Глава 3

1

Область Луары, прозванная «Садом Франции», относится к району берегов самой длинной реки в стране — реки Луары. В XV-XVI веках, во времена династии Валуа, это был политический и культурный центр Франции. И тот самый Орлеан, который освободила Жанна д’Арк, являлся центральным городом области Луары.

На юго-западе, в пяти километрах от Орлеана, напротив реки Луара, стоял замок Солонь.

220 метров в ширину, 132 метра в длину, число комнат превышало 500 — по масштабам это был самый крупный замок во всей Франции после Версальского дворца. Его строительство заняло 400 лет, и в это время выдающиеся архитекторы и художники эпохи Ренессанса во главе с Леонардо да Винчи соревновались в мастерстве.

Его, как и замок Шамбор неподалёку, основал король Франциск I, при правлении которого французский Ренессанс достиг наибольшего расцвета. Говорят, он построил замок для того, чтобы утешить одну из своих любимых наложниц. Имя наложнице было Ирис Наваррская.

Прошло около 400 лет. Удивительным образом в замке поселилась девочка, носившая то же имя, что и первая его хозяйка.

Ирис Шатобриан, которой в 1921 году исполнилось восемь лет. Ласково её звали Айрис.

— И-хи-хи.

Айрис, как обычно, в одиночестве шла по южному коридору.

Нет, не в одиночестве. С ней был её близкий друг Жан-Поль. Этот безмолвный друг был плюшевым мишкой, которого родители подарили Айрис, когда той исполнилось пять лет. С тех пор Айрис не отпускала своего друга ни на миг и всё время была с ним.

Золотые волосы блестели в лучах солнца, пробивавшихся через окно. Её глаза были чистого-чистого голубого цвета. Должно быть, такую внешность и называют «прелестной» — даже такие мысли могли прийти в голову при взгляде на Айрис.

Несмотря на это, как же к этой маленькой красавице относились жители замка?

Все горничные и слуги, проходя мимо Айрис, почтительно кланялись ей. Но было в этом что-то подчёркнуто холодное. В глубине их глаз таилась боязнь чего-то. Да, они боялись девочки, которую видели перед собой.

— Хе-хе.

Похоже, Айрис не замечала такого отношения взрослых. По крайней мере, так казалось со стороны. Приветствуя её, взрослые улыбались ей первоклассными улыбками, и она улыбалась им в ответ.

Так что же за чувства испытывали к ней взрослые?!

В конце южного коридора находились самые любимые в этом замке покои Айрис.

Войдя внутрь, в этих покоях можно было увидеть окно во всю стену. В комнате лежали бесчисленные мягкие игрушки. А за окном раскинулся прекрасный цветник.

— Доброе утро, Поль, Шарль. Доброе утро, Анжу, Люне, — поприветствовала поочередно все игрушки Айрис. Как и Жан-Поль, каждая игрушка была для Айрис дорогим другом.

Поздоровавшись со всеми, Айрис подошла к окну.

За окном находился большой сад, и прямо возле стены была посажена разноцветная клумба. На дворе стоял июнь, и во Франции, где, в отличие от Японии, не было сезона дождей, это была пора, которая переносилась легче всего. Это понимали и цветы, которые теперь радостно цвели пышным цветом.

Но Айрис не могла смотреть на них вблизи. Ей можно было любоваться цветами только за стеклом.

В покоях не было двери, ведущей наружу. Нет, более того, вокруг стекла была натянута тонкая проволока. Считалось, она нужна была, чтобы стекло ни в коем случае не разбилось. Надо думать, это требовалось не столько для защиты окна, сколько для того, чтобы держать взаперти людей, находившихся в комнате.

Как будто кому-то придёт в голову разбить окно и сбежать.

— А они ведь красивые… — скучающе проворчала Айрис. — Ладно… Давайте поиграем.

Она повернулась к своим игрушкам.

— Подходи, Жан-Поль, и ты тоже, Шарль, — обратилась Айрис к оставленному неподалёку мишке Жан-Полю и лежавшему в стороне пёсику Шарлю. В следующий миг, на удивление, игрушки мягко взмыли в воздух. — Анжу, Люне, Ришельё, Франсуа, и вы подтягивайтесь, — на зов Айрис в воздух тут же поднялись и остальные игрушки. — Ребята, кружитесь, кружитесь. — Игрушки послушно начали кружиться вокруг Айрис. — А-ха.

Мягкие игрушки были живыми?! Это были какие-то таинственные существа?! Или же…

— Всё-таки скучно.

Через пять минут на лице Айрис внезапно отразилось неудовольствие. Игрушки тут же с глухим стуком попадали на пол. Один только Жан-Поль опустился в руки Айрис.

— Хочу поиграть с кем-нибудь… Вот бы пойти поиграть на улице…

Айрис ещё раз выглянула наружу.

Тре-е-е-е-еск!

Внезапно стекло пошло трещинами, которые распространились по всей поверхности.

Однако укреплённое проволокой, окно не могло полностью разбиться.

— Пф, — Айрис надулась.

Взрослых обитателей замка пугала именно эта сила Айрис.

2

Семейство Шатобриан, к которому принадлежала Айрис, относилось к аристократам и имело владения в провинции Шампань. Именно там Айрис и родилась.

Вернёмся в прошлое и остановимся в графстве Шампань, в котором жили Капетинги и которое гордилось силой, способной защитить королей. Семья Шатобриан была побочной ветвью семейства графа Шампани. Тем не менее, она безусловно являлась знаменитым родом.

На удивление, в Третьей Французской республике семья Шатобриан окончательно провозгласила себя аристократами. Она пережила Французскую революцию и Наполеоновскую эпоху с её потрясениями. Тому была определённая причина.

Ни руководивший революционным правительством Робеспьер, ни император Наполеон не могли не считаться с достатком семьи Шатобриан и их финансовой сетью, распространившейся по всей Европе. С XV века Шатобрианы связались со многими итальянскими городами-государствами и достигли высокого положения в качестве крупнейшей в мире финансовой клики, и если Габсбурги и Бурбоны были лидерами внешне, то, несомненно, реальную силу имели именно находившиеся в тени Шатобрианы. Это и позволило им выжить.

Неудивительно, что в разгар кровавой политической борьбы в европейских странах тогдашний глава семьи стал объектом тайного убийства, не говоря уже о том, что он исподтишка управлял подпольной Европой. Но его наследник одолел даже военную мощь. В его семье было много людей, обладавших таинственной силой. Дар предвидения, телекинез — способности, которые явно были сверхчеловеческими, спасли им жизнь. Но в эпоху, когда было ещё не известно, что это «духовная энергия», с точки зрения христианства то была не иначе как дьявольская сила. И их семье приходилось продолжать отчаянно скрываться.

Ничего не изменилось и по сей день.

Потому-то Айрис, которая первой в семье Шатобриан проявила такую силу, и нужно было прятать от людей.

Она продемонстрировала свою ужасающую силу в 1914 году, когда ей исполнился год.

4 августа 1914 года Великобритания по всем правилам объявила Германской империи, которая вторглась в Бельгию, войну.

Так началась битва, охватившая Германию с Австро-Венгрией и Англию с Францией и европейскими территориями России, — Первая мировая война.

Вышедшие на поле боя солдаты что Германии, что Франции, что Англии были настроены оптимистично: «До Рождества получится вернуться».

Однако никто не ожидал, что война затянется на четыре года и унесёт жизни девяти миллионов человек.

Одновременно с началом военных действий Германия, согласно предвоенному плану Шлиффена [✱]Начальник немецкого Генерального штаба, гениальный военный стратег, граф Альфред фон Шлиффен составил план войны на два фронта, по которому перед окончательным завершением мобилизации в России будет прорвана оборона Бельгии, где не хватало рабочих рук, и северо-восточной Франции и оккупирован Париж. В действительности план закончился провалом, поскольку начальник Генерального штаба Гельмут фон Мольтке в последний момент скорректировал его., ворвалась в Бельгию. Немецкая армия прорвала границы Франции и, поправ своими сапогами максимум 250 километров, подошла вплотную к Парижу.

Оказавшиеся под пятой врага земли включали в себя и провинцию Шампань.

Под звуки выстрелов и взрывов ряды солдат продвигались всё дальше и дальше.

В одном из городов Шампани в окрестностях Реймса стоял особняк с белыми стенами. Хозяином особняка являлся Робер де Шатобриан. Будучи всего лишь двадцати семи лет от роду, он уже возглавлял семью Шатобриан.

Робер стоял во главе семьи Шатобриан и был отнюдь не глуп. Сердце этого предусмотрительного человека обычно позволяло ему принимать правильные решения. В тот день произошло нечто, что стоило бы назвать удачнейшей пробежкой в бейсболе за всю его жизнь. Он считал мощь мобилизации немецкой армии слишком слабой, чтобы та могла так просто подойти к Шампани.

Разумеется, у Робера имелись свои оправдания. Вспыхнула война, в связи с чем ему пришлось иметь дело с сохранением имущества семьи Шатобриан в каждой области Европы и следить за новыми шансами в бизнесе, поэтому он не обращал внимания на более близкую опасность.

