Эпизод первый. Приятно познакомиться, Кёко-сан

1

— Ни с места! Здесь вор! — раздался внутри крик руководителя отдела Эми, чей голос затем стал низким и твердым, что контрастировало с его именем[✱]Его фамилия "笑井" содержит иероглиф '笑' — улыбаться, смеяться. Он повысил голос и истерично закричал:

— Никто отсюда не уходит!

Словно полиция или домушник какой, Эми-сан с силой ворвался внутрь, и я рефлекторно поднял руки. Не будь пол грязным, я бы уже лежал ничком, заложив руки за голову. В отличие от робкого нового работника - меня, остальные сошлись в реакциях: работа приостановилась, и все с недоумением уставились на Эми-сана.

— Что случилось, Эми-сан? — не заставила ждать себя с вопросом Юринэ-сан, его заместительница, а также давняя знакомая.

Обычно спокойная, Юринэ-сан была немного встревожена столь агрессивным настроем босса.

— Бэкап данные пропали! Кто их спер!? — лицо Эми-сана полыхало от ярости.

Бэкап данные пропали.

По незнанию, я не сразу понял, о каких именно данных шла речь, а вот трое других, включая Юринэ-сан, среагировали моментально. Удивленные, они начали вскакивать со своих мест, на что Эми-сан в осуждение опять закричал:

— Я сказал, не двигаться!

— Пропали... А вы хорошо посмотрели? — с усталым выражением на лице спросил лаборант Хонда Эити-сан, оставшись сидеть.

Хонда-сан изначально был не в ладах с Эми-саном. Тем не менее в ситуации, когда начальство с неприкрытой злобой подозревало своих сотрудников, было сложно не выразить антипатию.

— Вы про SD-карту с бэкапом, верно? Она не могла упасть за стол?

В ответ на вопрос Хонда-сана взгляд Эми-сана, как ни странно, скользнул вниз, он без возражений посмотрел себе под ноги. В лаборатории столы были расположены очень близко друг к другу, поэтому вокруг обычно царил беспорядок. В связи с этим такая мелочь, как SD-карта, могла легко затеряться.

Однако в ответ на простое замечание Хонда-сана, начальник вместо простого осмотра устроил переполох. Если бы только он нашел ее, все превратилось бы в неловкую, но забавную историю. Вот только удача была не на нашей стороне.

— Я так и знал! Ее там нет, ведь ее украли! — Эми-сан снова побагровел. Столько времени впустую на одни лишь поиски, а в результате - очередная вспышка гнева.

— То есть… Вы хотите сказать, что кто-то из нас украл ее? Ужасно… — расстроенный, дрожащий голос принадлежал Гифубэ-сан. Она была готова заплакать. Мне хотелось подбежать и поддержать Гифубэ-сан за плечи, попытаться успокоить ее. Но, к сожалению, я был не настолько близок с ней.

— А… Н-нет! Просто сейчас ее там нет, но недавно она была на месте! — замешкался Эми-сан в ответ на робкую реакцию Гифубэ-сан, но не стал отрицать сказанное ранее.

Даже не найдя в лаборатории эту злосчастную карту, не похоже было, чтобы начальник собрался признать свою ошибку.

Не сказать, чтобы я думал об Эми-сане плохо — как-никак он принял меня на работу, — однако таков уж он был, наш босс: если вобьет себе что-то в голову, никакой силой этого нельзя было выбить. Можно сказать, что Эми-сан был мастером по упрямству. Тем не менее, именно благодаря его упрямой натуре лаборатория все еще держалась на плаву.

— Тогда давайте искать дальше, шеф. Никто не против? — предложила Юринэ-сан. — Вы сказали, что в какой-то момент SD-карта исчезла. Если мы разделимся и еще раз хорошенько поищем, то точно найдем ее.

— Ладно. Но знайте: горе тому, кто осмелится выйти из этой комнаты.

И так был достигнут компромисс. В последующий час пять человек, отложив свою работу, искали пропавшую карту. Лаборатория была перевернута вверх дном. Как итог... Результат оказался удручающим - SD-карты, содержавшей исследовательские данные нигде не было.

После такого Эми-сан обрушится на нас с ворохом упреков, которые мы точно не переживем. SD-карта, что содержала исследовательские данные, не была найдена. Если не брать в голову необоснованные обвинения, остается факт, что мы потеряли важный носитель информации. По правде говоря, Эми-сан был не лучшим образцом следования порядку, и тем более не лучшим искателем.

— Н-но у нас пропали лишь копии данных, не так ли? Оригинал данных должен храниться на компьютере босса.

— Если информация на SD-карте просочится наружу, нам конец, — отозвался шеф на пытавшегося разрядить обстановку Хонда-сана. Хонда-сан не нашелся чем ответить.

Да уж, та еще проблема. На пропавшей карте находились так называемые засекреченные данные. Кажется. Я новенький здесь и не все знаю, но именно поэтому отдел Эми и вся лаборатория Сарасина сильно охраняется. Все находится под контролем. Поэтому говорить: "Какое счастье, что оригинальные данные сохранились" - не уместно.

— Все сюда! Признавайтесь, кто взял карту? Другого шанса получить у меня прощение у вас не будет!

Вряд ли воры раскрывают себя после таких заявлений. В тот момент я был ближе всего к нему, и на меня был направлен его сердитый взор.

— Остановитесь. Да, SD-карты в лаборатории нет, но из-за этого подозревать нас… — сказав это, Юринэ-сан направила на меня беспокойный взгляд. — Хоть мы и не особо близки, но мы в одной лодке, разве нет? Пожалуйста, не говорите то, что разрушит все это... И этот ассистент еще новичок, он здесь лишь второй месяц.

Даже Хонда-сан повернулся ко мне, пока Юринэ-сан вела свой монолог:

— Как бы там ни было, давайте обыщем комнату еще раз. Мы не можем подозревать кого-то, пока нет доказательств. Презумпция невиновности, понимаете? Как бы подозрителен он не был, у нас нету доказательств.

Наконец, и Гифубэ-сан собрала всю волю в кулак и встала передо мной напротив шефа в протестующей манере. Затем, сказала мне: «Все будет хорошо» — и подмигнула.

В результате все уставились на меня.

Все начали подозревать меня.

Только Гифубэ-сан поддержала меня, что лишь усиливало подозрения в мой адрес.

— П-п-п…

Мой голос дрожал, а тело тряслось. На меня были направлены взоры всех в комнате, и я не мог сказать ни слова. Однако мне было что сказать. Как подозреваемый, который хочет воспользоваться своим правом на адвоката, я закричал:

— П-позвольте позвонить детективу!

2

Среди фанатов детективных романов есть избитая шутка, ставшая идиомой: «Я предпочту находиться с убийцей, пока в нем не проснется жажда убийства, чем с известным детективом».

Куда бы они не пошли, они оказываются втянуты в запутанные дела и жестокие преступления. Ну, может еще испытают любовь, но в какие бы дела они не оказываются втянуты, и какие бы ни были запутанные дела, они их всех идеально раскрывают. Можно лишь представлять, каково это, и завидовать.

Человек, что был втянут в запутанные дела и жестокие преступления. Тот, у которого была возможность, тот, с кем не хочешь отправляться в путешествие.

Это — я.

И нет, это еще не все.

Могу еще добавить, что я играю много ролей на месте преступления. И подозрительный, и подозреваемый, похож на преступника, считается организатором.

В вашем классе начальной школы бывал ли такой человек, к которому все относились неодобрительно без особой причины? Мальчик или девочка, неважно, но таким был я в детстве. И что будет с ним или с ней, когда он станет взрослым?

Я — живой ответ на этот вопрос.

И позвольте прояснить одну вещь. Кто бы и где бы не выдвигал бы беспочвенные обвинения против меня, все они были, по моему опыту, ложными.

Разумеется, я благоразумен и я джентльмен. Не буду настаивать, что я святой или образец для подражания. Я делал то, о чем стыжусь перед небесами, и не раз, ну и все в таком духе. Но каждый-каждый раз я оказываюсь под подозрением.

Так было со школы, а когда я вышел в общество, мне пришлось столкнуться с трудностями в поиске работы. Хорошо еще, если уволят по подозрению в халатности, а бывало, что многие работники пропадали без вести, а сами компании исчезали, когда что-то случается.

Разумеется, даже как свидетель, я находился под подозрением у полиции.

Правда это или нет, но после того инцидента, как я слышал, полиция установила за мной наблюдение. Я ничего не могу сказать налогоплательщикам, которые потратили свои деньги на наблюдение за банальным парнем, у которого не оказалось темного прошлого. Это не в моей власти.

Можно сказать, что причина подозрений кроется в большом теле и робком характере. Не то, чтобы мне нравилось быть ростом в 190 см, и иметь подобный характер в таком массивном теле.

Такой вот мишенью я стал в своей жизни. Этим более или менее объясняется появление преступлений вокруг меня, в которых я играю побочную роль. Не знаменитый детектив, знаменитый преступник или даже знаменитый вор-джентльмен.

Говоря о детективных романах, в списке действующих лиц не появится мое имя, разве что совершенно случайно, как человек с заднего плана.

Вы только зря время потратите, подозревая меня, да и тогда автор бы рискнул навлечь на себя волну гнева.

