну. Он направил меч против Вашего Величества не ради собственных амбиций, а потому, что хотел вернуть на трон предыдущего короля Альберта.

— Вы говорите, что мы не можем вынести решение из-за нашей молодости?

Приняв на себя взгляд Хакуи, Оуэн покачал головой.

— Я не это хотел сказать. Я просто говорю, что герцог Варгас погорячился, когда Его Величество Сома официально сел на трон. Его преступление не такое уж непростительное. Лорд Варгас уже утратил свой статус, свои титулы, свои земли и имущество, и я считаю, что ещё и лишать жизни его и его дочь будет слишком жестоким наказанием.

— То есть вы хотите, чтобы их предательство было прощено?

— ...Я, как старый человек, считаю это прискорбным решением. Варгас может прослужить ещё две-три сотни лет, и я не думаю, что в этой стране есть кто-то, кто сможет командовать ВВС лучше лорда Варгаса.

— Ваше Величество! — вступил в спор Пилтори. — Разве не вы говорили: «Если у вас есть талант, вы нужны мне»? Вы собираетесь потерять такой уникальный талант?! Я не могу поверить, что лорд Варгас, который обнажил клыки против Вашего Величества, потому что беспокоился за будущее страны, хуже нас — дворян, которые не присоединились ни к одной из сторон конфликта! Пожалуйста, будьте снисходительны, как просит леди Уолтер!

Выслушав этих двоих, Сома на какое-то время закрыл глаза, а затем приказал:

— ...Уведите этих двоих.

Солдаты оперативно окружили и увели их. На лице Оуэна застыло разочарование, когда того уводили солдаты, а Пилтори кричал: «Ваше Величество, пожалуйста, одумайтесь!»

Когда их обоих увели прочь, зал погрузился в жуткую тишину. Никто не смел дышать или сказать слово. Сома нарушил тишину:

— Так, что думают остальные?

◇ ◇ ◇

Теперь мнением дворян было «смерть им обоим».

— Закон есть закон.

— Помилование станет плохим примером для вассалов.

— Глупца, выступившего против Его Величества, нельзя больше использовать.

Они продолжали в том же духе, но было совершенно очевидно, о чём они думали на самом деле: «Мы не хотим навлечь гнев Сомы, как эти двое»... Я ничего не понимаю. Да, теперь оставшиеся здесь дворяне будут бояться Сому и им будет страшно что-то спланировать против него, вот только кто бы принёс Соме больше пользы — оставшиеся двенадцать или те двое, которых только что увели?

«... Не смей сомневаться. Ты решила верить в Сому».

Я украдкой ущипнула собственное бедро, отчаянно скрывая внутренний конфликт. Затем я услышала, как Сома тихо сказал: «Я должен сделать это».

— Я выслушал ваши мнения, — Сома встал, поднял правую руку и наконец опустил её. — Убить их всех.

В следующий миг я услышала свист мечей, и кровь затанцевала в воздухе. И затем...

...двенадцать голов покатились по земле.

Часть 3.5 — Исследование жестокости по определению Макиавелли

Примечание автора: Это размышления в стиле Сомы о «Государе», представленные в виде небольшого отчёта. Читатели, которые думают: «Нафиг теорию, давай продолжение истории!» — могут пропустить эту часть.

◇ ◇ ◇

«Государь» Макиавелли в течение нескольких веков осуждался христианской церковью и даже был назван «книгой дьявола»; в частности, это касалось главы VIII «О тех, кто приобретает власть злодеяниями» и главы XVII «О жестокости и милосердии и о том, что лучше: внушать любовь или страх».

В главе VIII рассматривалась следующая тема: «Почему те, кто взял власть над страной, используя бессовестные методы, наслаждаются мирным правлением и не страдают от бунтов, тогда как правители, получившие власть через законные средства, теряют её». На это Макиавелли заявил: «Дело в том, что они использовали жестокость правильным образом».

Кроме того, глава XVII утверждала, что «люди неблагодарны и непостоянны, и поэтому если уж приходится выбирать между любовью и страхом, то надёжнее выбрать страх», объясняя это тем, что «для правителя будет гораздо безопаснее, если его будут бояться, а не любить». Макиавелли продолжал: «Когда государь ведёт многочисленное войско, он тем более должен пренебречь тем, что может прослыть жестоким» и «Ганнибал... удержал от мятежа и распрей огромное и разноплеменное войско как в дни побед, так и в дни поражений. Что можно объяснить только его нечеловеческой жестокостью, которая вкупе с доблестью и талантами внушала войску благоговение и ужас».