Тем не менее, одними оправданиями было ничего не добиться.

— Кх… — сидя в вагоне, Робер закусил губу. Он был полон желания проклясть собственную неосторожность, но он отчаянно отряхнулся от этих мыслей, нависавших над ним, словно туман, и теперь прилагал все силы, чтобы сбежать от опасности.

«Мы успеем?.. Только бы успеть!» — обычно редко обращавшийся к богу, сейчас Робер только и делал, что продолжал молиться изо всех сил.

Он вдруг посмотрел вбок — его жена Маргарита тревожно вглядывалась в него. А на руках у жены сидело его самое большое сокровище: дочь, которой едва исполнился год, — Айрис.

Айрис спала.

— Дорогой… — дрожащим голосом заговорила Маргарита, и Робер успокаивающе ответил ей:

— Всё хорошо. Всё будет хорошо.

Казалось, он скорее успокаивал себя, чем жену.

Но даже эти отчаянные ожидания Робера трагическим образом оказались разбиты.

Ба-баааааааах!

Внезапно поблизости послышался взрыв, и в поезде воцарился хаос.

— А-а-а!..

Затем из леса показались кавалеристы, а за ними и группа солдат с ружьями в руках. Немецкие солдаты.

Ба-баааааааах! Тра-та-та!

Раздались выстрелы, и Робер невольно пригнул Маргариту с Айрис к сиденью, чтобы защитить их.

Шварк… та-да-дах…

Поезд остановился.

— Что такое?! Почему он не едет? Он же ехал на полной скорости…

— В-вон… — пробормотал слабым голосом машинист и указал вперёд.

Локомотив горел. К несчастью, в паровой двигатель явно попала пуля.

— …Что это значит?

— Дорогой, сзади!

— Что-о?!

Прямо перед ними уже стоял отряд всадников.

Пш-ш-ш… Фух… Фух…

Послышался шум двигателей человекоподобных паровых роботов, которые наконец стали пригодными для настоящих сражений.

— …

По лицу Робера пробежало отчаяние. Он видел лица солдат, сидевших на лошадях. Всё происходило сразу после начала военных действий, и глаза военных, горя яростью, налились кровью. Было очевидно, что при всём желании мирно переговорить с ними будет почти нереально. Тем более, они ехали на поезде, что было ещё необычно для тех времён. Какого же мнения о них были солдаты?

«Вот наглецы!»

«Франтят тут!»

«У них точно есть деньги! Надо схватить этих богачей и отнять их!»

«Убить их, убить, чтоб другим неповадно было!»

Их зверски убьют солдаты, ставшие под воздействием войны голодными волками…

— Маргарита… Айрис… — Робер повернулся к дочери и жене и обнял их.

— Дорогой…

— Прости… это я виноват…

— Ничего подобного.

— Маргарита…

Маргарита посмотрела на личико Айрис.

— Я согласна погибнуть… Только бы Айрис осталась жива…

— Айрис…

И в этот момент Айрис, продолжавшая мирно спать под звуки выстрелов и взрывов, резко открыла глаза и неожиданно заплакала.

Уа-а-а-а… Уа-а-а-а… Уа-а-а-а…

Плач Айрис разнёсся по полю боя.

И тут же со страшной силой затряслась земля.

— А-а-а-а-а!

— Уа-а-а-а!

Шара-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах!

Что-то начало рушиться, а вагон, в котором ехали Робер и его семья, сотрясся так, что чуть было не перевернулся.

Некоторое время он продолжал качаться.

Удивительно, но, как только Айрис прекратила плакать, тряска тоже остановилась.

— Что это вообще?.. А-а! — постепенно подняв голову, Робер оглянулся на семью и не поверил своим глазам.

Там, где до сих пор была обычная равнина, изломы образовали ущелье. Ущелье разделило их и немецких солдат.

— Это чудо… — изумлённо выдохнул Робер и, будто заметив что-то, взглянул на Айрис. Та сладко спала. Пока Айрис плакала, произошло сильнейшее землетрясение. Если это не случайность, то Айрис привела в действие загадочную силу, которой обладали их родственники.

— …

На миг Робер почувствовал в Айрис нечто, внушающее смутный страх.

— Покиньте вагон! — закричал он, замотав головой в попытках отогнать возникшую мысль.

Робер с семьёй бежали в Париж, затем в Луару, и Шатобрианы вышли из затруднительного положения.

После этого сила Айрис стала предметом огромного беспокойства в семье. В частности, влиятельные лица семьи Шатобриан опасались, что о ней станет известно в обществе. Несмотря на то, что Маргарита сопротивлялась, под давлением старого отца Людовика Робер решился запереть Айрис в замке Солонь, который стал их резиденцией.

3

Люди, подверженные идеологическому фанатизму, совершенно невосприимчивы к инакомыслию. И то, что для других представляется нереальным, для них естественно.

Они являют собой пространство для зарождения интриг.

Даже в одной комнате старой гостиницы в городе Тур, что недалеко от замка Солонь, совещались, столкнувшись лбами, такого рода люди.

— План готов? — тихо спросил мужчина с квадратным лицом, самый влиятельный среди собравшихся.

Собеседники кивнули. Всего в комнате собралось пять человек.

Перед ними лежала карта. Это был подробный план огромного замка — Солонь.

— Кажется, у Роберта есть дочь, — снова заговорил мужчина с квадратным лицом.

— Всё верно, господин Шальгрен, — ответил находившийся рядом человек, и мужчина с квадратным лицом, которого назвали Шальгреном, с удовлетворённым видом кивнул.

— Действовать начинаем завтра. Завтра в замке должен быть и сам граф Шатобриан. Если повезёт, удастся отнять и его жизнь…

— Да! Смерть графу Шатобриану!

— Да падёт республика! — поочерёдно произнесли мужчины опасные слова — так, чтобы их не было слышно в других комнатах.

Удерживая возбуждённых соратников под контролем, Шальгрен произнёс:

— Господа, проучим же графа Шатобриана! Покараем псевдознать, поддержавшую республиканцев, мечом справедливости! И пусть над всей Францией вновь расцветёт лилия!

— Да! — собравшиеся с решительными лицами подняли к небу кулаки.

Цветок лилии был на гербе королевской семьи Бурбонов, некогда правивших Францией.

Помимо этой злодейской интриги зарождалась ещё одна, которая могла бы показаться другим смешной. Происходило это на углу ограды замка Солонь.

Перед каменной оградой в отдалении от парадного входа сидели три мальчика. Уже стояла ночь, но уходить они явно не собирались. Более того, было похоже, что они собирались провести ночь здесь.

Мальчикам было примерно восемь, двенадцать и семнадцать лет. По похожести их лиц можно было безошибочно предположить, что они были братьями.

— Брат, я есть хочу… — глядя на самого старшего, пожаловался самый младший из братьев.

— Я тоже… — добавил средний.

— Жан, Жорж, потерпите! Завтра на этом поле мы найдём что-нибудь съестное! — немного сердито отозвался самый старший.

Мальчиков звали — начиная с самого младшего — Жан Доре, Жорж Доре и Жак Доре. Это были три брата. Они потеряли родителей на войне и остались сиротами.

Первая мировая война породила многих подобных им сирот. В битвах участвовали 70 000 000 солдат, 9 000 000 из них погибли в бою, а если прибавить к этому числу раненых… Такие раны, оставленные войной, не могли зажить спустя и два, и три года. Было много не только сирот, но и людей, которые не могли жить со своими семьями дома.

Потоки таких людей из Парижа хлынули в Луару. Причина была проста: в Париже их пристанища забрали взрослые, которые очень активно прибывали в город, и им стало совершенно нечего есть.

Они скитались в поисках жилья и оказались у замка Солонь абсолютно случайно.

— Какой огромный дом, брат, — заметил Жан, глядя на возвышавшуюся над оградой башню замка.

— Идиот, это не дом. Это замок! Ну, как Лувр, — гордо ответил Жорж.

— Хм-м… — Жан тут же с интересом прислушался к словам старшего брата.

В это время Жак, замолчав, снова посмотрел на замок. Днём он слышал от людей неподалёку, что тут живут Шатобрианы — невообразимо богатая семья.

— Люди внутри наверняка едят что-нибудь вкусное.

— Ага. — Разговор Жана и Жоржа неудержимо свёлся к теме еды.

Но Жак думал о другом.

— Интересно, нет ли способа стащить деньжат у тамошней компании?.. — пробормотал он.

— Что? — оглянулись на старшего брата младшие, не поняв его слов.

— Как лучше стащить деньги у тамошней компании?! — не столько спрашивая Жана и Жоржа, сколько разговаривая с самим собой, повторил Жак.

— Может, у них есть лишние деньги, и, если попросить, они дадут.

— Дурак, это так не работает! Может, пусть они дадут нам какую-нибудь работу? Посуду мыть или что ещё.

Как и предполагалось, Жак не слушал ответы Жана и Жоржа. Он обдумывал что-то, затем медленно поднял голову и сказал:

— Похитить…

— Э-э? — младшие братья удивлённо посмотрели на него. Даже восьмилетний Жан понимал, что значит «похитить».