Но уж если я оказываюсь на месте преступления «случайно» уже 10 тысяч раз, то любой бы подумал, что я опасен. Даже мне кажется, что я опасен (кстати говоря, 10 тысяч раз — это не преувеличение).

И так раз за разом, в различных инцидентах я становился подозреваемым. Поэтому, кроме того, что я беспокоился из-за взглядов людей на меня, я стал еще более зажатым и пуганым — что в свою очередь сильнее возбуждало подозрение.

Какой-то ужасный замкнутый круг.

С тем, что ты родился под такой звездой, сложно примириться. Современное общество диктует нам важность людских взаимоотношений, а моя судьба слишком тяжела для жизни в обществе, которое делает упор на вере друг в друга.

Как говорится, жизнь не выбирают. Чтобы быть в добром здравии и, хотя бы по минимуму, содержать себя, я должен следить за собой. Поэтому я разработал защитный механизм по найму детективов.

Горячая линия детектива.

Когда что-то происходит и приходится рассчитывать на детективов, мой телефон забивается звонками.

Им не встречаются смачные загадки, как в романах и сериалах, но я щедро предоставляю им нераскрытые дела.

Фактически, я и клиент, и поставщик.

Я для них постоянный клиент, почетный гость, щедрый кошелек. И, не то чтобы я хвастался, но у нас есть установленные расценки.

Но сейчас до меня дошло. В деле с исчезновением данных из лаборатории, чтобы очистить себя от подозрений, я должен был бы пойти к главе детективной конторы Окитэгами. Я выбрал Кёко.

Кёко-сан — мой знакомый детектив, НЕ самая лучшая, НЕ самая знаменитая.

Она не детектив, чья раскрываемость —100 процентов, и она работает не в крупной конторе (а в «Частном детективном агентстве Окитэгами»).

Во избежание недоразумений, скажу, что эта девушка очень причудливая, и она не нелегко ладит с людьми.

Тем не менее, из-за разных обстоятельств, я не мог рассчитывать ни на кого, кроме Кёко-сан.

Для меня она известна, как «молниеносный детектив», однако «молниеносный» - не то слово, что описывает ее, как детектива.

Ключевое слово для Окитэгами Кёко — «забывчивая».

3

— Эм, извините. Это лаборатория Эми Коро? — вслед за стуком в дверь раздался крайне робкий и едва слышный голос. Когда замруководителя Юринэ открыла дверь, в комнату вошла Кёко-сан.

Маленького роста, в блеклой одежде, а также с абсолютно белыми волосами, издалека она кажется старушкой, но на самом деле ей 25, как и мне. Как только оказываешься вблизи с ней, сразу видишь, как она пышет здоровьем и молодостью.

Глава детективного агентства, так сказать, полностью самостоятельная и независимая женщина, и вечно в поисках работы, что я тоже начал бы делать, если бы меня уволили из лаборатории Сарасина. Что уж говорить о возрасте.

Я подбежал к двери, окликнув ее:

— Кёко-сан! Большое спасибо, что пришли, вы наша спасительница! Прошло столько времени, надеюсь, у вас все хорошо! Не самый подходящий момент, но скажу, что я рад вас видеть! Если бы не все это, эта встреча…

На мою резко протянутую руку, Кёко-сан ответила мягким рукопожатием и произнесла:

— Приятно познакомиться. Мы где-то встречались?

Захлопнув за ней дверь, я наблюдал удивление на лице замруководителя Юринэ при словах Кёко-сан. Что и понятно, детектив, о чьих услугах я попросил со всеми фанфарами, встретила меня так, словно это была первая встреча.

Однако, здесь виноват я. Прочистив горло, я сказал:

— Я-я — ваш клиент, Какусидатэ. Какусидатэ Якусуке. До этого вы неоднократно мне помогали.

Я вкратце рассказал о себе. После своего рассказа, я также предъявил свое удостоверение. Может, это выглядело немного наигранно, но мне было жалко терять время.

Кёко-сан сравнила фотографию на удостоверении с моим лицом.

— Вот как? — произнесла она без особых эмоций.

Для меня это была ситуация типа «Давно не виделись!», но для этой забывчивой девушки-детектива это была первая встреча, и было бы несправедливо требовать от нее проявления каких-либо эмоций.

— Тогда это все меняет. Я – глава детективного агентства Окитэгами. Меня зовут Окитэгами Кёко. Что стряслось... "на этот раз"? Расскажите, пожалуйста, Какусидатэ-сан.

Кёко-сан протянула мне свою визитку. Я даже не знаю, в который раз получаю ее.

Затем, она прошлась по комнате, представившись как Окитэгами Кёко руководителю Эми, замруководителя Юринэ, лаборантам Хонде и Гифубэ по порядку.

Для них это была обычная первая встреча. Чем выше была должность сотрудника, тем тверже тот обменивался с ней визитками.

Хонда-сан и Гифубэ-сан находятся на одном положении и одного возраста, но Хонда-сан на год дольше работает здесь, и, как я понял, эти двое даже словом не обменялись.

Поприветствовав всех, Кёко-сан вернулась ко мне.

— Я уже знаю подробности инцидента. В этом помещении проводилось исследование, и вы хотите найти SD-карту с бэкап данными, верно? То есть, найти потерянную вещь.

Она тихо повернулась к руководителю Эми.

После того, как была выявлена пропажа прошло два часа, и руководитель Эми наконец-то перевел дух, но до сих пор придерживался своей теории вора, судя по его ответу:

— И это не все. Приведите, пожалуйста, вора ко мне.

— Ясно. Однако, это не самое важное, верно? — сказала Кёко-сан отсутствующим тоном. Она ничуть не изменилась. Нет, не может такого быть, чтобы она изменилась. Даже если ее характер изменится сейчас, вскоре она станет прежней.

— Главное – предотвратить утечку данных…

— Не говорите глупости! Я не буду дальше работать с предателем!

От криков руководителя я сжался, а Кёко-сан стояла невозмутимая.

Пожать плечами – все, на что она была способна. На Кёко-сан не работали ни угрозы, ни запугивания. Я это помню из инцидента Бацубё, где на нее наставили настоящий пулемёт, а она и бровью не повела. Однако, она уже забыла об этом.

— Я вас понимаю. Однако, я получила заказ от Какусидатэ-сана, и он попросил меня рассеять подозрения в его виновности. Если бы он был преступником, мне пришлось бы пойти против просьбы клиента. — сказала Кёко-сан. "Удивительно такое слышать, Кёко-сан", подумал я, но не озвучил.

Конечно, детективы по роду своей деятельности должны подозревать всех – это очевидно. Было бы лучше, если бы вместо того, чтобы подозревать только меня, они подозревали бы всех.

— …Получается, если Какусидатэ-кун — преступник, то вы работали бесплатно, верно? Раз так, я полагаю, лаборатория может выдать вам вознаграждение. — осторожно заметила замруководителя Юринэ.

Для женщины, честная жизнь которой привела ее сюда, профессия детектива наверняка кажется единственной паршивой работой в мире.

— Не скажу, что это честно. Что насчет оплаты лабораторией, если за пропажу бэкап данных ответственен кто-то из сотрудников?

Она говорила крайне тихо, поэтому я не расслышал точное число, но она говорила о крайне крупной сумме. Неплохая работа для местного частного детектива.

За закрытыми дверьми требовать задаток казалось безумным, но для нее было бы естественно взять деньги у лаборатории, чем у отщепенца вроде меня. Замруководителя Юринэ взглянула на руководителя Эми. Тот сделала кислую мину и кивнул:

— Хорошо... Но если вы не сможете раскрыть…

— Я уйду без оплаты, разумеется. Я сама действую по такой системе.

Значит, сдельная оплата.

Кёко-сан ответила им, улыбнувшись. Эта улыбка придает мне спокойствия. Конечно, она пока не раскрыла дело, но на душе мне сразу стало легче. Это та Кёко-сан, и неважно, что она не всемогущий детектив.

— Скажите... Вы точно на это согласны? — довольно грубо Хонда-сан спросил Кёко-сан.

Должно быть для него было неприятно не выходить из комнаты уже два часа. И хотя мы все тут на одной волне, Хонда-сан по вспыльчивости уступает руководителю Эми. Кроме того, он сильнее всех поддерживал теорию, что руководитель Эми потерял карту по неосмотрительности, из-за чего возникло разногласие. Поэтому можно было догадаться, что он находит данную ситуацию возмутительной.

— Пригласить сюда постороннюю, пускай Какусидатэ-кун и ручается за тебя, но… Мне лично не хочется играть в детектива в комнате, полной конфиденциальных материалов.

— Не переживайте. У меня нет ни смартфона, ни камеры с собой.

В подтверждение своим словам Кёко-сан раскрыла перед собой ладони.

Похоже, она прошла обыск на входе в лабораторию.

— К тому же, все, что я услышу и увижу сегодня, я завтра же забуду.

4

Раскрываем любое дело за день.

Таков слоган детективного агентства Окитэгами. Когда я впервые увидел эту странную надпись, эти странные, но завораживающие слова про «любое дело» обратили мое внимание. Однако, я быстро понял, что за рекламным ходом про «молниеносного детектива» скрывается предупреждение о «забывчивом детективе».

Детектив Окитэгами Кёко.

Каждый день ее память стирается.

На медицинском жаргоне это вроде как разновидность антероградной амнезии, но как бы там ни было, все, что она видела и слышала во время расследования, она забывает, после того, как засыпает.