Христианская церковь, проповедующая добродетель, приводила эти примеры и говорила: «Цель этой книги — побуждать правителей, которые должны править с благожелательностью, быть жестокими!». «Государь» был запрещён и заполучил дурную славу «книги дьявола», а содержимое его было под запретом без какого-либо тщательного изучения, что привело к неверному мнению о том, что «”Государь” пропагандирует жестокость» и что «”Государь” одобряет убийство инакомыслящих». Такая оценка книги бытует до сих пор.

Но я хочу заявить, что Макиавелли не вдавался в подробности этих жестокостей. В главе VIII он сказал: «Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда», но Макиавелли никогда не приходил к выводу «вот оно!» (хотя он действительно приводил некоторые исторические примеры).

То же самое происходит и в главе XVII. В ней говорилось: «Что можно объяснить только его нечеловеческой жестокостью», но Макиавелли никогда не упоминал, в чём же заключалась эта «жестокость».

Итак, что же имел в виду Макиавелли под словами «обиды нужно наносить разом» и «жестокость», которую должен совершать государь? Мы можем вывести это только из тех актов жестокости, про которые Макиавелли не говорил: «Они не должны быть совершены».

◇ ◇ ◇

Для начала, в главе XVII Макиавелли заявил, что «государь должен внушать страх таким образом, чтобы, если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти», и для этого «государю необходимо воздерживаться от посягательств на имущество граждан и подданных и на их женщин». Аналогичным образом он также заявил: «Когда государь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицо подходящее обоснование и очевидная причина». Говоря другими словами: «Даже за правое дело государь не может наложить руки на своих поданных, их имущество и женщин, и должен забирать их жизни только по подходящей причине (и наоборот, не забирать её, если причины нет)».

Это значит, что «жестокость» в понимании Макиавелли ограничивается «убийством по подходящей причине». Так какие же убийства приемлемы? Неужели христианская церковь была права, критикуя «Государя» за «убийство инакомыслящих»?

Я понимаю, что существуют различные толкования, но я считаю, что ответ на вопрос — отрицательный. Почему? Потому что сам Макиавелли сказал в главе XX: «Нередко государи, особенно новые, со временем убеждаются в том, что более преданные и полезные для них люди — это те, кому они поначалу не доверяли».

Расположением тех, кто поначалу был врагом государя, ничего не стоит заручиться в том случае, если им для сохранения своего положения требуется его покровительство. И они тем ревностнее будут служить государю, что захотят делами доказать превратность прежнего о них мнения. Таким образом, они всегда окажутся полезнее для государя, нежели те, кто, будучи уверен в его благоволении, чрезмерно печётся о своем благе.

В качестве примера из японской истории можно привести Сибату Кацуиэ[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Сибата_Кацуиэ, служившего генералом у Оды Нобунаги. Кацуиэ поддержал младшего брата Нобунаги в борьбе против Оды, но после поражения он перешёл на сторону победителя. С этого момента Кацуиэ отчаянно служил Нобунаге и стал его главным вассалом. Но если бы его усилия сочли недостаточными, то его бы изгнали, как Хаяси Хидэсаду, который сдался вместе с ним. Это было частью причины, по которой Кацуиэ служил с таким усердием.

Таким образом, «жестокость» Макиавелли не обязательно означала «убийство всех своих врагов». Но что же тогда? Для этого нам достаточно посмотреть примеры Макиавелли, где «жестокость была использована правильным образом». Когда Сиракузы страдали от постоянных нападений Карфагена, Агафокл[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Агафокл перебил сенат и видных граждан Сиракуз, укрепив своё влияние и отбросив армии Карфагена. Оливеротто[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Да_Фермо,_Оливеротто, чтобы захватить власть в родном городе Фермо, совершил внезапное нападение на влиятельных горожан, в том числе на собственного покровителя — своего дядю, в результате чего в течение года удерживал власть над городом.