— Красть — плохо, — боязливо возразил Жаку Жан.

— Ну, знаешь…

— Разве так можно делать?.. — с тревогой на лице обратился к Жаку Жорж. Оба знали, что если их старший брат скажет, что сделает что-то, то он на самом деле это сделает.

— Дурак! Можно! Такие несчастные люди, как мы, крадут! Бог нас простит!

— Н-но…

— Если похищать, то кого?

— В этом доме наверняка есть дети. Дети, понимаете, дети! Малявки!

— Н-но…

— Так поступать — всё-таки…

— Жан, ты же хочешь наесться до отвала?

— Д-да.

— Жорж, а ты хочешь жить в нормальном доме?

— Ну да.

— Тогда решено! Я совершу похищение! Мы украдём ребёнка из этого дома и станем богатыми!

Жак говорил о немного опрометчивой мечте, а его глаза блестели.

Жан и Жорж же обменивались тревожными взглядами.

4

У Айрис было предчувствие, будто с ней в этот день случится что-то значительное.

Нынешняя Айрис надеялась только на одно: что она отправится поиграть на улице.

Отец, который выполнял всё, о чём она ни просила, не разрешал только выходить наружу. Что же касается матери, то при ней Айрис невольно принимала заплаканный вид.

Она плакала, кричала, капризничала, много использовала свою силу, но сколько раз она это всё ни делала, её не выпускали наружу.

В пять лет она наконец поняла, что её не пускают на улицу из-за её собственной силы. Тогда же она узнала, что у обычных людей таких способностей нет.

Детское сердце чувствительно. И Айрис замечала, что в глазах слуг прятался страх. И то, что это было из-за её силы, — тоже.

В конце концов Айрис расхотелось изъявлять желание выйти на улицу.

Конечно, желание сделать это стало сильнее, но ей было страшно, что люди станут сторониться её ещё больше.

— Айрис… одинока.

Маленькое сердце испытывало безнадёжное одиночество.

Родители обращались с Айрис благосклонно, не принимая во внимание её силу. Но они были другими. Не такими, как Айрис. Они могли свободно выходить на улицу, и их никто не сторонился.

— Хочу поиграть… Хочу поиграть с кем-нибудь на улице…

Возможно, это желание исполнится — такое предчувствие было у Айрис.

5

В этот день в резиденцию Робера де Шатобриана нанесла визит красивая девушка.

Сидевшая перед Робером на диване особа имела восточные черты лица, но даже с точки зрения француза её можно было признать довольно красивой.

Девушку звали Фудзиэда Аямэ.

Глава семьи Шатобриан позволил себе принять азиатку, так как хорошо знал её из некоторых источников. Да и сама она, похоже, знала лица подполья Европы.

— Для меня честь принимать у себя такую красавицу, как вы, мадемуазель.

— Вы льстите мне, месье, — на свободном французском ответила Аямэ и улыбнулась.

Притягательная улыбка. Даже глава семьи Шатобриан засмотрелся на неё, не в силах отвести взгляд.

— Что-то не так? — спросила улыбавшаяся Аямэ.

— Ах, нет… Я просто почувствовал, будто мне открылись тайны Востока. Красота — изумительная вещь.

— …Красота иногда обманывает людей. Месье, если бы в моей душе жил ужасный демон, вы смогли бы увидеть его с первого взгляда, засмотревшись на мою красоту?

— Кто знает… Я бы засмотрелся на красоту и стал пленником этого демона, — Робер упорно продолжал поддерживать беседу, изобиловавшую остроумием. Оба ещё не показали свои карты. В чём была цель приезда Аямэ? Имелась вероятность, что, если Робер заведёт этот разговор первым, не дождавшись, пока это сделает собеседница, переговоры обернутся выгодой для Аямэ. В подпольных финансовых кругах он хорошо усвоил эту тактику.

Неожиданно Аямэ встала и подошла к окну.

За окном раскинулся южный сад. Виднелся там и длинный южный коридор, который так нравился Айрис.

— Этот замок очень красив. Даже красивее, чем замки моей страны.

— Благодарю вас, мадемуазель.

— Он настолько красив, что невозможно заметить, что в нём скрыто, — воздух в комнате внезапно похолодел. С посуровевшим лицом Робер посмотрел на Аямэ. Та всё ещё стояла к нему спиной. — Тот южный коридор… Зачем ему настолько прочная конструкция? Такое впечатление, будто там кто-то заперт.

От слов Аямэ у Робера душа ушла в пятки.

— Послушайте, месье, — Аямэ обернулась. Улыбка на её лице с восточными чертами теперь выглядела невероятно провокационной.

— В чём ваша цель?.. — готовый взорваться от негодования, Робер изо всех сил сдерживал себя. Проигрывает тот, кто поддаётся на провокацию противника.

— В Организации Temple я слышала о вашей дочери, Ирис Шатобриан.

Когда прозвучало имя Айрис, лицо Робера тут же налилось яростью, будто крича: «Да кто же ты такая?!».

Именно Организация Temple отправила Аямэ к Роберу. Тот не мог оставить это намерение в отношении его семьи без внимания.

— Я не знаю, как вы связаны с Организацией Temple. Но Айрис я попрошу предоставить самой себе!

— Вот вы и признали.

«!..»

Робер невольно прикусил язык. Он проиграл. Он мог бы до последнего разыгрывать невинность и выпроводить собеседницу. Но он вмиг поддался на провокацию Аямэ.

— Граф Шатобриан, — лицо Аямэ приняло серьёзное выражение. От провокационного настроения в нём не осталось ни капли. Оно имело серьёзный и настоятельный вид. — Нам во что бы то ни стало нужна сила вашей дочери, Айрис.

— …

— С разведывательной сетью, раскинутой по всему миру, в семье Шатобриан наверняка уже известно, что такое духовная энергия.

— …я знаю. В нашей семье родился человек с такой силой.

— И госпожа Айрис от рождения обладает невероятно огромным потенциалом.

— …

— В Организации Temple был исследован инцидент, произошедший в 1914 году в Шампани. Продвижение немецких солдат остановила бушующая сила…

— Прекратите-е-е! — вскричал Робер. Для него, ценившего прежде всего хладнокровие, это был крайне несвойственный поступок. — Не трогайте Айрис! Айрис — моё сокровище! Айрис — моё всё!

— Однако вы заперли это сокровище и прячете его! — строго парировала Аямэ. Критический момент сейчас наступил и для неё. — Вы не пускаете наружу ребёнка, которому сейчас больше всего нужны игры. Действительно ли это приносит ей счастье? С возможностями семьи Шатобриан она может получить всё, что угодно. Кроме свободы.

— У…

— Почему? Это самое тяжёлое, что может быть для восьмилетнего ребёнка… Зачем вы это делаете?!

— Это…

— Нам крайне необходима сила госпожи Айрис, чтобы люди могли жить мирно. Поэтому с нами сотрудничает Организация Temple. И это же будет во благо самой госпоже Айрис!

— …кто же вы такая?

— Заместитель начальника будущего японского «Императорского Отряда», Фудзиэда Аямэ.

— …

— Пожалуйста, позвольте забрать госпожу Айрис к нам в Японию! В Японии у Айрис будет свобода. Потому что все члены Императорского Отряда обладают такой же мощной силой, как у Айрис.

— Что-о-о?..

— Они поймут её чувства… Если госпожа Айрис будет жить с такими же, как она, ей не придётся постоянно таиться! Месье, граф Шатобриан… Ради спокойствия людей! И ради свободы госпожи Айрис!

Аямэ в упор смотрела на Робера. Тот понял, что она так настойчиво пыталась донести.

Но поэтому…

— Я Айрис…

И в этот момент…

Ба-бааааааааах!

Внезапно раздался взрыв, сильно сотрясший замок, отчего и Робер, и Аямэ упали на пол.

— Что такое?!

— Это…

Они поднялись и подошли к окну.

Они увидели, как на одной из из замковых стен вился дым, а внутрь входили вооружённые до зубов солдаты.

6

Используя взрывчатку, в замок ворвалась та самая группа во главе с Шальгреном, что обсуждала в гостинице заговор.

— Цель — девчонка… и жизнь графа Шатобриана!

Разумеется, у семьи Шатобриан имелись телохранители, но разница в вооружении была слишком велика. Подчинённые Шальгрена бросали бомбы и силой продвигались вперёд.

Ба-бааааааааах! Тра-та-та-та!

От взрывов и выстрелов в замке началась паника. В разгар этой паники группа Шальгрена направилась вглубь.

Паника была не только внутри замка.

Услышав взрывы, братья Доре, которые за оградой высматривали, что происходит внутри, тоже забеспокоились.

Самый младший, Жан, не помнил этого, но для Жоржа и Жака это были отчётливые воспоминания — воспоминания о временах Первой мировой войны.

Незадолго до начала Первой мировой войны они жили в области Фландрия на северо-западе Франции, недалеко от Атлантического океана. Вскоре началась война. Возбуждённые немецкие солдаты устроили резню…

Родители братьев погибли, но сами они спрятались в мусоре и еле спаслись. Жак до сих пор помнил, как что было силы зажимал Жану рот, чтобы тот не заплакал.