Кто бы ни был с ней, какая бы ни была ситуация.

Для нее любая встреча и любой опыт становятся первыми.

С одной стороны, это то, что ни один детектив не должен иметь в долгосрочном плане, поскольку у нее нет над этим контроля. Но если посмотреть на это с другой стороны, можно спать спокойно, если вы хотите сохранить свои секреты. Любой другой детектив такой невероятной особенности бы не имел, а она все точно забудет.

Это не заставит вас усомниться в профессиональной этике такого детектива, а точнее, в политике конфиденциальности. Клиенты, попавшие в передряги, с душевными страданиями, стремятся в ее офис, и их информацию никогда не предадут огласке.

Иначе говоря, если она не раскроет дело за день, она ничего не возьмет, и поэтому Кёко-сан не берет задатки. Да, в такой системе есть и плюсы, и минусы, но на нее не приходится жаловаться.

Поскольку она ответила на мою просьбу о помощи мгновенно, ее имя поднялось в мой личный топ-5 детективов.

Опасаясь утечки информации, а также распространения скандала, директор Эми не очень хотел звать детектива, но я настоял на том, что опасаться нечего. Конечно, это ложь, я был крайне взволнован.

Кёко-сан бегло объяснила всем присутствующим ситуацию:

— Для расследования можем начать с того, что каждый из вас по очереди расскажет мне детали. Не волнуйтесь — что бы вы мне ни рассказали, ни показали, я забуду это после того, как засну. Вы все получили мои визитки, и вы должны вернуть их мне, чтобы подтвердить оплату. Факт нашей с вами встречи исчезнет завтрашним днем. По крайней мере, в моей голове.

— ......

Улыбающееся лицо Кёко-сан для Гифубэ-сан казалось жутковатым, и такая реакция нормальна. Никто ни готов принять, неважно в каких обстоятельствах, что чья-та память сотрется через день, но для Кёко-сан — это факт. Уж мне это известно. Каждый раз, когда слышишь ее честное "Приятно познакомиться", сердце разрывается, особенно когда Кёко-сан — такая прелестная девушка.

Руководитель Эми скрестил руки и сказал:

— Понимаю. Я оставляю вам поиск преступника. Спрашивайте все, что нужно, я не возражаю. Только не трогайте все подряд в этой комнате. Если вам нужно что-то осмотреть, спросите у кого-нибудь разрешения.

— Будет сделано. Хмм, не будем тратить время и приступим, ладно? Не могли бы вы одолжить мне местечко, чтобы поговорить с каждым? Какая-нибудь маленькая, отдельная комната подойдет.

— Отдельная комната? Я не могу это позволить. Преступник не должен отсюда высовываться. Если он покинет эту комнату, есть шанс, что он совершит утечку данных. В этой комнате нет доступа ни к мобильной, ни к интернет-сети, и радио-волны не пропускаются, тогда как в лаборатории еще есть места с сетью.

— Но это не разумно. Вы заперли людей, заставляете их голодать и запрещаете им сходить в туалет. В такой ситуации невозможно провести расследование. Так мы скоро и о побоях услышим.

Ни руководитель Эми, ни Кёко-сан не стали уступать друг другу. Если искать в этом что-то положительное, я вижу перевес на стороне все еще улыбающейся Кёко-сан.

— Я понесу ответственность. Я прослежу, чтобы мои собеседники не делали ничего необычного, и на выходе из комнаты я обыщу их. Тогда у нас не будет проблем.

— …Ну ладно. Я дам вам разрешение.

Наконец-то сказал руководитель Эми.

Он согласился на предложение Кёко-сан, как мне кажется, чтобы было оправдание первым пройти обыск.

До этого в комнате было пять человек, двое из которых – женщины, и не было причин проводить обыск, но теперь сюда пришла посторонняя, и к тому же, девушка, которая согласилась проводить его.

Нельзя без разбору подозревать людей. Я, переживший многие подозрения в свой адрес, особенно понимаю это, но даже невзирая на прошедший обыск комнаты, мы ищем одну малюсенькую SD-карту. Вероятность, что кто-то держит ее у себя в кармане, отнюдь не нулевая.

— По одному – в малый конференц-зал, он в вашем распоряжении. Вот только один момент, Окитэгами-сан. Даже если во время обыска вы ничего не найдете, пока будете слушать собеседника, не спускайте с него глаз ни на секунду.

— Не подведите нас.

Кёко-сан, с улыбкой на лице, кивнула и сказала:

— Я ни в коем случае не забуду. Все будет хорошо. Память меня не подведет… пока день не кончится.

5

И так в дело вступила детектив Кёко. Отсчет пошел с 16:00. То, что любое дело она решает за день, не значит, что она ограничена 24-ю часами, а до тех пор, пока не уснет.

Насколько я знаю, Кёко-сан обладает здоровой привычкой ложиться строго в 11 часов вечера и просыпаться в 6 утра. Если учесть это, я бы сказал, что на это расследование уйдет максимум 12 часов.

Кажется простым – найти одну лишь SD-карту, одна из так называемых «плевых загадок», однако внутри содержится куча данных по смехотворно высокой цене. И уже не скажешь, что это — плевое дело. Если проблема разовьется, то, что уж моя, судьба руководителя Эми, и самой лаборатории Сарасина окажется под угрозой.

Если вспомнить, как руководитель Эми кричал, уже не кажется, что мы сможем решить дело за день. Мы сможем найти SD-карту, если будем подходить к этому методично и спокойно.

Хотя нету доказательств, уже из-за того, что я новенький на работе (а еще, веду себя подозрительно), на мне висит подозрение, и я не мог такое сказать. Для доказательства своей невиновности я приложу все усилия.

Но жаль оставлять это на других.

Если бы только я был детективом, но увы... Я, бывало, мечтал об этом, но я себя знаю. Я знал , что я всего лишь второстепенный персонаж. Это особенно четко видно на фоне таланта Кёко-сан. Такая, как она, уважаемый детектив, неспособная сохранить в памяти события одного дня, и которой суждено испытывать трудности в повседневной жизни, получает главную роль.

— Вы последний, Какусидатэ-сан. Прошу вас, заходите.

Выслушав сотрудников лаборатории, четвертым по очереди которой была замруководителя Юринэ, Кёко-сан вернулась и позвала меня. До этого она выслушала руководителя Эми, Гифубэ-сан, Хонду-сана и замруководителя Юринэ. Был ли смысл в таком порядке я не знал. Не похоже, чтобы она шла в порядке должностей, а возможно порядка не было вовсе.

Однако, то, что я был последним, было сделано намеренно.

На выходе в коридор, выкрикнув "Погоди", меня задержал Хонда-сан:

— Окитэгами-сан тоже будет обыскивать тебя? Ведь у вас, кажется, долгие отношения клиента-детектива.

Он сказал это якобы гневно, но в этом была логика.

Даже с отсутствия доказательств, взрослые все равно имеют право судить, и хотя у него не было причин подозревать меня, сбросить подозрительную ауру не могу.

Мне не хотелось тратить время сопротивляясь, и я беспечно ответил:

— Я понял. Тогда пусть все меня обыщут.

Приняв вид обиженного человека, я понял, что только усилил подозрения.

Обе женщины отказались, поэтому привилегия ощупать меня досталась Хонде-сану и руководителю Эми. Результат: я чист.

Так я подумал, но выйдя в коридор с чувством облегчения, Кёко-сан преградила мне путь:

— Вообще-то, я не провела обыск.

Ничего не упускает...

Поскольку для нее это была наша первая встреча, было бы безрассудно, чтобы она мне сразу поверила, поэтому я робко согласился. В отличие от руководителя Эми и Хонды-сана, она сосредоточилась на четкой проверке.

— Да, проблем нет. Сюда, пожалуйста.

Кёко-сан провела меня в малый конференц-зал.

Поскольку я ни разу не был за пределами офиса Эми, я впервые входил в малый конференц зал. Этот конференц-зал скорее напоминал комнату для допроса (Интересно, сколько раз я бывал в таковой?). В этой узкой комнате были только мы с Кёко-сан, и мое сердце забилось быстрее.

Вот только это чувство не было взаимно, ведь с другой стороны мой собеседник впервые встречается с незнакомым, подозрительным гигантом, в узком пространстве — довольно неблагоприятная атмосфера, я бы сказал. Но Кёко-сан ничего подобного не показывала. Ее лицо было абсолютно спокойно.

— Какусидатэ Якусуке-сан. Вы все мне рассказали по телефону, но я бы хотела подтвердить вами сказанное еще раз.

Кёко-сан сразу приступила к главному. Для нее время в тысячи раз важнее, чем для меня. За наше время вместе ни разу не преувеличением было сказать, что у нее всего лишь один день в жизни.

— Какусидатэ-сан, ранее возможно мы были какое-то время знакомы, но сейчас я, к сожалению, не помню этого. Если возможно, воздержитесь, пожалуйста, от разговоров о прошлом. Вы знаете, что я не помню эпизода, где знала вас.

Было довольно грустно слышать, как она установила между нами дистанцию, но было неизбежно услышать подобное предупреждение. Поэтому Окитэгами Кёко-сан и зовется "Забывчивым детективом".

— Какусидате-сан, как давно вы начали работать в лаборатории Сарасина?

— Примерно два месяца назад... Меня наняли ассистентом. Я сказал ассистентом, но я не разбираюсь в технических вопросах. Я занимаюсь сортировкой файлов, приношу чай или выношу мусор — на побегушках я, в общем...