Идеальный по мнению Макиавелли правитель — Чезаре Борджиа — убил противников, которые помирились с ним, тем самым укрепив собственную власть. Одним из этих противников был вышеупомянутый Оливеротто.

Макиавелли положительно оценивал эти поступки. Из этих трёх примеров можно увидеть, что «жестокость нацелена на собственную фракцию».

Даже принадлежа к той же фракции, сенаторы будут преследовать собственные цели, семья будет стремиться заполучить власть, а союзники могут в один прекрасный день отвернуться от вас... Именно на этих «подколодных змей» Макиавелли направил копьё жестокости.

Об этом достаточно рассказывается в главе XVII: Ганнибал был «бесчеловечно жесток» по отношению к собственной армии, но результативность его жестокости можно увидеть через сравнение со Сципионом. Сципион также был известным генералом, но он страдал от бунтов в собственных рядах и восстаний жителей. Причиной этого называлось его мягкосердечие: он не смог наказать собственных подчинённых, которые нарушали воинскую дисциплину. Ганнибал же занимался противоположным: он наказывал собственных солдат, из-за чего люди стали его бояться и не восставали против него независимо от результатов сражения.

Учитывая факт, что целью пропагандируемого Макиавелли «должного использования жестокости» были враги в собственном лагере, и принимая во внимание его другие требования к государю, в результате получится: «Когда твои соседи дерутся, всегда будет выгодно присоединиться к одной из сторон» и что «делать так выгоднее, чем оставаться нейтральным»[✱]21 глава «Государя». Из этого можно увидеть основную идею Макиавелли:

«НЕ верь летучей мыши[✱]Отсылка к басне Эзопа о птицах и зверях: «Вели войну пернатые с четвероногими, и то побеждали, то терпели поражения.
А летучая мышь, чей перевес видела, к тем и присоединялась, опасаясь неверного исхода.
Когда водворился прежний мир, обоим породам стал явен ее обман.
И вот, осужденная за столь постыдное преступление, летучая мышь избегает света, скрываясь в черном сумраке ночи.
Ибо кто ищет поддержки у обеих сторон, тот живет в позоре, теми и другими отвергаемый.
Лучше не иметь врагов, чем оказаться побежденным», что становится союзником в миг победы».

Макиавелли служил дипломатом в смутные для Италии времена, изобилующие интригами и предательствами[✱]https://ru.wikipedia.org/wiki/Макиавеллизм. Он понял, что те, кто сохранял свои позиции, утверждая, что текущая ситуация неопределённа и туманна, в будущем станут источником проблем. Именно по этой причине он советовал выкорчёвывать этих перебежчиков со всей «жестокостью».

И именно поэтому я обезглавил этих двенадцать дворян.

Часть 4

Позади обезглавленных дворян стояло более десятка тёмных мужских фигур. Их лица закрыты чёрной тканью, а одеты они в чёрные одежды шиноби. Мечи в их руках покрыты кровью, и было очевидно, что именно ими только что обезглавили дворян.

Неожиданное появление мужчин и столь же неожиданное насилие заставило всех затаить дыхание. Только мы с Хакуей не изменились в лице.

— Ха?! Сома! — воскликнула Лисия.

— Ваше Величество, встаньте за мной! — крикнула Аиша.

Лисия и Аиша, пытаясь защитить меня, встали передо мной с обнажёнными мечами, но я спокойно положил руки им на плечи.

— Всё нормально, они мои «подручные».

— Подручные... Э?..

Пока Лисия была сбита с толку, один из мужчин подошёл ближе. В отличие от остальных, которые носили непримечательную чёрную одежду, этот был одет в впечатляющий набор металлических чёрных доспехов. Он был почти два метра ростом и обладал мускулистым телосложением, узреть которое можно было даже через броню. Ниже шеи он выглядел как «Тёмный Рыцарь»[✱]Отсылка к классу Dark Knight в Final Fantasy (хотя сначала я думал на Бетмена)., но его лицо было скрыто под чёрной тигриной маской. Чёрная Тигриная Маска преклонил колено предо мной и склонил голову.

— Миссия выполнена, милорд, — отчитался Чёрная Тигриная Маска тяжёлым голосом, соответствующим его внешнему виду.

— А?! Этот голос... кх.