— В-в-ва-а-а!..

— Брат!

Все трое затряслись и остолбенели.

Звуки взрывов Айрис встретила с любопытством.

Разумеется, ей было тревожно. Но ей казалось, что в этих взрывах берёт начало её новая судьба.

В этот день она снова находилась в любимой южной комнате, но сбежала оттуда.

— Там…

В голове всплыл образ, и Айрис отправилась в его направлении — конечно же, захватив и Жан-Поля.

Шальгрен и его группа уверенно приближались к цели.

Они знали замок досконально, будто побывали здесь не раз, — настолько хорошо его изучил один из подчинённых Шальгрена. Он больше года притворялся слугой в замке.

Шальгрен во главе одного из отрядов направлялся к кабинету Робера. Другой отряд отправился на поимку Ирис Шатобриан, или же Айрис, — единственной дочери Шатобрианов.

— Здесь! — взревел Шальгрен, распахивая дверь пинком ноги.

Бам!

Они влетели в комнату и открыли беспорядочную стрельбу.

Тр-р-р-р-р-р-ра-та-та-та-та-та-та-та!

Они знали, что сегодня Робер должен быть в этом кабинете. Если он находился здесь, то, несомненно, так граф Робер де Шатобриан был обречён покинуть этот мир.

Робер был здесь. Он отчётливо просматривался в поле зрения Шальгрена. Однако он был цел и невредим.

— Что-о?!

Робера загородила девушка. Азиатка с длинными волосами — Аямэ. Все пули валялись перед ней на полу.

— Не может быть!

Тр-р-р-р-р-р-ра-та-та-та-та-та-та-та!

Шальгрен и его подчинённые ещё раз открыли огонь, на этот раз точно целясь в Робера.

Но вокруг Робера и Аямэ словно была невидимая стена, которая не пропустила ни одной пули.

— Что?! — когда Шальгрен с неверящим видом остолбенел, раздался голос графа Шатобриана:

— Ты Шальгрен! Этьен Шальгрен!

— Чёрт! — пришедший в себя Шальгрен попытался ещё раз зарядить ружьё.

Но прежде чем он успел это сделать, в комнате словно поднялся порыв сильного ветра.

Вжи-и-и-ик!

В воздухе заплясал обнажённый клинок.

Ружьё Шальгрена оказалось разрублено на две равные половины. Та же участь постигла и ружья подчинённых.

— Что?!

Это был меч Аямэ.

А кинжал Аямэ, который та до сих пор прятала, потрясающим образом разрубил железный ствол ружья.

— Ха-а! — Аямэ снова метнулась вперёд, подобно молнии.

Схватив стоявшего поблизости мужчину за загривок, она описала им круг и швырнула его на пол. Круговое движение… айкидо.

Аямэ владела Офудзи-рю Айки-дзю-дзюцу[✱]Видимо, отсылка к Дайто-рю Айки-дзю-дзюцу — японскому боевому искусству, созданному Такэдой Сокаку. Дайто-рю создано на базе айки-дзюцу, которое в свою очередь корнями уходит к началу второго тысячелетия нашей эры..

— Айя!

Мужчины не могли оказать сопротивления движениям Аямэ. Её усилиями все остальные следовавшие за Шальгреном мужчины распластались на полу.

Робер злобно посмотрел на Шальгрена.

— Ах ты подлец!

— Робер! Если бы не вы, Шатобрианы, Франция бы проиграла в прошлой войне. И вместо бессильной республики над ней должна была расцвести лилия, цветок славы! — закричал Шальгрен и достал из-за пазухи чёрную глыбу.

— Осторожно! — вскрикнула Аямэ и подскочила к Роберу.

— Умри, Робер! — Шальгрен, то ли бросив глыбу в сторону Робера, то ли нет, тут же вылетел в коридор.

Ба-баааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааах!

Комнату объял страшный взрыв.

7

Перед Айрис, которая шла по коридору, один за другим выскочили несколько мужчин с ружьями в руках.

Айрис с растерянным видом, без тени страха, посмотрела на них.

— Дяденьки, вы кто?

Мужчины были в ярости. Они рявкнули, будто желая устроить Айрис строгий допрос:

— Ирис Шатобриан?!

Но даже несмотря на это, Айрис не боялась их.

— Да. Айрис. Дяденьки, вы поиграете с Айрис?

Мужчины её не слушали.

— Хватайте её! — закричал один из них и понёсся на Айрис.

— А-а-а! — Айрис ловко увернулась от него.

Мужчина видел, что Айрис двигалась проворно. Но её ноги не касались пола. Используя свою силу, Айрис парила в воздухе.

— Во́да, сюда! Айрис тут! — Айрис радостно бросилась наутёк.

Один из преследователей вскинул ружьё, но другой его остановил:

— Дурак, не надо! Это важный заложник!

Засуетившиеся мужчины помчались вслед за Айрис.

Мощь взрыва была невероятной.

Со вкусом обставленный кабинет графа Шатобриана теперь явно был в плачевном состоянии. Вазы, сосуды и прочая керамика были разбиты, в окнах не осталось ни куска стекла. Деревянные предметы почернели, стол и диван сдуло. Подчинённые Шальгрена были тяжело ранены и, лёжа на полу, истекали кровью.

Даже в этой обстановке граф Робер Шатобриан и Аямэ оставались целы. Единственным, что позволило им остаться без единой царапины, была таинственная сила Аямэ.

— Мадемуазель… Аямэ… ваша сила такая же, как у Айрис…

— …

Аямэ тихо кивнула.

— Я, как и Айрис, обладаю духовной энергией. Поэтому я понимаю её.

— …

— Граф Шатобриан, пожалуйста, подумайте ещё раз об Айрис. Позвольте мне забрать её с собой в Японию.

— …

Робер молчал. Сейчас он симпатизировал ей куда больше — об этом говорило то, с каким учтивым видом он смотрел на Аямэ.

В комнату вместе с несколькими охранниками ворвался человек, похожий на дворецкого.

— Господин! Господин! Вы целы?! — Влетев в комнату и увидев Робера, прочно стоявшего на ногах, дворецкий от облегчения обессиленно осел на пол. — Слава богу, господин…

— Мишель, я в порядке. Лучше скажи, где он?! Где Шальгрен?

— Шальгрен?..

— Да!

— Н-нет, я никого не встречал.

— Ясно…

Аямэ обратилась к задумавшемуся Роберу:

— Вы знаете этого господина?

— Да… Этьен Шальгрен. Глава группировки фанатичных роялистов — «Партии белого знамени».

Роялистами называли людей, стремившихся вернуть монархическую форму правления, которая была до Французской революции.

После того, как окончилось правление императора Наполеона I, началось восстановление монархической власти. Бежавший за границу Людовик XVIII вошёл в Париж и постепенно возродил там пережитки прошлого. Эта форма правления продолжала существовать и при Карле Х, и тут произошла Июльская революция. Французы избрали своим королём Луи-Филиппа I из Орлеанского дома. Но его июльское правление не продлилось долго — после наступила Вторая Французская республика, а затем Франция под управлением императора Наполеона III стала Второй империей.

«Партия белого знамени» Шальгрена хотела монархию не нестабильную, как сейчас, а сильную и устойчивую, какая была до Французской революции.

Поэтому белый флаг был флагом Бурбонов. И даже на нынешнем красно-бело-синем флаге Франции белый означал цвет королевской семьи.

— Мы учились в Сорбонне на одном курсе. Уже во времена учёбы он считал меня своим врагом. Предателем. Сейчас он разорился, но ведёт происхождение из знаменитой аристократической семьи.

— Так, получается, он реставрацией монархии хотел вернуть себе славу…

— Он не понимает, насколько сейчас всё отличается от тех времён… увы… — с сожалением в голосе прошептал Робер, как тут в дверях показалась красивая женщина.

Этой опрятной женщиной была Маргарита — жена графа Шатобриана.

— О-о, Маргарита.

— Дорогой… дорогой…

Она была настолько бледна, что чуть держалась на ногах. Похоже, дело было не только в том, что на их дом напали.

Робер сразу же заметил это и, переменившись в лице, спросил:

— Что-то случилось?

— Айрис… Айрис нигде нет!

— Что?!

И Робер, и Аямэ, и все присутствующие были шокированы.

8

Эта девочка спустилась с неба — буквально так и было.

Когда взрывы и выстрелы прекратились, братья Доре наконец успокоились.

Бух!

— Ува-а-а!

— Брат!

С той стороны ограды на Жака внезапно свалилась девочка.

— А-ха-ха! Прости! — рассмеялась эта девочка — Айрис.

Переживавшие за брата Жан и Жорж вмиг забыли о нём и, разинув рот, посмотрели на Айрис. Похожая на куклу, совсем не такая, как они — опрятная и утончённая, она словно покорила их.

— Эй! Слезь! — услышав голос Жака, Жан и Жорж пришли в себя.

— С-слезь! Под тобой наш брат.

— Хорошо, — и Айрис вскочила со спины Жака.

— Больно… Что это вообще было? — поднимаясь, проворчал тот и, как и братья, вмиг рассеянно засмотрелся на Айрис.