Я уже привык говорить так, будто извиняюсь.

До этого в моей жизни меня со многих сторон подозревали, и я начал постоянно оправдываться. Вот только сейчас я теряю спокойствие не из-за подозрений, а из-за пристального взгляда Кёко-сан.

— В-в общем, я ни в чем не разбирающийся парень, которого наняли, вот так... Не идти же умникам в лабораторию, чтобы кофе носить, согласитесь?

— Я вас поняла. Мне все равно. Завтра я все забуду, вы можете мне доверять в расследовании.

Я заволновался из-за ее грубоватых слов, но это показало ее согласие. Легкая радость, и это было приятно.

Вообще-то с Кёко-сан разговаривать невозможно, однако, возможно, сейчас сыграл важную роль тот фактор, что ее нанял я.

— С прошлой работы меня уволили, и были проблемы с трудоустройством, пока мой хороший знакомый не представил меня руководителю Эми... После этого я решил, что все пошло на лад.

Нет, не совсем так.

Возможно, я раньше так думал, но, честно говоря, я тогда поспешил с выводами.

— Что ж, Какусидатэ-сан, я бы хотела кое-что спросить. Нет, перед этим я достаточно услышала от четырех людей, но для аутсайдера многое, о чем говорят профессионалы, не понятно...

Кёко-сан не делает записки. Не записывает на диктофон, и не собирает материал на ноутбук - весь инпут происходит в голову.

Конечно, когда заканчивается дело, происходит перезагрузка, но запомнить абсолютно все, что говорят пять людей, даже на один день — чудесная внимательность.

Совсем не сочетается с тем, как она все забывает через день.

— Для начала, чем занимается лаборатория Сарасина?

— Разным… Стереоскопия, изображения – изучает многое, что связано с этим. Здесь исследования происходят в разных отделах, и я не знаю, что делается в других отделах, но руководитель Эми — во главе отдела стереопсиса.

Многого от меня не стоило ждать, но Кёко-сан кивнула и повторила:

— Вы упомянули стереопсис?

— Да. 3Д технология, другими словами… Эмм, ну знаете, как в фильмах?

— А, когда надевают очки.

Кёко-сан прикоснулась к своим круглым очкам.

— Я не смотрела их, потому что надо надевать очки на очки.

Даже если и видела, то уже забыла.

— Руководитель Эми исследует возможность того, чтобы никому не приходилось носить очки, чтобы любой человек в любом месте мог смотреть 3Д. Сюда относится стереоскопия, голограммы и прочее... Если сейчас кто-то хочет снимать фильм в 3Д, нужна особая камера, а на это уходит крупная часть бюджета на фильм. А новейшая технология руководителя Эми позволит сократить расходы в десять раз...

Я слышал это из третьих рук, и не могу сказать, что хорошо понимаю это или объясняю, но Кёко-сан явно поняла и сказала:

— Понятно. Во время просмотра 3Д фильма не надо носить те странные очки — это здорово.

— …...

Что ты имеешь в виду, странные очки? Неужели очки с красной и зеленой целлофановыми штуками, да?

Я не знаю, сколько воспоминаний теряет Кёко-сан во время каждой перезагрузки, но похоже, что целый день. Понимаю, не звучит смертельно, но если представить, что это происходит целый год, она теряет целый год воспоминаний.

Я впервые встретился с Кёко-сан два года назад, но это было давно, а такие воспоминания точно не сохранились.

Настолько отстав от течения времени, она просто не могла полностью понять, как работает современная лаборатория и значение ее исследований. Абсолютно невозможно.

Я не мог не положиться на Кёко-сан в этот раз, поскольку она великий детектив, который гарантирует конфиденицальность и скорость. Но сейчас я решил, что поручил Кёко-сан неподходящую работу. Я был бы рад следовать за ней, как Ватсон, но тогда я буду весьма мрачным исполнителем такой роли.

— ...Однако, если это личное исследование руководителя Эми, ничего страшного в том, что данные утекут наружу, не так ли? Незнакомые с технологией люди не смогут использовать данные.

— Не совсем. По словам замруководителя Юринэ, долгое исследование руководителя Эми — это революционная идея. Она станет прорывом в мире изображений, и эта удивительная технология уже завершена... Если это выйдет наружу, кто-то, и глазом не моргнув, получит значительную фору.

Не будь я мальчиком на побегушках, даже не работая здесь, я бы понимал — лаборатория Сарасина это малая организация. У них нету сил, чтобы сопротивляться крупным корпорациям в борьбе за власть. Нужно всегда ломать голову, искать слепую точку, работать в секретности. Информация есть сила.

— Понятно, значит потери можно оценить в сотни миллионов йен?... А, о такой сумме, кстати, говорил Хонда-сан.

— Дело не в деньгах. Все, скорее всего, боятся, что само исследование пойдет насмарку...

Этот страх не понятен мне, который ничего не смыслит в этой профессии. Они же не понимают мой страх быть подозреваемым, даже если сказать им.

— ...Если следовать логике расследования, в данный момент можно усмотреть потерю SD-карты по неосторожности. В то же время, я не могу представить, чтобы Эми-сан случайно потерял такие важные данные. Все сказали то же самое...

Я подумал, что это прелюдия к тому, чтобы спросить о моем алиби, однако я ошибся.

— Если у нас вор на руках, как вы думаете, кто это?

Прямолинейный и подходящий вопрос. Кёко-сан задавала его всем остальным сотрудникам? Наверное, все ответили, что это ассистент Какусидатэ.

— Я не знаю. Не думаю, что у кого-то есть мотив.

Ответил я со всей честностью. Если бы я на ходу мог ответить умно, я бы стал детективом.

— Лаборатория бы закрылась, и все потеряли бы работу.

— Но если кто-то взяли SD-карту, его бы наняли в другую лабораторию, разве нет?

— Это мелкая индустрия, о личности такого человека сразу бы прознали, понимаете...?

Разумеется, такое возможно, но тогда этот человек шел бы на большой риск. Вряд ли такая игра стоит свеч.

— Вот как. А что если преступление было совершено тем, кто держит злобу на Эми-сана? Не ради выгоды, а лишь досадить.

— ......

Спрятать SD-карту с исследованием и смотреть как руководитель мечется в панике? У кого-то плохой вкус...

— Разумеется, учитывая стоимость SD-карты, мы не можем говорить о плохой шутке. Это преступление.

Предельно ясно высказалась Кёко-сан. У нее сильное чувство справедливости. Она не такой детектив, который смотрит на деяния преступников, как на произведение искусства.

— Все же, если мы согласимся в этом аспекте, есть вещи, которые мы не знаем. Преступник не планировал выносить SD-карту из комнаты, а лишь спрятать в ней... Или он мог сломать ее на мелкие кусочки. В таком случае, не стоит волноваться об утечке информации...

— Руководитель Эми, действительно, весьма жесток... Не могу сказать, что он плохой человек, но не думаю, что его настолько ненавидят, чтобы так досадить ему.

Даже если он называл всех ворами, чем ранил чувства людей, все понимают, что гению такое поведение свойственно. Это ничего особенного, "обыкновенное явление".

— Действительно, в этом все согласны.

Кёко-сан легко забрала свои слова назад.

— Если SD-карта с данными была украдена и повреждена, то, скорее всего, с той целью, чтобы помешать исследованию Эми-сана. Но это всего лишь резервные данные. С Эми-сан не стоит исключать такую возможность, и все же, если брать в расчет личные эмоции... Давайте я изменю вопрос. Кто, на ваш взгляд, наименее вероятный преступник?

Очередной странный вопрос от Кёко-сан.

Я начал рассуждать.

— Я знаю, что я не преступник, но исключая меня... Во-первых, это не руководитель Эми, поскольку он — жертва. Затем, его давняя знакомая, замруководителя Юринэ, тоже не вызывает подозрений. Она занимает важную позицию, поэтому ее позиция тоже пострадает. Хонда-сан и Гифубэ-сан...

Здесь я остановился.

Если назвать одного человека третьим, я решу, кто четвертый по счету, а следовательно - самый подходящий кандидат. У меня не было доказательств. Это было самое сложное решение — я не мог сделать подобное с другим человеком.

Услышав мое молчание, Кёко-сан сказала:

— Какусидатэ-сан — вы хороший человек, верно?

Я рад, что Кёко-сан сказала это, но подобное она уже говорила. Когда настанет завтрашний день, она забудет про то, как она меня описала, и мне от этой мысли стало одиноко.

Я отбросил это чувство.

— Хонда-сан и Гифубэ-сан — соперники. Они ровесники, и я думаю, они осознают свои отношения. Кажется, они постоянно соперничают. Хонда-сан - семпай, но, кажется, замруководителя Юринэ больше ценит Гифубэ-сан... Думаю, такой конфликт только подпитывает их соперничество... На первый взгляд, они в дружественных отношениях, но, как только посмотришь на них, видно напряжение.

Я выпалил не самую чистую информацию на одном дыхании.

— Я получила полезные сведения. Большое спасибо. Хм... Теперь, когда я всех выслушала, давайте приступим к полному осмотру офиса.

Кёко-сан взглянула на свои часы. Стрелка показывала 6 часов вечера. Значит лимит закончится...

— Через три часа я хотела бы уйти.

Мои ожидания подтвердились. Похоже, Кёко-сан, запланировала ложиться спать в определенное время. Улыбающаяся Кёко-сан как можно серьезнее сказала:

— Плохой сон — враг красоты.

6

В результате первого обыска членами лаборатории, в офисе царил беспорядок. Но знающие об обычном хаосе, царящем здесь, видели, что в комнате еще не полная неразбериха.

Для обывателя найти мелкую SD-карту кажется непосильной задачей, но Кёко-сан так не думала.

— Когда что-то прячут, люди делают это в местах, где проще потом найти.

Сказала она, внимательно осматривая вазу в руках.

Мы игнорировали места, которые уже тщательно проверили, и начали смотреть там, где не подумали бы — например, меж страницах в книгах на полке. Что и ожидалось от профессионала, думали мы. Но с другой стороны, после нашего обыска мы теперь ищем по методу Кёко-сан, который напоминает охоту за сокровищем, которое кто-то спрятал.

Похоже, что Кёко-сан сообщила всем о возможности того, что SD-карта не была утеряна по чьей-то невнимательности, а была украдена и спрятана. Или, вероятно, что данные стерли.

Но все это странно — мы провели обыск и в комнате, и на теле. Кёко-сан обыскала всех пятерых сотрудников, что было довольно неприятно. Да, во время разговора с Кёко-сан, никто не выходил, но даже то, что это возможно игра, затеянная руководителем Эми, уже не представляется вероятным.

Нам хотелось прекратить расследование, либо отложить его или передать кому-то еще, поскольку мы уже потеряли целый день... Как бы много мы ни искали, SD-карту мы так и не найдем.

Даже такой невежда, как я, знает про "дьявольское доказательство": легко доказать, что что-то "есть", но сложно доказать, что чего-то "нет". Если сказать, что мы не нашли SD-карту в этой комнате, это не доказывает, что ее здесь нет.

— Эта SD-карта ведь не единственная, которой пользуется Эми-сан? Возможно ли, что она затерялась в кипе других таких же карт, или что вы воспользовались другой SD-картой?

Пока Кёко-сан выдвигала ящик из стола, она задала этот вопрос словно бы никому.

— Я уже проверил. Я не совершал такую простую ошибку.

Разочарованно ответил руководитель Эми.

Похоже, что он не был рад, что в лаборатории, его владении, шастает посторонний и расследует преступление.

— Скажу сразу. Для всех остальных: проверьте свои SD-карты, поскольку я не могу их проверить из-за того, что на них материалы лаборатории.

Карты памяти закупаются пачками, и одну от другой не отличить. На них клеят ярлыки и их подписывают, но их все равно легко подделать.

Это как раз и было слепое место.

— Н-Н-Но если... Допустим, резервные данные находятся на чей-то карте, то этот человек и есть преступник?

Я услышал дрожащий голос Гифубэ-сан.

— Нет, не обязательно. Преступник может использовать карту, как временное укрытие. Лист, как известно, легче спрятать в лесу.

Спрятать карту памяти среди других карт памяти?

Такое вполне возможно. Кто-то не обязательно хранит важные бэкап-данные на карте памяти, а они в обиходе у каждого здесь.

Смешать SD-карту с другими — хорошая идея. У меня не было своего компьютера, и, следовательно, ни одной карты памяти на руках — я только носил кружки с кофе — но все начали двигаться по указаниям Кёко-сан.

Разумеется, проверять SD-карту жертвы не было необходимости, поэтому мы стали проверять у остальных трех человек.

Смелая задумка.

Это мысль в духе детектива, но будь я преступником, я бы подумал так же. Однако, после проверки у всех присутствующих SD-карт, мы не нашли бэкап-данные ни на одной из них.

Может быть, преступник сменил имя файла, как подумал Хонда-сан, и мы проверили каждый файл, но безрезультатно. Наши усилия были потрачены зря.

— Думаю, проверять новую пачку карт памяти не стоит, верно?

На слегка саркастичный тон замруководителя Юринэ ничуть не обескураженная Кёко-сан ответила:

— Да, согласна.

Говорить прямо, особенно плохие слова - знак полного неуважения. Впрочем, поскольку на следующий день Кёко-сан все забывает, ее не пугает чья-то ненависть.

— Здесь мы тоже закончили.

— Да. Раз уж вы сказали...

Кёко-сан наклонилась к руководителю Эми.

— Мы провели обширный поиск, но так и не нашли вашу SD-карту.

Сейчас 7 вечера.

До установленного Кёко-сан лимита осталось два часа. Она сказала, что плохой сон убивает красоту, но в деле об убийстве Рэндако она не спала три ночи подряд.

Хотя это было исключением, дело было крайне запутанным, мне хочется верить, что она не ляжет спать до завтра...

— Эй-эй, а как же наше время? Что это за фарс? Вы правда известный детектив?

Хонда-сан разозлился и приблизился к Кёко-сан, но та изящно отошла от него и, проигнорировав его, направилась ко мне.

Разумеется, не для того, чтобы защитить.

— Какусидатэ-сан, можно вас на минутку?

И позвала меня в коридор.

7

— Я смогла установить приблизительное местонахождение бэкап-данных. Однако, в данный момент я не могу логически рассудить, кто — преступник.

Как только я прошел обыск руководителем Эми и Хондой-саном, я вошел в малый конференц-зал, где мы уже были с Кёко-сан, и та сразу начала говорить.

Она сказала это так тихо, что я чуть не упустил это.

— Э? Правда? Только что говорили, что не нашли—

— Не нашла. Тем не менее, я знаю, где спрятана карта памяти. Но я не знаю преступника.

— Преступник... То есть, это все-таки было совершенно по чьему-то злому умыслу?

— Да, возможно... Не могу сказать точно... Однако, я не знаю, кто это.

Не приятно осознавать, что Кёко-сан не знает, кто преступник, но для меня уже достаточно знать местонахождение бэкап-данных.

— Этого мало. Ко мне обратились с просьбой снять подозрения с Какусидатэ-сана. Сейчас я не могу ее удовлетворить.

— Что вы имеете в виду? Если мы найдем данные—

— Даже если мы найдем их, это не снимает подозрения с Какусидатэ-сана.

— ......

— Ситуация может ухудшиться. Даже если SD-карту просто потеряли... Как вы сказали, такая возможность была высока, но если найти место, где спрятана карта, я лишь докажу преступное намерение.

Это... совсем не хорошо.

Это не только плохо для меня, но и для всей лаборатории... Мы будем знать, где спрятана карта, но не кто ее спрятал — то создаст неблагоприятную атмосферу. Руководитель Эми, в таких условиях ни за что не даст нам нормально работать

— Поэтому мне нужны как можно точные сведения об отношениях внутри лаборатории именно от вас, Какусидатэ-сан.

— От меня? ...Обо всех? Я ведь здесь новенький.

— Нет, я полагаюсь на Какусидатэ-сана. Я вам доверяю.

Как только она это сказала, я вспомнил.

Кёко-сан не участвовала в моем последнем обыске.Это было ее проявление доверия?

— Т-То есть, вы доверяете клиентам?

— Клиенты лгут. Я работаю по этому принципу. Только что, во время последней беседы я пришла к выводу, что вы честный и открытый человек.

Такое не каждый день услышишь.

Всю мою жизнь мне говорили обратное. Меня даже родители подозревали. Можно пересчитать по пальцам, сколько раз мне говорили, что мне верят.

Мне не то грустно, не то приятно, что Кёко-сан так сказала. Сколько бы она сейчас мне не доверяла, при следующей нашей встрече, она забудет меня. Только сейчас я ей позвонил, но обычно я не прошу у нее помощи, потому что это слишком печально.

Однако, все равно приятно слышать, что тебе доверяют.

— И поэтому, Какусидатэ-сан... Вы их видели. Руководитель Эми Коро, замруководитель Юринэ Юко, лаборант Хонда Эити, лаборантка Гифубэ Нагаме — их личности, характеры, биографию, семейные отношения. Все, что вы знаете до сегодняшнего эпизода, какой бы мелкой ни была деталь, расскажите, пожалуйста.

Я был бы тронут до глубины души, если бы не тот факт, что Кёко-сан ускорила свою ясную речь. Это не значит, что она собралась скорее закончить и пойти спать — просто преступнику покажется странным, что двое человек так долго не возвращаются.

— Если рассуждать о мотиве... Может быть, у кого-нибудь финансовые проблемы? У чьих-нибудь родственников, коллег, например?

— Ну... Честно говоря, не знаю.

Чего еще от меня ожидать, я здесь новенький и не особо дружен ни с кем. Мы лишь пару раз ходили есть вместе. Я спрашивал, какие любимые мультики и манга у Хонды-сана и Гифубэ-сан, но, как ожидалось, их такое не интересует.

— Нет... Такое... сразу очевидно... не волнует...их.

Я заметил слишком поздно.

К моему удивлению, глаза Кёко-сан внутри очков внезапно задергались. Она начала моргать слишком часто. Уже какое-то время Кёко-сан опиралась локтем на стол, поддерживая ладонью голову.

— ...важ...но

— К-Кёко-сан! Нет!

Я не успел.

Я вскочил со стула, вытянул руку и потряс Кёко-сан за плечи. Затем она потеряла контроль и с треском повалилась на стол. Звук от удара головой пронесся по всему малому конференц-залу, но девушка ничуть не сдвинулась. Было слышно лишь ее спящее дыхание.

— А...

Я в отчаянии начал бродить по комнате. Я приподнял Кёко-сан за плечи. Я забеспокоился, что удар был слишком сильный, по лбу, но у нее даже очки не сломались.

Вот только она спала. Спала.

Спала, как мертвая.

Черт возьми, не сейчас.

Даже восьми вечера нет.

С этими мыслями, думая, что еще не поздно, я начал трясти Кёко-сан.

— Мм...

Похоже, что это не был такой глубокий сон. Она медленно открыла глаза.

Затем, она сказала это.

Словно незнакомому человеку.

— Очень приятно. Кто вы? Где это я?

8

Я сразу же отпустил ее.

Мне пришлось поверить в то, что она заснула. Кёко-сан в первую очередь уставилась то ли на меня, который отступил к стене, то ли на что-то рядом со мной.

— Я-я Какусидатэ Якусуке... Я — ваш клиент. В общем, вы в лаборатории Сарасина...

У меня язык не поворачивается объяснять.

Я был в шоке — все заработанное доверие, вот так быстро испарилось.

Кёко-сан промолчала и перевела взгляд с меня в другую сторону.

Все было впустую — мы потеряли все.

Это очень печально, но, по крайней мере, Кёко-сан не пострадала. Хотя если смотреть в широкой перспективе, утешение было маленькое.

Для Кёко-сан уже поздно, все прежние воспоминания стерлись. И они даже не с прошлого дня, а с 6 утра — весь инцидент был ею забыт.

Как она приняла мой зов о помощи, как она пришла для расследования в лабораторию. Более того, как она выяснила, где находится SD-карта.

Все детективное расследование насмарку.

С другой стороны, Кёко-сан сейчас думает "Я спала в своей постели, а проснулась в неизвестной комнате с неизвестным мужчиной". На ее месте я бы закричал и забеспокоился.

Но Кёко-сан была само спокойствие, при том, что ее лицо посуровело, а сама она вошла в режим обеспокоенности. Она моментально задрала рукав кардигана.

Тонкая, белая левая рука.

На предплечье черным маркером, жирными буквами было написано "Меня зовут Окитэгами Кёко. 25 лет. Я глава детективного агентства Окитэгами. Белые волосы, ношу очки. Каждый день моя память стирается."

— ......

Такая идентификация очевиднее, чем водительские права. Это точно ее почерк, его не спутаешь.

— Меня зовут Окитэгами Кёко. 25 лет. Я глава детективного агентства Окитэгами. Белые волосы, ношу очки. Каждый день моя память стирается.

Кёко-сан прочла это предложение, тронув пальцем очки и проверив цвет волос. Затем кивнула в подтверждение. Она забивала в голову свои личные данные.

Похоже, что это были запасные данные для Кёко-сан, на экстренный случай. Я много раз заказывал ее услуги, но впервые вижу такую подготовку.

Младшеклассники пишут контактную информацию на своих вещах, чтобы им их вернули, если потеряют, но чтобы такое...

Она не делает заметки и не носит мобильный телефон, и я всегда волновался, что ей делать, если она заснет не в своем доме. Но если подумать, она великий детектив. Ее контрмера превзошла все мои ожидания и опасения. И вот так, прошлая она оставила ей свои записки[✱] 置き手紙 - записка, оставленная кем-то, иногда прощальная или после смерти. Читается как "Окитэгами". Фамилия детектива пишется другими иероглифами, но читается также.... Пока я был под впечатлением, Кёко-сан сразу приступила к следующему шагу.

Думаю, ее процесс мышления был таков.

"Я ничего не помню. Но разве я могла к такому не подготовиться? Например, я могла оставить сообщение будущей себе на левой руке."

Затем, когда она прочла это, подумала: "Если я человек, у которого воспоминания стираются каждый день, я наверняка написала больше."

Кёко-сан носила длинную юбку до лодыжек, схватила правой рукой левый край и смело подняла - чуть ли не до нижнего белья.

Я рефлективно отвернулся, но это было слишком быстро, и на секунду я увидел ее прелестное бедро.

На ноге были такие же, как на руке, записки фломастером.

"Я нахожусь на расследовании."

— Я нахожусь на расследовании.

Повторила она.

По видимому, она записывала данные.

Я услышал, как Кёко-сан опустила юбку, и я повернулся обратно к ней. Я начал думать, что ей сказать, но она приступила к следующему действию, ничего не сказав.

Она наверняка собралась сделать нечто вызывающее, и я уж было повернулся к стене, но ошибся. Она приподняла кофту, обнажив живот. На нем были надписи, непохожие на другие два места — написаны тонким, красным маркером.

"Какусидатэ Якусуке-сан. Рост - выше 190 см. 25 лет. Клиент. За деталями к нему. Ему можно верить."

— Какусидатэ Якусуке-сан. Рост - выше 190 см. 25 лет. Клиент. За деталями к нему. Ему можно верить.

Ему можно верить.

Повторив эту часть дважды, Кёко-сан повернулась ко мне.

Затем сказала:

— Прошу прощения, Какусидатэ-сан.

Она встала со стула и поклонилась. В действиях все еще была неловкость, но настороженность точно пропала.

— Вас не затруднит объяснить мне ситуацию?

9

Сообщения на левой руке были написаны давно, сообщение на левой ноге было написано, скорее всего, после того, как она ответила на мою просьбу по телефону. И, сообщение на животе, было написано где-то посреди этого дела.

У Кёко-сан не было при себе ручек, но в лаборатории их завались — бери любую, выбери момент и тайно напиши, что хочешь.

Перед тем, как выслушать меня, Кёко-сан проверила по всему телу, но похоже, что мы не дождемся много "посланий от мертвых"[✱]Здесь я не очень понял. Написано про что-то типа "послание мертвых не то же, что и послание на полированных горшках" — она не нашла больше тех трех надписей.

Получается, что основную информацию должен предоставить ей я. Я был так счастлив, что чуть не заплакал, однако понял, что Кёко-сан также забыла, где спрятана SD-карта. Я бы очень хотел узнать об этом.

Я мог объяснить ей ситуацию, предшествовавшую всему этому, то есть, то, как она теперь потеряла все свои логические рассуждения. Было похоже, будто я предал ее доверие. Не хотелось, чтобы моим объяснением ей было "Вся твоя работа была коту под хвост."

— Не переживайте, это не ваша вина. Это все по моей неосторожности.

Сказала Кёко-сан. Неосторожность?

Действительно, она уснула во время работы, но говорить, что это не по осторожности, мне кажется, немного неправильно. Точно, Кёко-сан сказала мне, что прошлую ночь она совсем не спала — может быть, поэтому она заснула?

— Нет, когда я берусь за новую работу, я не думаю о сне. Если я отвечаю на просьбы не в полном здравии, вам стоит позвонить моим конкурентам. Я бы отоспалась.

Как только она это сказала, Кёко-сан обратилась ко мне.

— Какусидатэ-сан. Во время расследования я что-нибудь брала в рот?

— ...Нет. Только кофе.

— Должно быть, это оно.

Кёко-сан кивнула, убежденная.

— Скорее всего я подумала, что преступник был близко, и можно было опасаться насилия, так что я оставила это сообщение.

Кёко-сан приподняла свою кофту. Я убрал свой взгляд с нее, и сказав "Извините", она опустила кофту.

— Однако, тот факт, что меня усыпили... Похоже, что среди тех четверых есть человек, который хорошо меня знает. Я бессильна, если меня усыпить.

— Нет, я ведь уже говорил. Эти четверо вас не знают.

— Значит, кто-то догадался и свалял дурака... Кажется, вы говорили, что Хонда-сан поддразнил меня: "Вы правда известный детектив?"... Если бы мне сказали, что обо мне не слышали, мне было бы немного обидно.

В этом есть резон.

То есть, Хонда-сан знал о Кёко-сан? Нет, возможно, кто-то рассказал ему об этом, пока мы беседовали в малом конференц-зале.

Тот офис изолирован от интернета, но мы живем в эпоху информации. Неудивительно, если кто-то, а может даже всем сотрудники, слышал о такой диковинке как "забывчивый детектив" и потому не удивился при встрече...

Я забыл про это, но вспомнил, как только увидел воочию. Сон — ее главная слабость.

По правде говоря, я знаю из рассказов о приключениях Окитэгами Кёко о том, как ее много раз усыпляли преступники.

Если хотите помешать логическим рассуждениям Кёко-сан и заткнуть ей рот, не нужно рисковать убийством. Достаточно просто усыпить ее.

Усыпляющий газ, алкоголь, гипоксия, анестезия, усыпляющая музыка, расслабляющий массаж, даже был нелепый случай с гипнозом.

В этот раз, снотворное...?

Кофе наливал я, но можно было добавить препарат в стакан для посетителей... Но достать в такой ситуации снотворное не так-то просто.

— Снотворные бывают разные. Даже лекарство от простуды обладает усыпительными свойствами. Я такие препараты не принимаю, и поэтому эффект для меня будет сильнее, чем для обычных людей.

Даже если и так (похоже, что так), и препарат подмешали, Кёко-сан бы не знала. Вряд ли она помнила, какой на вкус обычный кофе, да и вообще это было бы подозрительно.

— Возможно, в комнате было лекарство от простуды...

Думаю, я видел его во время обыска. Лежало среди других лекарств. Получается, любой мог взять его, и преступника будет сложно отследить по этой зацепке.

Черт. Нам придется начинать с начала?

Даже не с начала. Кёко-сан рассудила, где находится карта памяти, выслушав всех, лично осмотрев комнату со всей тщательностью, потратив много времени. Но если сказать тем четверым, что придется повторять поиск, никто не согласится. К тому же, Кёко-сан лично сказала, что ничего не нашла. Если снова предлагать им повторить это, они удивятся и не сдержатся.

— Не с самого начала, Какусидатэ-сан. Мы по крайней мере знаем, что преступник — среди этих четверых. Кому-то нужно было, чтобы я заснула.

— М-Может, это и так, но...

Я рад, что после перезагрузки Кёко-сан не включает меня в список подозреваемых, но если расследование не продвинется, мне конец.

— Нет, Какусидатэ-сан. Повторять расследование не нужно. Поскольку преступник совершил фатальную ошибку.

— Э?

— В книгах выводить детектива из игры — против правил. Если уж преступник играет нечестно, мы также будем играть нечестно.

Сказала Кёко-сан со спокойной улыбкой. Но ее глаза не улыбались.

— Теперь, когда я так легко потеряла свои воспоминания, преступник вздыхает с облегчением. Давайте вернемся, Какусидатэ-сан. За одну секунду я сниму с вас подозрения и раскрою дело.

С этими словами она встала в позу "молниеносного детектива".

Вернуться, то бишь "проведите меня назад до лаборатории". Она не запомнила не только это место, но и лица сотрудников: руководителя Эми, замруководителя Юринэ, лаборанта Хонды и лаборантки Гифубэ.

Однако, она сказала, что раскроет дело за секунду. Кажется, блеф, но Кёко-сан много раз протягивала мне руку помощи, так что это не был блеф.

Как раз обратное.

Кто бы ни усыплял Кёко-сан, никто не знал, что эта слабость сопровождается суровым гневом.

Не было такого преступника, который насильно усыпил ее и не был затем арестован...

10

8:30 вечера.

— Спасибо за ожидание. Я раскрыла дело.

Сказала Кёко-сан с невинным личиком.Она только что потеряла воспоминания, но стояла, словно ничего не изменилось. Я заранее описал каждого человека, его имя и черты, чтобы она поняла, кто есть кто. Тем не менее, было страшновато.

Я чувствую напряжение в воздухе.

Преступник наверняка волнуется, что снотворное не подействовало. Мы подошли к типичному клише из детективных романов — "Детектив собрал всех, чтобы рассказать правду". Преступнику необязательно в ней участвовать, но сейчас все находились под якобы арестом, поэтому преступнику пришлось находиться здесь. "Как только преступник впадет в отчаяние и выйдет из себя, хватайте его", сказала мне Кёко-сан. Похоже, что, получив сообщение от прошлой Кёко, нынешняя Кёко-сан стала мне чересчур сильно доверять, если надеется, что я смогу повалить преступника. Наверное, она сочла меня за бойца из-за внешности, но я не так уж в себе уверен. Однако, я не мог отказать ей вот так просто.

Я следил за всеми, видя в каждом потенциального преступника.

— Раскрыли... Значит, вы знаете, кто вор?

— То есть, вор среди нас?

— Как бы там ни было, вы не нашли SD-карту.

— ...Я хочу скорее пойти домой.

Руководитель Эми, замруководителя Юринэ, Хонда-сан, Гифубэ-сан — все раскрыли рты. Все немного сконфужены, но никто не думает о том, что Кёко-сан не сможет установить преступника или что она забыла, где находится SD-карта.

Это, вероятно, первый раз, когда детектив собирает подозреваемых без фактов и гипотез на руках.

— Пусть вы говорили, что здесь проводится исследование стереопсиса... Люди видят лишь то, что хотят видеть.

Шагая по комнате, она сделала подобное заявления (о стереопсисе и подобных вещах, она тоже ничего не знает). Мы в этом время расселись по стульям, включая меня.

Все поворачивали голову в сторону Кёко-сан, но она постоянно шагала туда-сюда, пока в один момент не остановилась.

Сначала, стол руководителя Эми, откуда пропала карта памяти — не здесь. Затем компьютер его давней знакомой, замруководителя Юринэ — не здесь. Затем, позади стула находящейся с ним в плохих отношениях Хонды-сан — не здесь. И к шкафчику единственной моей защитницы, Гифубэ-сан — не здесь.

Кёко-сан встала перед термопотом, стоявший на низком книжном шкафчике рядом с окном. Здесь стоят стаканчики и лежит все нужное для кофе и чая. Я использовал его сегодня. Там же я налил кофе, в который было подмешано снотворное.

Она специально подошла туда? Неужели я не заметил, что кто-то добавил снотворное в кофе? Однако, раскрывать такое было бы палкой о двух концах. Будет раскрыт тот факт, что Кёко-сан только что потеряла свои воспоминания. Кто поверит детективу, который забыл все, связанное с расследованием?

Но пока я волновался, Кёко-сан хладнокровно приблизила руки к термопоту и прижала его к груди и заговорила:

— Прежде чем, согласно процедуре, я раскрою имя преступника, думаю, мне следует озвучить местоположение важного предмета — SD-карты. В тот момент, когда я сказала, что ничего не нашла, я врала. На самом деле, я уже знала местоположение SD-карты. Я подтвердила его своими глазами.

Подтвердила его своими глазами?

Это чушь.

Кёко-сан нагло врет.

Даже до того, как она потеряла воспоминания, она не подтвердила стопроцентное местоположение SD-карты. Тем более, своими глазами.

— З-Значит, бэкап-данные в безопасности?

Она не знает. Или просто притворяется. На слова руководителя Эми, Кёко-сан покачала головой.

— Если под безопасностью вы имеете в виду, что они не просочились наружу, то сожалею, нет. Поскольку...

Она опустила взгляд на термопот в руках.

— Данные, которые вы искали, внутри этого термопота — в горячей воде.

— Э!?

— Э!?

— Э!?

— Э!?

В тот момент, когда все воскликнули в удивлении на шокирующее заявление Кёко-сан, раздался пронзительный визг:

— Не двигаться!!!

Этой громкий голос, который чуть не разбил окна в комнате, принадлежал Кёко-сан. Все замерли, услышав от этой маленькой девушки резонирующий и режущий визг, напоминавший сигнализацию.

Боже, истерические крики руководителя Эми, по сравнению с этим, напоминали милое пение птичек.

Голос Кёко-сан, в свою очередь, разорвал атмосферу.

Все застыли, словно кол проглотили.

Более того, мы были почти мертвы. Кёко-сан подняла руку и показала на одного человека.

— Да. Вы — преступник.

Сказала она спокойным голосом и с улыбкой.

Четыре человека, включая меня, перед тем, как Кёко-сан закричала, уставились на термопот в ее руках. И лишь Гифубэ Нагамэ, на которую показывала Кёко-сан, посмотрела на ящик своего стола.

11

Только один человек смотрел в другую сторону. Я не знал, почему это делало Гифубэ-сан преступницей. Исполнив свой долг, Кёко-сан поставила термопот на место и направилась туда, куда смотрела Гифубэ-сан. Она выдвинула ящик и я, с запозданием, но понял.

Все остальные решили, что карта памяти находится в термопоте по наводке Кёко-сан — естественный вывод.

Если вам скажут, что там что-то есть, вы туда посмотрите инстинктивно.

Но только Гифубэ-сан посмотрела в другую сторону. Только она знала, что в термопоте нету SD-карты. Термопот не имел значения, просто Кёко-сан нужно было показать на неожиданное место, о котором бы никто не подумал.

Это один из примеров ответа на дьявольское доказательство.

Чтобы доказать, что чего-то нет, надо доказать, что это есть где-то еще. И Гифубэ-сан знала, где это "где-то" — не в термопоте.

И это еще не все.

Мы не проверили сохранность данных.

Дело в том, что если бы мы изъяли данные, был шанс, что после пребывания в горячей воде данные не сохранились.

Вот почему.

Она не проверила место, где она спрятала SD-карту, а лишь знала о нем.

— Сначала я не хотела делать запрещенный ход, чтобы поймать преступника, однако, вы сделали его первым, Гифубэ-сан. Сожалею.

Сказала Кёко-сан, начав проверять содержимое ящика; Гифубэ-сан и мускулом не пошевелилась. Ее опущенные плечи стали красноречивым признанием вины.

И правда, за одну секунду.

Точнее, за один крик.

Окитэгами Кёко раскрыла дело.

Я бы сдержал преступника, если бы тот вышел из себя, но похоже, в этом не было необходимости. Остальные трое понемногу въехали в ситуацию, но никто не встал, все еще ошарашенный голосом Кёко-сан.

— Значит, здесь... Я сюда смотрела до того, как потеряла память.

Кёко-сан достала из ящика SD-карту. Но это не была та, что с бэкап-данными исследования руководителя Эми, а личная SD-карта Гифубэ-сан.

Все это подтвердили.

Кстати, я ведь это не объяснил ей.

— Кёко-сан, это не она. Во время обыска мы уже...

Она не обратила внимание.

— Вот оно что. Наверное, она не та. И эта не та. И эта. Эта, наверное, тоже.

Кёко-сан вытаскивала одну за другой карты памяти из ящика. Всеми ими пользовалась Гифубэ-сан, но... Ни одна из них не содержала бэкап-данные. Или какую-то из них мы не проверили?

— Дерево легко спрятать в лесу, верно? Вот только которое...

Спрятать дерево в лесу. Перед потерей памяти Кёко-сан сказала что-то похожее. Она тот же человек, поэтому мышление у нее не изменилось.

Но мы ведь уже опровергли такую гипотезу... Забыл сказать... Нет, погодите! Разве в тот раз она отвергла ее?

— Ч-Ч-что вы имеете в виду?

Наконец-то спросил руководитель Эми. Он попал под удар высокого голоса. Вся враждебность в атмосфере пропала. Я даже рад, что он так затормозился. Разве похоже, чтобы он соревновался в громкости голоса...?

— Так вот.

Кёко-сан поигрывала SD-картами в ладони.

— А что если удалить бэкап-данные, а затем добавить новые файлы, и таким образом все скрыть?

— А...

Сорвалось с губ Юринэ. Она раскрыла рот при такой простое идее. Я почувствовал то же самое, однако...

— Н-Но наверное, даже если данные слили, они уже потеряны, верно? Гифубэ ведь уже получила, что надо? Вся эта травля...

Спросил Хонда-сан, не так детально, как до этого, а просто, чтобы что-то уточнить.

Мы с Кёко-сан обсуждали возможность травли и конфликта (до потери памяти), но пришли к выводу, что вряд ли. Кроме того, даже если данные потеряны, как Кёко-сан сказала, например, в горячей воде, нет смысла проверять сохранность данных. Действия Кёко-сан не сочетаются друг с другом. Что я говорю, ее поведение никогда не отличалось постоянством. Все-таки, ее воспоминания не такие связные.

Проблема в не согласующемся поведении Гифубэ-сан. Она боялась, что данные исчезли, хотя до этого их стерла. Это не то, чего мы ожидали.

Тогда...

— Только что я упростила это для понимания, но реальная процедура должна была быть обратной. Точнее говоря, на SD-карту были добавлены лишние файлы и удалены бэкап-данные.

Кёко-сан сказала это, но я все равно не понял, что это меняет. Порядок изменился, но это не меняет того факта, что бэкап-данных больше нет, разве не так?

— ... Программа по восстановлению файлов?

— Да.

Кёко-сан с улыбкой кивнула на вопрос обессиленного руководителя Эми.

— Сейчас все знают, что если удалить файлы, можно восстановить их с помощью специальной программы. Во всяком случае, я знаю это. Это то самое слепое место. Пустая карта памяти, на первый взгляд, но на ней сохранились следы файлов. И если только не переписать карту полностью, данные не исчезнут.

Поэтому не проще ли добавить лишний файл, чем удалять бэкап-данные? Если один раз переписать их, потому их уже не вернуть, и, судя по всему, содержимое для преступницы важно.

Получается, Гифубэ-сан нашла момент, стянула карту со стола руководителя Эми и встроила в свой компьютер. Затем добавила файл-пустышку и стерла бэкап-данные. После чего она берет ее с собой домой и восстанавливает данные с помощью специальной программы. Так можно без опасений воскресить исследование стереопсиса и отнести в крупную компанию.

Воскрешение.

Возвращение мертвого к жизни... Если бы кто-то умел делать это вот так просто, было бы прекрасно.

Если бы кто-то умел...

— ...Когда вы начали подозревать меня?

Спросила обессиленная Гифубэ-сан у Кёко-сан. Классическая фраза преступников. Однако вместо классического "До этого момента я вас не подозревал", но вместо ответа великий детектив молча улыбнулась.

— Люди видят лишь то, что хотят видеть... Вы об этом?

На это Кёко-сан холодно ответила:

— Это всего лишь удобное выражение. В нем нет смысла. Если вы уяснили на урок, пожалуйста, больше не усыпляйте меня. Это не то же самое, что стереть цифровые данные. Если я потеряю воспоминания, я не смогу их восстановить.

12

Многие думают, что не стоит говорить о мотиве, когда преступник найден, но я не из их числа. Я знаю, что великие детективы говорят с многозначительным видом: "Если есть загадка, я хочу ее разрешить. Меня не интересуют, почему кого-то убили." Но как человек, которого подозревают без всякой причины, я отказываюсь признавать преступника без всякого мотива.

Гифубэ-сан действительно украла данные, чтобы передать их крупной компании. Похоже, что люди оттуда хотели использовать технологию Эми и как можно скорее найти ей практическое применение, чтобы выиграть среди конкурентов. По словам Гифубэ-сан, она украла данные не ради денег. Она живет со своей матерью, и хотя та не серьезно больна, у той за последние несколько лет ухудшилось зрение в одном глазу. Если потерять зрение в одном глазу, то сразу нарушается перспектива, ощущение расстояния, а также глубины. Это кажется незначительным, но человек не может видеть в 3Д.

Она нанялась на работу в лабораторию, приняла участие в исследовании под руководством Эми-сана. Как и он, она гордилась плодами их трудов. Она хотела, чтобы ее мама смогла видеть.

Однако, она не знала, сколько еще потребуется лет, чтобы технология получила практическое применение, и решила передать данные исследований в более крупную организацию. Но похоже, что она тогда не выбрала в какую.

Такой чистосердечный мотив. Однако, может она совершила это ради денег, или была неизвестная ссора с руководителем Эми... Можно думать много об этом, но я решил поверить в то, что рассказала Гифубэ-сан. Это был мой маленький подарок за то, что она защищала меня, неважно, по какой причине.

Вечно подозреваемый я может только верить. Что ж, какие бы ни были причины, данное дело не будет предано огласке и будет решаться во внутреннем кругу. Разумеется, в лаборатории Эми разразился скандал, Гифубэ-сан стала жертвой дисциплинарного наказания, бюджет был сокращен. По иронии судьбы, из-за действий Гифубэ-сан практическое применение технологии стереоскопии наступит еще позже. Нет, теперь это уже не чужая проблема.

Сокращение бюджета означало, что они не могут нанимать ассистента, поскольку это повысит расходы. И так, я снова оказался без работы. Как было обещано, я должен был отнести оплату от лаборатории Сарасина Кёко-сан, и по крайней мере в этом было хоть какое-то спасение...

— Благодарю за ваш вклад.

Сказала Кёко-сан мне. Эта была ее типичная бизнес-фраза. Для меня это повторное напоминание, что я получил помощь от нее.

Кёко-сан вернулась домой почти в 9 вечера.

Закончив тяжелое задание, она умыла лицо. Кстати, как сказала Гифубэ-сан, она использовала лекарство от простуды в комнате, но добавила его не в стакан, а в термопот. Получается, что все приняли его, но на Кёко-сан, которая не принимала такие лекарства, это возымело усыпляющий эффект. Можно сказать, это наша ошибка, что мы не заметили изменившийся вкус, но в то же время мы не обратили внимание на содержимое термопота. Поэтому Гифубэ-сан в тот момент повернулась в сторону ящика, а не в термопоте, поскольку знала, что карта памяти не в горячей воде. Пусть даже она даже не предвидела прибытие Кёко-сан, можно ли говорить, что она не сделала ничего плохого? Исключая то, что она разбудила гнев Кёко-сан, Гифубэ-сан откопала себе могилу, когда попыталась скрыть свое преступление.

Как и ожидалось, Гифубэ-сан знала о Кёко-сан. Пока я находился под следствием, Хонда-сан услышал от Гифубэ-сан о разных случаях связанных со знаменитостями и Кёко-сан. Она также рассказала другим о забывчивости Кёко-сан, чтобы запутать личность преступника. Маленькая деталь, но это только к лучшему.

— Что ж, Какусидатэ-сан. Я помолюсь, чтобы с вами ничего похожего не случилось, но если что-то понадобится, смело звоните в детективное агентство Окитэгами.

— Да, так и сделаю.

Хотя я это и сказал, я знал, что при следующей встрече я снова услышу "Приятно познакомиться". Я не уверен, что стал бы просить у нее помощи, и позволить ей расследовать дело, в другой раз, когда у меня будут неприятности. Ну уж нет, лучше, если она не будет ввязываться в неприятности...

Будто заглянув в мой мечущийся разум, Кёко-сан сказала:

— Я с радостью помогу. Я не забуду вас, Какусидатэ-сан.

Я слегка удивился, когда она далеко далеко зашла со своим деловым тоном, но она с простоватым видом показала на свой живот.

— Оказывается, я написала это нестирающимся маркером.

А, вот оно что...

Такое банальное объяснение в тот момент разочаровало меня, но, с другой стороны, тот факт, что надпись "Ему можно верить" с почерком Кёко-сан останется на ее животе несколько дней спустя, был чарующим, будто я умудрился нарушил какое-то строгое правило. В таком смысле, это немного захватывающе.

Возбужденный, я сказал:

— Хорошо. Я обязательно так и сделаю. Я вас не забуду. Когда понадобится, я обращусь к вам. Полагаюсь на вас.

Я достаточно наговорил вежливых фраз.

Услышав это, Кёко-сан расплылась в широкой улыбке.

— Хорошо, пожалуйста, не забывайте.

Она взялась за длинную юбку и изящно поклонилась.

— Я всегда к вашим услугам. Если возможно, то попадайте в невероятные переделки.

(Приятно познакомиться, Кёко-сан – ЗАБВЕНИЕ)