Лисия пыталась что-то сказать, но я с силой сдавил её плечо. Она посмотрела на меня с удивлением, но, когда я покачал головой... она, кажется, поняла, что происходит, и молча вложила меч в ножны.

Эксель, когда я на неё посмотрел, стояла с широко раскрытыми глазами, но я уверен, что она тоже поняла ситуацию. Затем она закрыла глаза.

Я похлопал Аишу по плечу, которая всё ещё стояла в боевой готовности.

— Аиша, опусти меч.

— Н-но...

— Его зовут Кагетора. Он — командир разведывательного отряда, находящегося под моим непосредственным командованием — «чёрных котов».

После моих слов чёрные коты синхронно подняли свои мечи. Оказавшись в дураках перед имперской разведкой в Ване, я недавно организовал этот отряд, специализирующийся на разведке и контрразведке и подчиняющийся лично мне. Если точнее, то я взял у Хакуи нескольких разведчиков, увеличил их численность, сделал из них элитный отряд, поставил Кагетору, который обладал превосходными лидерскими качествами, их командиром и реформировал их в отряд под моим руководством.

Они представляют из себя отряд с множеством тайн. Никто не знал, кем на самом деле были члены этого отряда, и было загадкой то, как они могли так слаженно действовать, хотя отряд был создан буквально на днях. Особенно озадачивает истинная личность Кагеторы. Когда он управляет этим отрядом словно собственными руками и ногами, он производит впечатление опытного генерала, но был ли такой человек в Эльфридене? Кто же он такой? Никто этого не знал.

— ...Эй, Сома, — медленно начала Лисия. — Этот Кагетора...

— Никто не знает, кто он такой. Понятно?

— Э, поняла... — Лисия выглядела так, будто не знала, что сказать, но кивнула.

Я немедленно отдал приказ Кагеторе и остальные чёрным котам:

— Как только уберёте тела дворян, свяжитесь с солдатами, расположенными неподалёку от их резиденций. Пусть они вломятся в них и отыщут доказательства. Подавить любое сопротивление.

— Как пожелаете.

Чёрные коты исчезли сразу после того, как убрали тела дворян. Кагетора вышел из зала, кинув на Лисию последний взгляд. Когда они ушли, Лисия сурово посмотрела на меня и сказала:

— ...Ты собираешься объяснить, что только что произошло?

— Да, но... С чего мне начать?

— Для начала... Скажи, зачем ты убил дворян.

— Да, пожалуй, нужно начать с этого...

Я не торопясь принялся объяснять причину их убийства.

◇ ◇ ◇

— Причина, по которой я убил этих двенадцать дворян, заключается в том, что они были связаны с Амидонией. Это было подтверждено независимыми друг от друга расследованиями Хакуи и Георга.

— Хочешь сказать, что они шпионили с Амидонией?

— Не совсем так: они имели связи и с Амидонией, и с продажными дворянами, и с нами.

— Э? Это значит, что...

— Что они ждали, пока определится победитель, чтобы после присоединиться к нему.

Эти дворяне показали, что намерены придерживаться победившей стороны и избегать неприятностей. Если бы они просто выжидали, я бы не выделил их из остальных дворян, которые не присоединились ни к одной из сторон войны с тремя герцогами; всё дело в том, что эти дворяне имели связи с иностранными державами. Когда королевство было в упадке, они поддерживали связь с Амидонией; когда три герцога объявили войну, они из тени оказывали помощь продажным дворянам, а сейчас перешли на мою сторону.

— Держась в безопасности, они втайне поощряли инакомыслие, и в итоге обеспокоенные люди становились пешками в их руках. Они получали прибыль, поставляя товары и солдат мятежникам, а если бы мятежники ослабли, то они бы самостоятельно расправились с ними, чтобы получить награду за их устранение. Если к ним начнут присматриваться, они примутся разжигать недовольство где-то ещё, чтобы отвлечь от себя внимание. ...Они делали так множество раз во время правления твоего отца.

— Быть не может...

— А самое опасное то, что они не делают это собственными руками и ведут себя как верные вассалы, из-за чего их трудно в чём-то обвинить. Они ведь выполняли свою работу должным образом, когда мы находились на подъёме. Правители, которые верят в собственную силу, кто мягок и доверяет своим вассалам, поддадутся на их уловки, думая: «Всё будет хорошо, если я создам стабильное правительство. Не за чем уменьшать количество собственных союзников».

— Но... ты ведь всех их убил.

— ...Я не питаю иллюзий по поводу того, что моё правление будет стабильным. На самом деле я считаю, что однажды возникнет переломный момент, определяющий мою дальнейшую судьбу, и вот тогда перебежчики подобные этим будут опасны. Если они навредят дорогим мне людям — тебе, Аише или Джуне — будет поздно говорить: «Я должен был избавиться от них, когда была возможность». Если это произойдёт, я просто сойду с ума. Именно поэтому я выбрал пресечь это в зародыше.

Макиавелли сказал, что «всем в мире правит судьба» и что «люди с их разумением ничего не определяют и даже ничему не могут противостоять», однако «судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям». Судьба подобна бушующей реке: внезапный поворот судьбы изменить нельзя, но если приготовиться к этому повороту заранее, то поток может стать менее безудержным и опасным.

Крайне важно не быть оптимистом, а быть готовым сделать то, что нужно и когда это нужно (по словам Макиавелли, «судьба — женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить её и пинать». Феминистки, услышав эти слова, точно впадут в ярость). Вот почему, несмотря на сомнения, я решил ударить по главам двенадцати благородных домов.

Выслушав моё объяснение, Лисия медленно кивнула.

— Я поняла твои причины. Что ты собираешься сделать с лордами Сарацин и Джабана, которых вывели отсюда?

— Это, пожалуйста, позвольте объяснить мне, — Хакуя сделал шаг вперёд. — Предыдущие лорды Сарацин и Джабана были в сговоре с остальными двенадцатью домами, но с их смертью эти отношения были разорваны. Нынешние главы лорд Пилтори — хороший молодой человек, который отлично справляется и с пером, и мечом, и лорд Оуэн — здравомыслящий и честный вспыльчивый человек. Они будут служить Его Величеству, не строя козни за его спиной. Мы все видели, как они себя вели, когда их уводили из зала.

— ...Так вы тщательно выбирали, кого казнить.

— Совершенно верно. Ни один из казнённых не был невинен. Наши люди уже должны были вломиться в их особняки в поисках доказательств. То, что мы поменяли порядок поиска доказательств и наказания, не делает нам чести, но я надеюсь, что вы поймёте ситуацию. — сказал Хакуя и поклонился.

Хакуя своими действиями, вероятно, позаботился о том, чтобы мои отношения с Лисией и остальными не усложнились, сообщив, что я не казнил двенадцать дворян из одних лишь подозрений. Лисия, кажется, это поняла и больше не задавала вопросов. Какие же надёжные у меня подчинённый и будущая жена.

— Я поняла насчёт этих двенадцати, но что бы вы делали, если бы другие два лорда тоже пытались выслужиться перед тобой?

— В этом случае я должен был спровоцировать их, — сказал Хакуя. — Если бы они действительно пытались выслужиться, мы не могли бы доверять им.

— Вы продумали настолько далеко... — Лисия потрясённо посмотрела на меня.

Ну, знаешь, всё связанное с чтением людских сердец — область обязанностей Хакуи. Я не такой неприятный персонаж... наверное. Увидев, как я отвёл взгляд, Лисия вздохнула.

— ...Так, что ты собираешься делать с Карлой и её отцом?

— ...Я как раз собирался к этому перейти.

Я встал перед связанным Кастором. Он посмотрел мне в глаза. В его взгляде не было и намёка на прежнее сопротивление.

— Кастор Варгас, когда ты отказался подчиниться моему ультиматуму, ты стал предателем.

— ...Я понимаю.

— Что это ты вдруг стал таким покорным?

— Увидев «это», я больше не могу назвать тебя молокососом.

Став свидетелем того, как я разобрался с двенадцатью дворянами, его мнение обо мне изменилось. Кастор склонил голову ещё ниже, прижавшись лбом к земле.

— Я прошу, дай мне взять на себя всю ответственность за преступления. Пожалуйста, сохрани жизнь Карле.

— Это не тебе решать, — отказал я ему холодным тоном. — Я выношу следующее решение: твоё преступление измены очевидно, но, как сказали раньше Пилтори и Оуэн, твою службу по защите этой страны на протяжении сотни лет игнорировать нельзя. Твои титулы, земли, активы и имя дома Варгас у тебя уже забраны, и поэтому я сохраняю тебе жизнь.

Я повернулся к Эксель, молча наблюдающую за исходом.

— За Кастора теперь отвечаете вы, леди Эксель, и ноги его не должно быть на землях бывшего княжества Варгас. Также ему запрещено связываться с наследником дома Варгас Карлом и его матерью Акселой. Эксель, ваш зять должен всё это выполнять, и вы должны проследить за этим.

— ...Есть! Ваш приказ будет выполнен, — со слезами на глазах Эксель поклонилась мне.

Когда её голова поднялась, я увидел, как её рот безмолвно двигался, произнося: «Спасибо». Я не показал никакой реакции и встал перед Карлой, которой бессильно посмотрела на меня.

— Карла, ты повинна в том же преступлении, однако у тебя, в отличие от Кастора, нет ста лет службы за плечами. У тебя нет ничего, что может смягчить наказание.

— ...

— По-подожди! Убей меня! — воскликнул Кастор, упёршись лбом в пол. — Это я приказал поднять мечи против короля! Казни меня вместе Карлы...

— Молчать!

Я заорал на Кастора, который снова прижал голову к земле, и приказал страже увести его. Он кричал: «Казни меня вместо неё!» — на всём пути, но у меня не было никаких обязательств его слушать. Когда настала тишина, я продолжил.

— Твоя измена очевидна, но будет неправильно, если главный виновник останется жить, когда его дочь будет казнена. По этой причине твоя жизнь будет сохранена, но отныне ты будешь жить как раб. Твоим владельцем буду... я.

— Поняла... — слабо кивнула Карла.

Эксель хотела что-то сказать, но держала это при себе. Хакуя закрыл глаза, Аиша нервно осматривалась вокруг, а Лисия не двигалась, молча наблюдая за тем, что я делаю.

— Я дам тебе указания позже, но сейчас я хочу дать тебе один приказ.

— ...Как пожелаете.

Я наклонился к Карле, чья голова была опущена, и прошептал ей приказ, который могла слышать только она.

Как только я договорил, Карла широко раскрыла глаза.

◇ ◇ ◇

Я не могла поверить своим ушам. Король Сома прошептал мне на ухо приказ:

— Убей меня.

Я была удивлена и широко раскрытыми глазами посмотрела на Сому, который кивнул.

— Не сейчас, конечно. Если я когда-нибудь стану тираном, твоей задачей будет покончить со мной. С твоими способностями это не составит труда, не так ли?

«Убей меня, если я стану тираном»?.. Почему он внезапно такое говорит?!

— Почему... ты говоришь это мне?..

— Потому что Лисия и остальные никогда не смогут это сделать, — сказал Сома, неловко улыбнувшись. — Прежде чем я понял, вокруг меня появилось много людей, о которых я беспокоюсь. Буквально на днях у меня появились ещё невесты, в том числе и стоящая вон там Аиша.

— Эм... Мои поздравления.

— Спасибо. Это само по себе не является проблемой, но... Я боюсь, что однажды стану опьянён властью и стану тираном. Как мне кажется, Лисия и остальные не смогут остановить меня, если это случится.

— Лисия сможет, я верю в неё. Она прямолинейный человек.

— Разве сможет? Она могла бы пойти против меня, занимайся я развратом или если устрою резню среди обычных жителей, но что если у меня будет оправдание, как было оно только что? Я не думаю, что силовое решение проблемы такая уж большая беда, но чем чаще я буду так поступать, тем безвыходней будет ситуация. Если это произойдёт, сможет ли Лисия отвергнуть меня?

Это... вероятно, будет невозможно.

— Не мне это говорить, но... Лисия крепко любит тебя. Я думаю, что она последует за тобой даже в ад.

Она серьёзная, честная девушка и, вероятно, пожертвует собой ради Сомы.

— Видишь? — кивнул Сома. — Аиша, скорее всего, тоже... И я не уверен насчёт Джуны. В любом случае, вокруг меня много людей, которые будут страдать, но продолжат быть со мной. Так что, Карла, прежде чем люди, которыми я дорожу, смогут пострадать из-за меня, твоей задачей будет положить мне конец.

— ...Но я раб. Если я убью хозяина, рабский ошейник убьёт меня.

— Поэтому сделай это, когда будешь сама готова умереть.

С какой лёгкостью он говорит такие возмутительные вещи! Он говорит мне стать клинком, который остановит его, если он станет тираном, но он не только приказал мне убить его, он также говорит мне умереть. Именно поэтому он сделал меня своим рабом, чтобы я не позволила ему стать тираном.

— Ты и в самом деле... не знаешь сострадания.

— Я берегу его только для дорогих мне людей.

— Я имела в виду «по отношению к себе», — прошептала я. — Но это, похоже, прошло мимо тебя.

Как и перед сражением с Амидонией, я думала, что у него слишком низкая самооценка. Он должен относиться к себе лучше... и тогда люди не будут волноваться за него.

Лисия, ты влюбилась в проблемного парня... Всё верно. Чтобы удержать любовь всей жизни моей лучшей подруги от печального конца, я должна играть роль его сдерживающего фактора.

Я низко поклонилась:

— Я принимаю ваш приказ. До того дня, который, я надеюсь, никогда не наступит, я посвящаю себя служению вам.

Сома удовлетворённо кивнул.

— Пока у меня нет работы для раба в замке, так что до поры до времени... Иди и выполняй указания главной горничной, — сказал он, отведя взгляд.

Лисия смотрела в мою сторону с выражением жалости на лице.

...Э?

Часть 5

После окончания суда Сома, Аиша и я вместе возвращались в рабочий кабинет. По пути Сома вдруг пошатнулся.

— Сома! — крикнула я.

— Ваше Величество! — рядом воскликнула Аиша.

Мы с Аишей подошли поддержать его, но Сома опёрся рукой о стену и сказал: «Всё нормально, просто немного голова закружилась» — остановив нас свободной рукой.

— Но...

— Я в порядке... Пожалуйста, оставьте меня одного.

С этими словами он один вошёл в кабинет. Я заглянула в его лицо, и оно было бледным. Он явно был в плохой форме. Оставшись позади, я заговорила с Аишей, которая также была ошеломлена:

— Он минуту назад был в порядке... Что произошло?

— Я не совсем уверена, но...

— Но?

— Он выглядел как молодой воин после своей первой битвы. После первого... убийства.

— Это значит... То, что он убил тех дворян, как-то повлияло на него?

Но Сома ведь сделал это, потому что считал необходимым, верно? Тогда у него не должно быть причин сожалеть. И, к тому же, Сома раньше убил амидонского князя Гая VIII; эти дворяне не были его первым убийством. Но когда я сказала об этом Аише...

— Это только предположение, но в случае с Гаем была ситуация «убей или будешь убит». Но сейчас прямой угрозы жизни Его Величества не было. Хотя оставить им жизни могло оказаться рискованно, он должен мучиться от вопроса, правильным ли было решение убить их, — сказала Аиша, с беспокойством глядя на дверь кабинета.

...Думаю, Аиша права. Я слышала, что мир, из которого пришёл Сома, был мирным. Именно из-за этого Соме могут быть ненавистны смерти людей. Тем не менее он не был настолько оптимистичным, чтобы считать, что сможет обойтись без единой смерти. Именно поэтому политика Сомы всегда стремилась добиться лучших результатов с наименьшими жертвами.

Правитель страны должен быть готов сделать подобный шаг, но Сома не был настолько бессчувственным, чтобы принять даже эти наименьшие смерти.

— Скажи, Аиша, что вы делаете с такими воинами?

— Ну... им помогают забыться: либо командиры или старшие товарищи приглашают их выпить, либо они развлекаются с женщинами. Занимаясь этим... через некоторое время приходишь в себя.

Выпить или...

◇ ◇ ◇

Судебный процесс начался в полдень, и сейчас уже было совсем темно. Я не зажёг никакого огня и лежал на кровати в темноте рабочего кабинета правительства. Была ещё целая гора дел, которыми нужно заняться, но я заранее сказал Хакуе, что сегодня отдохну. Я хотел заснуть, но вопреки этому желанию моя голова была ясна.

В мозгу всплывал вопрос, правильным ли было принятое мной решение. Я считаю, что в долгосрочной перспективе казнь двенадцати дворян была верным шагом. Если бы я позволил им жить, они навредили бы кому-нибудь хаосом, который сеяли, и я бы совершенно точно пожалел об этом. Но сейчас я отчаянно держался за грудь, пытаясь не сожалеть о том, что я убил их.

«Обиды нужно наносить разом».

«Государь должен пренебречь тем, что может прослыть жестоким».

«Чтобы избежать краха, выбирай путь борьбы».

«На смертном одре поздно будет сожалеть».

Вновь и вновь в моей голове звучали слова Макиавелли. Но я лишь искал оправдания. Если мне в любом случае придётся сожалеть, то я сделаю тот выбор, в котором дорогим мне людям не будет причинён вред. Эти мысли должны были убедить и успокоить меня, но горечь на сердце стала лишь сильнее.

В это время неожиданно открылась дверь. Я повернул голову и увидел стоящих там Лисию и Аишу.

В довольно вызывающах одеждах.

На каждой из них были надеты две полосы ткани размером с ручное полотенце: одна из них была обёрнута вокруг бёдер, вторая же прикрывала грудь[✱]В печатной версии они были в халатиках, так что картинка ниже отличается от написанного здесь.. Открытая дверь впустила свет из коридора, но в комнате всё равно было слишком темно, чтобы разглядеть лица девушек. Линии их тел, подчёркнутые тенями, были весьма соблазнительными. Аиша выделялась ростом и отличной фигурой, а у Лисии было красивое, хорошо сбалансированное тело.

...Если честно, не будь я сейчас погружён в хандру, я бы потерял над собой контроль и набросился на них.

— ...Что вы здесь делаете? — сказал я жутким голосом, удивившим даже меня самого.

Чёрт, что я говорю. Нужно успокоиться. Я перефразировал себя и сказал как можно более спокойным тоном:

— Я же сказал вам оставить меня одного.

— Мы не могли уйти, когда ты в таком состоянии.

Не обращая внимания на мои возражения, Лисия села на мою кровать. Аиша извинилась и села по другую сторону кровати. В какую бы сторону я ни повернул голову, я мог увидеть ягодицы красивой девушки. Мне оставалось только прикрыть глаза рукой и смотреть вверх.

— Что всё это значит?.. Чего вы хотите?..

— Это... Эм... Мы хотели, чтобы ты, э-э-э, забыл... — сказала Лисия.

— Что, что?

— В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ! Ты можешь делать с нами всё, что захочешь! — вспыхнула Лисия.

— Э-это для меня будет впервые, так что позаботьтесь обо мне, Ваше Величество! — прокричала Аиша.

— Послушайте... Я... не в настроении сейчас заниматься этим.

— У-у-у, может, нам нужно было привести и госпожу Джуну, — голос Аишы звучал разочарованно.

Ну, Джуна сейчас занята переводом флота под наше командование. Эх... Как бы то ни было, они сделали это потому, что волновались за меня.

Пока я думал об этом, Лисия робко спросила:

— Э-э, Сома...

— Что?

— ...Здесь холодно, можно мы залезем под одеяло?

Так она замёрзла... Ну да, скоро настанет зима. Им определённо должно быть холодно в таком наряде.

Ну, такой проблемы бы не возникло, приди они сюда одетыми. В любом случае, я пустил их обеих под одеяло. Это была одноместная кровать, где места на троих явно не было, так что они прижались ко мне. То, что я не сорвался, будучи зажатым между двумя полуголыми красавицами, показывало, насколько сильно я впал в депрессию.

— Уф, тепло.

— Ага. Я чувствую, что могу прям сейчас заснуть.

— Это ведь моя комната и рабочий кабинет...

Ну ладно... В любом случае тепло. Я ощущал, как моё беспокойство постепенно растворяется. Человеческое тепло такое сильное, ха. На моём сердце стало легче просто от того, что кто-то был рядом со мной. Я на самом деле чувствовал, что был защищён. И я хотел защитить их.

— Эй, девушки.

— Хм?

— Что?

— Спасибо вам.

И затем я провалился в сон.

◇ ◇ ◇

Месяцем позже пришло известие, что в княжестве Амидония произошло восстание.