Айрис с улыбкой заглянула в лицо Жака.

— Ребята, а вы кто-о?

Ангельская улыбка…

Словно околдованные, братья ошеломлённо заговорили:

— Я Жан.

— Я Жорж.

— Ж-Жак.

Айрис снова улыбнулась.

После этого наступило время её сольного выступления. Стоя перед ошарашенными братьями, она завела монолог:

— Знаете, Айрис всегда хотела выбраться наружу! Но папа и мама постоянно говорили, что нельзя. И тогда, и тогда Айрис всё время терпела, но-о-о… Сегодня пришли странные дяденьки, и, пока мы играли в жмурки, Айрис сбежала. Айрис не знает, почему, но стена сломалась. И вот Айрис…

Айрис продолжала говорить, но тут Жак заметил кое-что.

С недоверчивым видом он спросил:

— Ты в этом доме живёшь?

— Угу, я тут живу.

Услышав ответ, Жак тут же закричал:

— Жан, Жорж, хватайте её!

Но два брата всё ещё стояли, поражённые, будто лишившись души.

— Чё-ё-ёрт! Ах ты-ы! — Жак бросился на Айрис.

— А-а-а!

Руки Жака обхватили тело Айрис.

— Получилось! Так у нас будут деньги…

— Ты что делаешь?! — сердито вскрикнула Айрис.

Баааааааааааааааааааааааах!

— Ува-а-а-а-а! — Жака сдуло прочь.

— Брат! — не понимая, что случилось, Жан и Жорж смотрели на Жака с недоумевающим видом. У того было такое же выражение лица.

— С девочками так не поступают! — ещё более недовольным тоном заявила Айрис.

Пшз! Пшз! Пшз!

— Уа-а-а-а!

— П-прекрати!

Камни вокруг Айрис взмыли в воздух и посыпались на мальчиков.

Отчаянно уворачиваясь от камней, братья поняли, что это устроила Айрис.

И тут из уст Жака выскочили те самые слова, что так потрясли Айрис:

— Д-демон! Чудовище!

— Э…

Обстрел камнями резко прекратился. Все камни, висевшие в воздухе, попадали на землю.

Айрис с грустью взглянула на Жака. У того было испуганное выражение лица, равно как и у Жоржа.

— А… — Айрис переменилась в лице; она готова была заплакать. Услышать в свой адрес «чудовище» было очень болезненно для маленькой девочки. Это были те самые слова, которых Айрис так боялась.

— Так вы тоже другие… — печально прошептала она.

Жак и Жорж стояли с напуганными лицами и ничего не говорили.

— Пойдём, Жан-Поль, — схватив Жан-Поля, Айрис пошла прочь. Но вскоре остановилась.

— Обалдеть, обалдеть! — взволнованно воскликнул Жан, блестя глазами. — Ты классная! Сделай так ещё раз! Круто!

— Э-э? — Айрис удивлённо посмотрела на Жана.

Жан пришёл в настоящее возбуждение и восторг. Он завидовал силе Айрис.

— Я тоже так хочу! Как ты это делаешь? Скажи!

Постепенно на лицо Айрис вернулась улыбка:

— Похоже, другие так не могут. Только Айрис.

— Круто, круто.

— Э-хе.

Слушая разговор детей-ровесников, Жак и Жорж постепенно начали избавляться от настороженности.

— Что ты теперь будешь делать?

— Айрис хочет в Париж.

— В Париж?

— Угу.

— Мы много знаем о Париже, мы тебя туда проводим!

— Правда?

— Можно ведь, брат?

— Д-да… — словно под давлением бодрого голоса Жана, Жак и Жорж кивнули.

— Ура-а-а! — Айрис подняла Жан-Поля высоко в воздух и теперь всем своим видом выражала радость. От печали не осталось ни капли.

В одном из лесных уголков неподалёку от замка Солонь Шальгрен раздражённо вскричал:

— Ещё нет?! Девчонку ещё не нашли?!

— Она наверняка идёт сюда…

Тут прибежала группа мужчин.

— Мы нашли её! Она с какими-то странными мальчишками!

— Что?! Почему не поймали?!

— Они вошли в город… Сейчас за ними гонятся Морат и Матье.

— Кх… Её надо поймать во что бы то ни стало! Мы тоже идём!

— Есть!

Шальгрен и остальные тоже отправились в погоню за Айрис.

А вдогонку за самим Шальгреном пустилась тень — длинноволосая красавица Аямэ.

Она только что распрощалась с графом Шатобрианом, пообещав любой ценой спасти Айрис.

— Айрис… — прошептала Аямэ с выражением лица, в котором смешались решимость и беспокойство.

Вмиг поднялся сильный ветер, и деревья вокруг зашумели.

Закачались на ветру и длинные волосы Аямэ.

9

В Париже на государственной железной дороге было шесть терминалов: Северный, Восточный, Сен-Лазар, Монпарнас, Аустерлиц, Лион, — и парижане использовали их, чтобы добираться в другие нужные им земли. То есть, если они собирались в Нормандию, то отправлялись к Северному терминалу, если в Эльзас или Германию — к Восточному. Попасть в центрально-западную часть Франции можно было через Сен-Лазар, а в Бретанскую область — через Монпарнас. На юго-запад Франции, где находилась Луара, можно было доехать через терминал Аустерлиц. А в Марсель и Италию ездили через Лионский терминал.

18 июня 1921 года. В этот день на станцию Аустерлиц прибыла необычная четвёрка. Кроме самого старшего мальчика, который явно нервничал, это были сплошь дети примерно десяти лет.

Прохожие засматривались на единственную девочку, которая была среди них: прелесть, излучающая утончённость; золотистые волосы и голубые глаза; в руках плюшевый мишка; она и без того выделялась, но три неряшливые фигуры остальных ещё пуще оттеняли её в глазах других людей.

— И-хи-хи, — Айрис беззаботно рассмеялась.

Среди людей, смотревших на неё, пробегали вздохи и восклицания: «Ого» — такая она была светлая от природы.

Да, это была Ирис Шатобриан, или же ласково — Айрис.

От того, что на Айрис так много обращали внимание, старшему из сопровождавших её братьев Доре, Жаку, было не по себе. Если они будут слишком заметны, это может создать препятствия их плану.

Жак ещё не оставил мысль получить у Шатобрианов выкуп за Айрис. И, хотя у него намечался план, он ещё не придумал, как вступить в контакт с ними. Прежде всего, верно было бы сказать, что это Айрис привела их в Париж. Пока Жак мучился неясностью, они незаметно приехали туда.

— П-пошли, — позвал братьев и Айрис Жак и попытался поскорее уйти отсюда.

Но…

— Не хочу, — ответ Айрис был короток и твёрд. Доброжелательные и любопытные взгляды прохожих были ей очень приятны. До сих пор в замке Солонь на Айрис смотрели с уважением, но без приязни. В глубине взглядов таился страх. Поэтому для Айрис было естественно хотеть побыть ещё немного под этими дружелюбными взглядами.

— Мало ли чего ты не хочешь…

— Не хочу — значит, не хочу!

— К-короче, пошли!

— Не хочу-у!

Тре-е-е-е-е-е-е-еск!

Внезапно всё стекло, которое было внутри вокзала, разбилось, и посыпались осколки.

— А-а! — люди вокруг начали приходить во всё большее волнение. Они не поняли сразу, что происходит. Но братья почувствовали это. Сильная эмоция. Нежелание уходить.

— Не хочу — значит, не хочу-у!

Треск! Тре-е-еск! Тре-е-е-е-е-е-е-еск!

Одновременно с криком Айрис всё вокруг продолжало ломаться: стекло в окнах, скамьи, уличные фонари, доска для объявлений…

— Айрис, ты ещё здесь!

Чу-у-у-у-ух!

Со стороны остановившегося поезда послышался громкий звук, и вагоны сильно накренились. Присмотревшись, можно было увидеть, что колёса соскочили, и теперь поезд сходил с рельсов.

— А…

Когда к Айрис вернулось самообладание, вокруг неё не осталось никого, кроме братьев Доре. Люди испугались загадочного происшествия и убежали.

— …Скучно. Пойдём, Жан-Поль.

Обняв Жан-Поля, Айрис пошла прочь.

До сих пор поражённо стоявшие на месте братья Доре, засуетившись, бросились вслед за ней.

Из тени разрушенного поезда за Айрис и её спутниками с изумлением наблюдали двое мужчин.

— Что это было?!

— Должно быть, та девочка…

Мужчины переглянулись; какое-то время они, поражённые, не шевелились, затем разом выскочили из тени поезда, будто осознав что-то.

— Я их догоню! А ты донеси господину Шальгрену!

— Понял!

И мужчины разбежались в разные стороны.

10

Известный французский модельер Габриэль (псевдоним: Коко) Шанель родилась в 1883 году в городе Сомюр, что на берегу реки Луара.

Вскоре после родов её мать умерла, и она воспитывалась в приюте. Побывав и продавщицей в магазине одежды, и странствующей певицей, она пережила тяжёлую юность, и поворотным моментом для неё стал 1914 год, когда началась Первая мировая война.

Во времена Первой мировой войны, когда все мужчины ушли на войну, на их рабочие места заступили женщины, и им требовалась удобная одежда. Шанель моментально создала дизайн, отвечавший этим запросам, и в 1920 году, когда ей было 37 лет, открыла магазин на улице Камбон.

Женщины, начавшие выходить в свет, оказывали внушительную поддержку одежде Шанель. Шанель на этом не остановилась и в 1921 году создала первый парфюм. Так появились знаменитые духи «Chanel №5».

— Айрис хотела прийти сюда.

Перед Айрис и братьями Доре возвышалось здание высококлассного бутика. Они пошли от вокзала Аустерлиц на запад вдоль реки Сена и перешли через мост Конкорд. Глядя на церковь Мадлен по левую сторону от них, они прошли немного на восток и оказались на улице Камбон. А перед зданием французского министерства юстиции находился вот этот бутик.

Бутик модного дома «Chanel».

— Айрис купит духи, как у мамы!

— Э-эй! — нервно воскликнул Жак, когда Айрис с величайшей лёгкостью собралась было войти внутрь.

— Брат, это…

— Ага…

Жан и Жорж с тревогой смотрели вслед Айрис и Жаку.

Братья Доре уже были подавлены одним только наружным видом здания. Во времена, когда разница между бедными и богатыми была просто колоссальной, пороги магазинов с высококлассными товарами для подобных братьям Доре людей из низов были выше небес.

Но Айрис не воспринимала их так. Разумеется, Айрис родилась в семье, близкой к высшим сословиям этой страны, но у неё попросту отсутствовало такое ощущение, связанное с нищетой.

Узнав о народном мятеже, императрица Мария-Антуанетта, во времена Французской революции трагическим образом окончившая жизнь на гильотине, прошептала:

— Если у них нет хлеба, они могут есть сладости.

Услышав это, народ разозлился из-за высокомерия императрицы, но была ли Мария-Антуанетта так уж надменна? Неужели она произнесла эти слова, чтобы поглумиться над подданными?

Нет, наверняка это было не так. Несмотря на то, что в тогдашней Франции королевский двор был на краю финансового кризиса, королевские обеды от этого скромнее не стали. Для королевы есть сладости в случае отсутствия хлеба было вполне реально. Ей не была известна ситуация за пределами дворца — по меньшей мере, до того момента. Несомненно, для императрицы это был решённый вопрос.

— Почему они не могут есть сладости? Если хлеба не будет, они найдутся всегда, — императрица, совершенно ничего не знавшая о настоящем положении вещей в народе, искренне так думала. Однако эпоха этого не простила…

Вернёмся к основной теме.

Поведение Айрис, которое для братьев Доре выглядело отважным, с точки зрения самой Айрис было очень естественным.

Хлоп…

Айрис вошла в магазин.

— П-постой!

— Брат!

Догоняя Айрис, братья Доре неизбежно переступили порог магазина.

Несколько продавцов разом посмотрели в сторону Айрис и её спутников.

Братья Доре почувствовали, как лица этих продавцов постепенно принимают недовольное выражение. Такие взгляды в свою сторону братья испытывали уже много раз. Эти взгляды бросали на них прохожие, когда те скитались по этому городу в поисках еды. Когда Жан заболел и они постучали в дверь дома, где жил доктор, на них так же посмотрел открывший им парень. Везде этот взгляд был один и тот же.

Но братья Доре недолго чувствовали на себе этот взор. Внимание продавцов сразу же неизбежно переключилось на другой объект.

— Ва-а-а, вот это, вот это! — в какой-то момент Айрис принялась бегать по магазину. — И вот это здорово! И это! А, и вон то! Хочу, хочу! Дайте мне всё!

Несмотря на то, что Айрис долго жила в закрытом мире, её эмоции от этого не стали проявляться слабее. Напротив, чувств в ней хватало на двоих. Глядя на выстроенные в ряд товары, Айрис была искренне впечатлена — казалось бы, с какой стати? Но в мире, где жила эта девочка, не было восьмилетних детей, кроме неё. К радости Айрис, мама привозила из Парижа различные товары — и такие вещи незаметно приобрели ценность и для неё самой.

— И это, и это, и это, — на глазах ошеломлённых взрослых Айрис складывала друг на друга понравившиеся ей вещи. — А, и ещё это.

Айрис взяла маленький флакон. Это были духи «Chanel №5», тогда ещё только-только поступившие в продажу. В этот момент одна из продавщиц наконец крикнула:

— Девочка, что ты делаешь?!

У продавцов, работавших в этом магазине, была гордость. Они гордились тем, что находились на передовой парижской моды. И нельзя было допустить, чтобы какой-то маленький ребёнок творил в этом значимом офисе что хотел.

Эта мысль и побудила продавщицу забрать у Айрис флакончик с «Chanel №5».

— Прекрати шал…

— Это вещь Айрис!

Айрис ничего не стеснялась. Это можно было списать на детскую непосредственность, но в случае Айрис была опасность: духовная энергия.

Тре-е-е-е-е-е-е-еск!

От гневного крика Айрис в ней взорвалась духовная энергия.

Флакон с духами разбился вдребезги.

Но Айрис не могла полностью контролировать свою силу — она проявляла её скорее импульсивно.

Флакончик в руках продавщицы разбился над головой Айрис — это было уже чересчур.

— А-а-а!

Все духи из флакона вылились Айрис на голову. По зданию распространился сильный запах парфюма. Как бы прекрасен он ни был, подумать только, что из одного флакона он мигом разнёсся по всему помещению…

— А-а-а, ч-что это?!

Скряб-треск-хрум-царап-трц!

— А-а-а! — один за другим раздались в магазине крики. Сила Айрис разбила стёкла на витринах.

— А-а!

— Брат!

— Б-бежим!

Даже братья Доре начали потихоньку привыкать к повторяющимся выходкам Айрис.

Жак схватил Айрис в охапку и бросился бежать. Его младшие братья последовали за ним.

— Не-е-ет, это вещь Айрис!

— Хорошо, бежим!

— Кто-нибудь, кто-нибудь!

— А-а! А-а-а-а!

После того, как братья Доре с Айрис вылетели из бутика, некоторое время там продолжалась паника, но догонять их никто не собирался. В тот день любимый магазин парижанок всего лишь временно закрылся после полудня.

— Это уже слишком! — на бегу заявил Жак Айрис. Бежавшие рядом Жан и Жорж согласно кивнули. Жан с обеспокоенным видом переводил взгляд с братьев на Айрис. Айрис, которая наконец побежала своим ходом, заговорила:

— Так ведь она отобрала то, что Айрис хотела купить!

— Ну так потому…

— Если Айрис разозлить, она будет страшна.

— Что-о?!

— Айрис поступает как хочет! Как хочет, как хочет, как хочет!

Посмотрев на закапризничавшую Айрис, Жак и Жорж тяжело вздохнули.

— Ну и эгоистка…

— Брат…

Жан всё с тем же обеспокоенным лицом смотрел на братьев и Айрис.

За тем, как Айрис выскочила из бутика Шанель, вновь наблюдали те два человека.

Впрочем, нет. Не только они.

Сзади них выстроилась вереница мужчин.

— Вон они!

— Что прикажете, господин Шальгрен?!

Стоявший в центре мужчина, на которого смотрели его соратники, был глава «Партии белого знамени», Этьен Шальгрен.

— Догнать их! И во что бы то ни стало поймать ту девчонку! Можно даже немного поднять шум!

— Есть!

Один из мужчин, которые бросились бежать, внезапно что-то заметил и прошептал:

— Пахнет чем-то… что это?

— М? — остальные, в том числе и Шальгрен, остановились и потянули носами воздух.

— Это…

От убегавших Айрис и её спутников сюда донёсся сильный запах парфюма.

11

На станцию Аустерлиц, где наконец убрали сошедший с рельсов подвижной состав, со значительным опозданием прибыл поезд.

Из вагона особого разряда на платформу сошла длинноволосая красавица с восточными чертами — Фудзиэда Аямэ. В отличие от того раза, когда она посещала замок Солонь, она была одета в военную форму, а в руке держала длинный меч.

Аямэ бдительным взглядом обвела вокзал и выставила меч прямо перед лицом.

— О священный меч мой… укажи же мне, где обладатель Силы.

Повинуясь голосу, меч выскользнул из рук Аямэ и медленно описал в воздухе дугу.

Лязг…

Выскользнувший из рук Аямэ меч не падал. Что удивительно, он плавал на уровне пояса параллельно поверхности земли.

— Это направление…

Остриё меча было устремлено на юго-запад.

В пригороде Парижа на юго-западе располагался знаменитейший Версальский дворец.

— Это будет самый большой и самый роскошный дворец в истории!

По приказу «короля-солнце» Людовика XIV для строительства дворца, начавшегося в 1662 году, были засыпаны болота, передвинуты леса, изменены течения рек, и в действительности спустя полвека строительство наконец завершилось.

18 июня 1919 года. Кульминация Парижской мирной конференции, где после окончания Первой мировой войны разрабатывались мирные договоры, проходила в самом грандиозном помещении дворца — в Зеркальной галерее на втором этаже. Был подписан Версальский договор.

Первая мировая война, которая, как ожидалось до её вспышки, ничем не должна была отличаться от других войн, произошедших на европейском континенте, с появлением нового оружия повлекла намного большую трагедию для многих людей.

После обстрела из многочисленных пушек атаковать кавалерией, а посредством пехоты начать оккупацию — этот неизменный порядок сражений разбило новое оружие под названием «пулемёт». Атаковавшие кавалеристы трагическим образом стелились трупами перед пулемётами, и после этого кавалерия стала непригодна для войны. Чтобы избежать угрозы пулемётов, командующие придумали рыть окопы, приближаясь к вражескому лагерю. Однако действенность этого метода резко сократило появление ещё одного нового оружия — человекоподобных паровых роботов.

Человекоподобные паровые роботы, появившиеся из паровых тракторов во время американской гражданской войны Севера и Юга, были самым развитым оружием в Первую мировую войну.

Они растоптали окопы и преодолели их. Толстая броня не пробивалась даже пулемётами. Войны в окопах не получилось. На начальных порах получалось наносить ответные удары примитивными способами вроде ловушек, но система управления и подвижность роботов были особенно хорошо развиты, и живые люди абсолютно не могли им противостоять.

Таковы были человекоподобные паровые роботы…

Каждая страна начала развивать их, и для ведения сражений стали выпускаться многочисленные экземпляры роботов. Подробная статистика в разных государствах была утеряна в суматохе войны, но одна из теорий гласит, что в ту пору в битвах было задействовано более миллиона роботов.

Сражение зашло в тупик, и на полях боёв нескончаемо долго разносились звуки артиллерийского обстрела и столкновений паровых роботов.

Заинтересованные в войне государства начали применять различные меры, чтобы улучшить боевую обстановку. Надеясь, что это сработает, они снова выставили на поле боя оккультистов, которые были загнаны наукой в тень. Саксонский призрачный рыцарский отряд, Лига магов Трансильвании, ирландское Общество кельтов, тибетское войско Ваджраяны… и многие другие. Хотя они добились определённых успехов, но результатов, способных сдвинуть обстановку с мёртвой точки, дать не смогли.

В это время положение дел внутри всех стран не позволило продолжить войну. В России и Германии начались революции и императоров изгнали, Австро-Венгерская империя также пала из-за межэтнических конфликтов. В Великобритании и Франции разрушилась внутренняя экономика, перспективы погашения государственных займов не наблюдалось, и воевать дальше они были неспособны. Америка в итоге так и не вступила в войну.

Из-за огромных потерь и людских, и экономических ресурсов, а также из-за тревожной внутриполитической обстановки заключение перемирия 11 ноября 1918 года между Германией и Англией с Францией стало очень естественным развитием дел. Война, растянувшаяся на четыре года, закончилась, и наконец наступил мир. Подписанный позднее на Парижской мирной конференции Версальский договор предписывал странам-союзницам принять меры наказания при отказе выплатить репарации, и в Европе воцарилась мирная жизнь.

— А-а-а-а! — восторженно воскликнула Айрис и бросилась бежать. Жан-Поль, которого она держала за лапу, раскачивался в такт её движениям.

Вокруг величественного и роскошного здания дворца раскинулся парк, по размерам достигавший ста гектаров. Это был Версаль.

Айрис направилась вглубь парка. Там виднелась статуя бога солнца на повозке, запряжённой четырьмя конями, — «Бассейн Аполлона».

— А-ха-ха-ха!

Похоже, даже Айрис, выросшей в замке Солонь, который считался вторым в стране после Версаля, было на что посмотреть.

За ней следовали Жак и его братья.

— Уф… — всё это время Жак только вздыхал.

— Ну и попали же мы в историю, брат, — словно выражая чувства брата, сказал Жорж. Среди всех троих он был самым беспокойным. Обычно средние сыновья отличаются своенравием, но в случае братьев Доре из-за импульсивного характера старшего Жака его роль естественным образом перешла к Жоржу.

— Ха-а… — Жак снова вздохнул. Надежда заиметь денег посредством Айрис уже значительно подтаяла. Ни с того ни с сего он почувствовал, будто его невзлюбили.

До его ушей долетели слова Жана:

— Она милая.

— Что-о?!

Жан с разрумянившимися щеками смотрел на Айрис. Он был ужасно счастлив.

— Она прямо как кукла.

Для Жана Айрис была не виданным доселе загадочным существом. Прелестная девочка знатного происхождения, по природе своей отличавшаяся от него самого. Эгоистичная, перечила взрослым, но при этом без злобы в характере…

Для Жана встретить девочку было само по себе необычно. С тех пор как окончилась война, он всегда был только с братьями. И доверял он только им, и жили они лишь втроём. В принципе, он был в том же положении, что и запертая в замке Айрис. Жан находился в этом состоянии с тех пор, как начал осознавать мир вокруг себя. Прямо как Айрис.

— Айрис! — Жан ринулся вперёд.

— А, Жан!

— Эй! — не слыша братьев — точнее, слыша, но никак не реагируя на их крики, Жан побежал к Айрис.

— Что-о? — заметив Жана, Айрис посмотрела в его сторону.

— З-знаешь что, я… с тобой хочу поиграть… — отчего-то Жан растерялся под взглядом Айрис. Айрис на секунду состроила задумчивое лицо и тут же весело улыбнулась. Будто видя сердце Жана насквозь, она, как взрослая, ответила:

— Хорошо. Айрис поиграет с Жаном.

— Правда?!

— Правда.

— С-спасибо.

— А-ха. — Айрис протянула Жану ладонь. Тот робко сжал её. И маленькие мальчик и девочка, взявшись за руки, пошли по улице.

По дороге Айрис спросила у Жана:

— А Жан любит Айрис?

— Э-э? Х-хм-м-м… не знаю.

— Нет!

— Что?!

— Жан точно любит Айрис.

— Д-да?

— Да. Это же очевидно! Поэтому Айрис тоже будет любить Жана.

— С-спасибо.

— Жан… точно, я буду любить тебя больше всех после Жан-Поля.

Жана поставили ниже мягкой игрушки, но он абсолютно не расстроился. Более того, его охватила новая радость. Чувство, которое он до сих пор не испытывал, когда жил с братьями. Интересно, каково же дружить с девочкой, которая к тому же ещё и твоя ровесница?..

Айрис в этот момент испытывала ровно то же самое.

«Что же это? Айрис не знает… но…»

Это чувство было не похоже на влюблённость, пусть и близко к ней. Но оно заполняло их сердца высшей радостью и теплом.

Жак и Жорж смотрели, как Жан и Айрис шли за ручку по улице.

Эта картина вызывала улыбку — такое чувство для братьев Доре, повидавших жизнь в бурном море общества, было крайне необычно.

— Брат.

— М?

— Если бы у нас была сестрёнка, она была бы такой?

— Эм… да…

Какое-то время оба стояли и провожали взглядом фигуры Жана и Айрис.

— Слушай, Жан! Айрис эгоистка?

— Э-э?

— Так Жак ведь сказал недавно, что Айрис эгоистка.

— Э… я не знаю.

— Кто такие эгоистки? Айрис обычная. Такая, как и всегда.

— Э, э-эм… Я не знаю, но мне кажется, что доставлять брату и другим людям проблемы — это плохо.

— Да?

— Угу. Братья постоянно на меня ругаются, но при опасности всегда защищают меня. Только если я слишком напортачу, то, может, они не смогут меня защитить…

— …А они защитят Айрис?

— Угу.

— Ясно… значит, нельзя доставлять проблемы другим людям.

Айрис взглянула на Жака и Жоржа, находившихся в отдалении. На самом деле она не понимала кое-чего насчёт защиты в случае опасности. Для Айрис, которую всю жизнь старательно опекали родители, находиться под защитой было такой же естественной истиной, как то, что вокруг есть воздух. Она не знала реального ощущения защищённости. Нет, она не понимала, от чего именно её защищают.

Но даже несмотря на это, она поняла, что Жак и Жорж вовсе не плохие люди. Айрис не чувствовала у них злого умысла. Даже у Жака, который намеревался её похитить.

— А… — она почувствовала зло с другой стороны. Когда они вошли в Версаль, у Айрис возникло ощущение, будто здесь осело что-то тёмное. Нечто, что невозможно было сразу заметить за величественностью Версаля, вдруг вскочило.

— А-а-а!..

— Э-э?!

Внезапно Айрис и Жана окружили какие-то мужчины. Они будто били ключом из-за деревьев сада.

— Дяденьки, а вы?..

— Ты Ирис Шатобриан! — рявкнул господин, стоявший впереди. Его взгляд будто пронзал Айрис — это был Шальгрен. Но, конечно, Айрис об этом не знала. Она просто ощущала исходившую от этого человека опасность, которой прежде не наблюдалось. Чёрный сгусток чего-то злого…

— Сюда! — Жан внезапно потянул Айрис за руку и бросился бежать. Он не был таким чувствительным, как Айрис, но инстинктивно понимал, что Шальгрен опасен.

— Ловите их! — по приказу Шальгрена мужчины ринулись за ними.

— А-а-а!

Один из мужчин, стоявших позади двух соглядатаев, встал на пути Жана и Айрис и развёл руки в стороны. Он презрительно улыбался. Похоже, он был рад издеваться над слабыми.

Ба-бах!

От раздавшегося сзади взрыва мужчина согнулся кольцом.

— Жан! — Жак бросился на мужчин. — Жан, скорей!

— Угу! — подгоняемый Жаком, Жан снова побежал, таща за руку Айрис.

— Стоя-я-ять! — мужчины тоже не мешкали, и в парке поднялся огромный беспорядок.

Айрис бегала медленно, и Жак понёс её на плечах. Незаметно к ним присоединился Жорж.

— …

Айрис занимали загадочные мысли. Всё потому, что она впервые осознала, что значит быть под защитой.

«Жан и Жак защитили меня?..»

Огромная воля, преградившая путь злу. Это было приятно.

— Что вы делаете?! Скорее ловите её! — гневно вскричал Шальгрен. По силе и скорости взрослые явно превосходили ребят. Однако братья Доре умело воспользовались огромностью парка и бегали то вправо, то влево.

— Они нас обжуливают! — поддавшись злобе, выругался один из преследователей, но не мог сравниться с детьми в проворстве.

Жак и остальные ребята добрались до здания в парке.

— Убить всех, кроме Ирис! — взревел Шальгрен, словно ужаленный.

Мужчины дружно выхватили из-за пазухи винтовки. Айрис атаковало пронзительное ощущение зла.

— Не-е-е-е-ет! — вскричала она в этот момент. Её сила мгновенно высвободилась.

Шара-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах!

Тре-е-еск!

— А-а-а!

— Что?!

От взрыва часть здания разрушилась.

Оконные стёкла во дворце мигом сломались.

Ба-бааааааах!

Этим дело не ограничилось. По земле, где стояли Айрис и братья Доре, побежали трещины, и в следующий миг почва значительно просела.

— А-а-а!

— Уа-а-а-а!

Закачавшись на осевшей земле, Айрис и остальные вмиг упали в яму.

Бух!

Они пролетели несколько десятков метров. Однако они не ударились о дно.

— Уа-а… э?

Их тела легко воспарили в воздухе, затем аккуратно приземлились. Это сделала сила Айрис.

Перед ними простирался огромный коридор.

— Где мы?

— Не знаю! Но надо бежать!

— Д-да!

Братья Доре побежали. Жак вновь посадил Айрис к себе на плечи.

Сидя на спине Жака, Айрис неожиданно осознала, что стала способна использовать куда большую силу, чем во времена, когда она была в замке Солонь.

— Что это было?

Мужчины в изумлении рассматривали развернувшийся перед ними вид.

Часть Версальского дворца разрушилась, в земле была огромная трещина. Айрис и её спутники, которых они преследовали, исчезли в ней.

Даже у Шальгрена было ошеломлённое выражение лица.

— Ничего не понимаю… Но сначала надо поймать Ирис! Делаем как обычно!

Шальгрен широко взмахнул рукой. Это был сигнал его сообщнику, который находился в отдалении. Увидев сигнал, он пустился бежать вслед за кем-то.

В руке он держал поводок, на котором вёл собаку средних размеров. Это был доберман — полицейский пёс, которых стали выводить начиная с XIX века.

— Остановите! — крикнула Аямэ в такси, ехавшем по направлению к Версалю, когда они немного отъехали от Парижа. Это был как раз тот момент, когда Айрис использовала свою силу.

Щёлк…

Аямэ вышла из такси.

— …

Обычный клинок в руках Аямэ мелко дрожал. Его остриё указывало вниз.

— …Подземелье?

Аямэ отправилась обратно по той дороге, которой ехала. Меч будто вёл её.

— И всё же… — прошептала она.

«Этот город, как и наша Столица, духовно запечатан. Поэтому в момент, когда была использована духовная энергия…»

В поле зрения Аямэ находились улицы Парижа.

12

Слухи о том, что от Версальского дворца идут подземные коридоры, ходили и прежде. Согласно им, эти коридоры были вырыты в разгаре Французской революции, при Людовике XVI. Они вели в основном к крепостям вокруг замка, но поговаривали, что один из них тянулся вплоть до Парижа.

И, видимо, это была правда.

Братья Доре и Айрис уже несколько часов шли во мраке. Глаза Айрис, которой поначалу было страшно, теперь совсем привыкли к темноте, и теперь она могла идти сама.

— Брат, где мы? — уже в который раз тревожно спросил Жорж.

— Замолчи, сам не знаю! — ответ всегда был один и тот же. После этого на какое-то время обычно воцарялось молчание, но в этот раз что-то пошло не так.

— Ч-что это?

— Э-э?!

В темноте показалось что-то чёрное и длинное.

Заволновавшись, ребята приблизились к нему.

Здесь в боковых направлениях, принимая форму буквы Т, простирались металлические трубы. Это была основная канализационная труба.

— Это канализация… — прошептал Жак, которому до этого уже приходилось теряться здесь.

На тот момент общая протяжённость парижской канализации составляла 1200 км, а диаметр железных труб был больше метра. Своды над трубами были широкими, и по обходной дороге вокруг этих труб можно было легко пройти.

— Ась?.. — из всех, кто смотрел вперёд, на канализационные трубы, обернулся только Жорж.

Тук… тук… тук…

Зазвучали еле слышные шаги.

— Брат!

— Что такое?!

Все навострили уши. Шаги уверенно приближались.

— Это они! — закричал Жак, машинально подхватывая Айрис на руки.

— А…

— Бежим!

И братья Доре побежали.

Но звуки шагов, преследовавшие их, становились всё громче.

Ба-а-а-а-а-а-ах!

— А-а-а!

— Уа-а-а-а!

Звук выстрела отразился эхом в канализации. Поскольку это произошло в закрытом пространстве, звук получился неожиданно громким и долетел до ушей Айрис и остальных.

Чувство тревоги — страх — атаковало Айрис.

Если подумать, они были заперты в тёмном пространстве уже больше трёх часов. К тому же раздался выстрел. Это не могло не поколебать душевное равновесие почти восьмилетней девочки, насколько бы устрашающей силой та ни обладала.

Братья Доре, время от времени заворачивая за угол, попытались оторваться от погони. Но это было бесполезно: преследователи неотступно следовали за ними.

— Чё-ё-ёрт!

— Слушай, Жак, что с нами будет?

— …

— Эй!

— Нормально всё будет! — сердито воскликнул Жак. Айрис невольно втянула голову в плечи. Но, похоже, гневным тоном Жак хотел подбодрить самого себя. — Ты — наш ценный источник дохода! Мы тебя защитим!

— Защитим! — повторил Жан. Жорж с тревожным лицом тоже закивал.

— Брат, здесь!..

— Что?..

По одну сторону дороги Жан нашёл трещину. Она была достаточно велика, чтобы в неё мог пролезть человек.

«!..»

Просунув туда голову, Жак кожей ощутил поток воздуха. Похоже, трещина куда-то вела.

— Сюда!

Жак опустил Айрис на землю и пролез в щель. Айрис, Жан и Жорж последовали за ним.

— А-а!

Когда они выползли из узкой щели между утёсами, их поле зрения внезапно расширилось.

— Это же!..

Здесь простиралась огромная площадь.

13

Подземелье Парижа состояло из одних пещер. Однако пещеры были искусственные. Так получилось, потому что строительный камень добывали под землёй, а не привозили извне. В парижском подземелье имелся высококачественный камень, и со времён Древнего Рима там было много каменоломен.

В одной из этих каменоломен находились катакомбы[✱]Подземные кладбища., где со второй половины XVIII века за сто лет похоронили шесть миллионов людей, умерших одинокими.

Айрис и её спутники заблудились в руинах такой же, не уступающей вышеупомянутой, каменоломни.

— Ого-о-о!

Потолок здесь был намного выше, чем в катакомбах.

— Подумать только, под Парижем есть такое…

Жорж ошеломлённо смотрел на потолок. Вверху было темно и плохо видно.

Он услышал, что их разыскивают.

— А!..

Они забыли про преследователей и про то, что за ними гонятся.

Шух!

Откуда ни возьмись выскочило что-то чёрное и повалило стоявшего рядом Жоржа на землю. Это был доберман, обученный специальному приёму.

— Жорж!

Затем один за другим выскочили мужчины.

— Наконец-то догнали вас, малышня! — прогремел на всю пещеру Шальгрен, который появился последним.

— Как вы нас…

— Даже в канализации ваш запах бил в нос. Запах от Ирис Шатобриан.

— Что? …а-а!

Начиная с головы Айрис была облита духами «Chanel №5». Этот запах и привёл добермана к ним.

— Отпусти Жоржа! — набросился на добермана Жак.

Но мужчины схватили его прежде, чем он успел это сделать.

Хрясь! Бах!

— Гха!

Мужчина бил Жака кулаками прямо в лицо, а носки его ботинок вонзались мальчику в поясницу.

— Брат!

Жак был прижат к земле. Кашляя, он выбрасывал содержимое своего желудка обратно через рот.

— Хе, ну и повозиться пришлось с вами!

— