Глава 4 — Лев в клетке

Прошло несколько дней с нашего возвращения в Парнам.

Сейчас я находился в тюрьме, что находится под замком Парнама. Кроме факелов не было никаких источников света, поэтому здесь было тускло. Из того факта, что тюрьма была внутри замка, было легко предположить, что в этой тюрьме побывало множество людей высокого ранга. В основном сюда попадали по политическим причинам. И внутри этой темницы я встретился человеком, сидящим за решёткой. После продолжительного молчания я обратился к нему.

— Мы впервые встречаемся лично. Я — временный король Эльфридена, Сома Казуя.

— Рад с вами встретиться. Я — Георг Кармин.

Поприветствовав в ответ, бывший главнокомандующий армией, зверолюд с львиной головой Георг Кармин низко опустил голову. В отличие от меня, сидящего на стуле, Георг, скрестив ноги, сидел прямо на полу камеры. Это напомнило мне сцену, в которой японский командир эпохи Сэнгоку присутствует на аудиенции со своим господином[✱]Выглядит вот так: https://goo.gl/M4h6uY. Продолжая держать голову склонённой, Георг заговорил:

— Примите мои искренние поздравления с победой в прошедшей войне.

Георг был заточён в этом месте за несколько дней до нашего возвращения. Ранее он находился под домашним арестом в замке Рандела, так что информацию о войне он должен был получить там.

— Поднимите голову. Мне сложно говорить, когда вы сидите в такой позе.

— Как пожелаете, Ваше Величество.

Георг поднял голову и выпрямил спину. Поскольку он был дородного телосложения и ростом почти два метра, наши глаза находились на одном уровне, хоть я и сидел на стуле. «Великолепный» — это слово лучше всего описывало этого воина. Я понял, почему Лисия уважает его. Трудно было не проникнуться его атмосферой. Он выглядел впечатляюще, хотя и был самым молодым из трёх герцогов. Я уверен, что Кастору около 160, а Эксель разменяла пятую сотню лет.

— Похоже, что истинный возраст трёх герцогов прямо противоположен их внешнему виду. Это, похоже, касается и их умственного возраста.

Когда я сказал это, Георг рассмеялся.

— Вы правы! Для рас-долгожителей характерно, что их тела и разум растут медленно. У долгожителей, как говорят, внешний вид и умственный возраст равны (их истинному возрасту), умноженному на (обычную максимальную продолжительность людей или зверолюдей, которая равна примерно ста годам) и делённому на (обычную максимальную продолжительность жизни этой расы).

Понимаю. Можно сказать, что «что для журавля тысяча лет, для черепахи — десять тысяч лет»[✱]Старая поговорка, описывающая символы короткой и долгой жизни. В Японии журавль — священная птица, которая, как говорят, живёт тысячу лет. Именно поэтому делают именно тысячу журавликов как молитву на удачу, сохранность или долголетие. Фраза, вроде как, взята из японской легенды о рыбаке Урасиме. — эквивалент «что для драконьютов — пятьсот лет, для мизучи — тысяча лет» как символ долголетия (но в этом мире они не доживают до такого возраста). Другими словами, Кастору сейчас 160*100/500 = 32 года в человеческом эквиваленте. Если думать таким образом, то становится понятным, почему он до сих пор ведёт себя, будто у него мышцы вместо мозгов... Э? Погодите-ка!

— Если использовать эту теорию, то разве умственный возраст Эксель не должен быть равен 50 годам?

— ...У каждого правила есть исключение.

— Такое сложно не заметить.

С этого обыденного разговора, после передышки, я перешёл к делу:

— ... Я много о чём хочу вас спросить и многое хочу от вас услышать.

— Прошу вас.

— Прежде чем начнём: вы, похоже, ещё не встречались с Лисией?

Когда я задал этот вопрос, Георг медленно закрыл глаза. С момента возвращения в Парнам Лисия лишь единожды обратилась с просьбой встретиться с Георгом. Однако Георг закричал: «Какие дела могут привести женщину, которая скоро станет королевой, на встречу с преступником?!» (если быть точнее, то сказал он это тюремному охраннику, который и отправил устное сообщение) и отослал её прочь. Так как Лисия имеет очень серьёзный характер, она приняла эти слова близко к сердцу и больше ни разу не просила о встрече. Каждый день она стоически сдерживала себя.

— Она пытается выглядеть невозмутимой, но... я знаю, что она не в порядке.

— Я попрощался с принцессой во время ультиматума, — сказал Георг. — Больше нет необходимости произносить какие-либо слова.

— Когда она отрезала свои волосы?

— Я видел в этом поступке решимость принцессы. Как человек, как женщина принцесса великолепно продемонстрировала свою независимость, и я не хочу, чтобы её решимость ослабла из-за меня.

Он отказался от встречи ради Лисии? Отлично просто... Что за упрямый старик.

— Я хочу кое о чём спросить, — сказал Георг.

— О чём же?

— Что вы собираетесь делать с солдатами армии и ВВС, которые последовали за мной во время восстания? И как поступите с продажными дворянами, которые погрязли в коррупции и присоединились к восстанию?

— Солдаты армии и ВВС достойно проявили себя в войне с Амидонией, так что их преступления прощены. Дом Варгас совершил государственную измену против меня, но у них есть множество достижений со времён правления предыдущего короля. Я решил, что судить будут только Кастора и Карлу. Герцогство расформировано, но я позволил старшему сыну, который заранее разорвал связи с домом и последовал за Эксель, стать во главе дома, и оставил в его владениях только город Красного Дракона. Но этот ребёнок ещё слишком молод, так что его мать Аксела и камергер Толмен помогут ему в выполнении его обязанностей. Что же касается самого Кастора и Карлы, то Эксель просила за них, отказавшись от собственных заслуг во время войны, и позже я буду судить их лично.

Георг закрыл глаза. Интересно, что он чувствовал, когда услышал всё это.

— И остались продажные дворяне... Помимо лишения их фамильного имени, конфискации земель и активов... казнь. Тех, кто действовал в открытую, казнят публично, а остальных замешанных — непублично.

Существующий закон гласил: «Наказанием за государственную измену установлена смертная казнь всех родственников вплоть до третьей степени родства». Если бы восставшие перед восстанием разорвали все свои связи, то непричастные к восстанию родственники были бы в безопасности, но продажные дворяне допустили небрежность по этому вопросу. Может быть, они даже не допускали мысли о том, что могут потерпеть поражение... Хуже всего то, что они не просто совершили измену, но и занимались коррупцией, взяточничеством, вступили в сговор с Амидонией и злоупотребляли властью на своих землях, совершая убийства, изнасилования, грабежи и прочее; они в любом случае нарушили закон. Для таких людей, как Георг и Кастор, чьим единственным преступлением была измена, можно было, по крайней мере, принять во внимание просьбы о помиловании, но в отношении дворян уже были прошения о казни более жестоким, чем я установил, образом.

— Система наказания за родственные связи должна принудить родственников остановить преступников, я прав? Но не перебор ли это — казнить до третьей степени родства? — спросил я.

— Ничего не поделать. Для людей и зверолюдей увидеть лица правнуков уже означает прожить долгую жизнь, но есть расы, для которых видеть своих праправнуков и дальше вполне возможно. Из-за этого количество наказуемых было увеличено.

— Разве из-за этого не погибает слишком много невиновных людей? Мы с Хакуей работали как сумашедшие, и мы едва смогли реформировать закон, чтобы он покрывал только до второй степени родства. Кроме того, дети младше тринадцати лет освобождаются от исполнения приговора, и теперь они будут отдаваться в детские дома или под опеку церкви.

Дети младше десяти лет будут находиться на попечении государственного детского дома, а от одиннадцати до тринадцати будут доверены церкви. Разница между этими двумя случаями в том, смогут ли они обзавестись в будущем семьёй: те, кто пойдут в церковь, будут вынуждены отречься от светского мира. Кроме того, беременные женщины и женщины с детьми не больше месяца родом также будут переданы под надзор церкви. Если в будущем они сговорятся на преступление, то с ними «разберутся»... Это было всё, что я смог сделать на данный момент.

— Я... против этой системы наказания за родство, — сказал я. — Нести наказание должны только те, кто совершил преступление. Пусть они являются родственниками преступников, но отправлять невинных людей на смерть — ошибка. Такие же чувства я испытываю к публичным казням. Смертная казнь как наказание за отвратительное преступление имеет сдерживающее значение. Вот почему я не хочу делать из казней публичное зрелище и хочу быстро изменить мышление людей, которые думают о смертной казни как о развлечении.

— Это уже ваша страна. Вы должны поступать так, как вы считаете нужным.

— ...Тогда я так и поступлю.

— ...Ваше Величество, для вас сложно забирать жизни людей?

На моём лице отразилось страдание? Георг говорил так, будто заметил это.

— Как это не может быть сложным?! Одним указом я могу забрать множество жизней. Я раздавлен этим чувством ответственности. Знаете, всего полгода назад я был обычным человеком!

— Принцесса писала об этом в своих письмах. Тем не менее, принцесса высоко оценила вас как короля среди королей. Она хочет посвятить свои тело и душу поддержке вас.

— Лисия... часто поддерживает меня. Однако я должен принять решение, которое её сильно опечалит. Я должен... убить вас, — я положил руку на лоб и испустил стон. — Ваш план великолепен. Мне о нём рассказал отец Хэла... Глейв. Собрать всех продажных дворян в одном месте, даже их скрытые активы, и схватить их всех разом. Даже тех, которых проглядели мы с Хакуей; лучшего плана и пожелать нельзя. Однако... Так как мы не можем рассказать об этом официально, я должен относиться к вам так же, как и к продажным дворянам.

Есть две причины, по которым я не могу выпустить официальное заявление. Первая причина заключается в том, что в сражении между королевской гвардией и армией были жертвы. В отличие от сражения за город Красного Дракона, где единственной потерей был линкор, в битве при Ранделе были немалые потери с обеих сторон. Хотя можно было сказать, что Георг специально провоцировал битву ради страны, семьи погибших, конечно, не согласятся с этим.

Второй причиной был Зем, который должен заплатить за захваченных наёмников и отношения с которым ухудшатся ещё сильнее, если правда выйдет наружу. На данный момент Зем сожалеет о том, что отправил своих наёмников на помощь проигравшей стороне в месть за то, что я разорвал с ними контракт. Однако если они узнают о секретных связях между мной и Георгом, Зем может подумать, что всё это было придумано королевством (хотя это произошло целиком из-за действий Георга). Его отношение к королевству, которое и так плохо, станет ещё хуже. Этой ситуации я хочу избежать.

Именно поэтому мы пришли к такой ситуации, когда я не могу сделать официальное заявление о плане Георга. Но Георг знал об этом с самого начала, и он сознательно решил самого себя буквально отправить на плаху. Упрямый человек. И в самом деле... дурак.

— Эй, разве нет какого-нибудь способа избежать этого? Таково ваше желание? Покрыть себя позором и совершить двойное самоубийство с продажными дворянами, вас это устраивает?! — Я встал и ударил по решётке клетки. — Зачем нужно было так спешить?! Это заняло бы какое-то время, но были и другие способы привлечь продажных дворян к ответственности! То же самое случилось с Кастором! Его бунт возник по вашей вине, потому что вы спешили со своим необдуманным планом! У меня была работа, которую я хотел вам поручить в послевоенный период, но этот план спутал все карты! Да, решить всё одним единственным ударом — это вы хорошо придумали, отдаю вам должное. Страна была очищена, а наш с Хакуей авторитет вырос, благодаря чему мы сможем легче воплощать планы в жизнь. Но это всё равно бессмысленно, ведь мы потеряем вас! Разве вы не понимаете, что потеря такого талантливого человека — страшный удар для страны?! Это не равноценно уничтожению нескольких продажных дворян!

— ...

Георг молча закрыл глаза. Я ещё раз ударил по решётке.

— Ответьте мне! Вы... Вас это действительно устраивает?!

— ...Конечно, — спокойно ответил Георг. — Я считаю, что я словно большое дерево и что после моей смерти на моих корнях вырастут новые побеги. Я могу лишь молиться, чтобы эти ростки росли здоровыми.

— Даже если это приведёт к гибели большого дерева?!

—Я чувствую радость от осознания того, что следующее поколение вырастет сильным. Ваше Величество, вы, в своё время, поймёте меня.

— ...Пойму?

— Когда родится ваш с принцессой ребёнок, вы поймёте это.

Я рухнул на стул, чувствуя невероятную печаль. Я спросил об ещё одной вещи, которой был обеспокоен:

— Прошу, скажите... Всё это было придумано вами?

— ...О чём это вы? — открыл глаза Георг и задал вопрос в ответ.

Не притворяйся идиотом!

— Это наша первая встреча, однако у вас высокое мнение обо мне. Вы доверили мне свой план, доверили Лисию, которая вам как родная дочь, доверили будущее всего королевства. Сколько бы я ни думал над этим, это странно. Откуда такая вера в меня?

— ...Я знал о ваших невероятных талантах из писем принцессы. Этот ответ вас устраивает?

— Нет, не устраивает. Как вы могли обрести такую веру только благодаря письмам? Если вы и собирались принести себя в жертву, то только ради «королевской семьи Эльфридена».

Когда я подумал об этом, то это было странно с самого начала. С самого начала, путь, в котором я нуждался, странным образом был подготовлен. Мне внезапно вручили корону, я легко заполучил политическую власть, меня сделали женихом Лисии, чтобы обеспечить мне легитимность, и привлечение продажных дворян к ответственности ещё до того, как я узнал об этом. Если подумать, то у меня, совершенного профана, всё шло как по маслу. Если на это была чья-то воля... то был только один человек, который мог бы это сделать...

— Был ли этот план выполнен по приказу «этого человека»?

— ...Я буду хранить молчание.

— Прошу вас, ответьте. Что знает этот человек и что знаете вы?

— ...

Я ждал ответа Георга, но он так ничего и не сказал. Мы какое-то время молча смотрели друг на друга. В тюрьме было так тихо, что я мог услышать звон в собственных ушах... Я понял, что могу просидеть здесь целую вечность, но так и не получить ответ.

— Почему вы не отвечаете мне?

— ...Когда придёт время, «этот человек» поговорит с вами.

Я встал, вынул маленькую бутылку из кармана и поставил её перед Георгом.

— Ваше Величество, что это?

— ...Отравленное вино. Если всё складывается таким образом, я не позволю человеку, который пожертвовал собой ради страны, быть казнённым перед толпой. Кроме того... Я предложил то же самое тем, кто хотел пожертвовать собой ради вас.

Возможно, всё дело в личности Георга, но несколько офицеров и солдат армии сделали это. Начиная с Беовульфа — бывшего второго лица армии — и нескольких высокопоставленных армейских офицеров, все они просили быть наказанными так же, как и Георг. Кроме того, среди солдат армии и ВВС, которые не были прощены, несмотря на участие в войне с Амидонией, было несколько людей, которых заключили в тюрьму после попытки совершить самоубийство перед королевским замком, прося помилования для их генерала. Честно говоря... я чувствовал себя неважно из-за этих людей, ищущих смерти.

Георг взял бутылку, сказал: «Благодарю» — и расслабился. Его суровая львиная морда напоминала лицо добродушного старика. Георг открыл бутылку и приподнял её.

— Ваше Величество, прошу вас позаботиться о принцессе.

— Не буду делать каких-либо определённых обещаний... Но я жених Лисии, и она скоро станет моей семьёй. «Защищай семью, что бы ни произошло»... Это единственная вера, от которой я бы никогда не отказался, даже если бы мне пришлось проигнорировать своё реалистичное мышление.

Я знал, как одиноко было после потери семьи, и потому никогда не отступлю от этой веры, даже если это будет неэффективно. Георг, похоже, почувствовал мою решимость и удовлетворённо кивнул.

— Мне стало легче от вашего ответа. Из-под тени травы я буду молиться за славу королевства Эльфриден и за ваше с принцессой счастье. Прощайте... Извините.

Сказав это, Георг залпом выпил содержимое бутылки. Его тело задрожало, он подался вперёд, а маленькая пустая бутылка выпала с его руки и со звоном разбилась. В следующий момент раздался звук падающего тела, а затем тишина снова воцарилась в тюрьме. На лице упавшего на бок Георга... застыла удовлетворённая улыбка. Я встал, повернулся спиной к камере и пошёл прочь.

Шаг, ещё шаг...

Сделав несколько шагов, я остановился и на мгновение повернул голову назад.

— Идиот... Не заставляй меня нести всё это бремя.

Я снова пошёл и больше не оборачивался.

◇ ◇ ◇

На следующий день в программе новостей Крис Тахион довела до общественности новость: «Бывший главнокомандующий армией Георг Кармин покончил с собой в тюрьме».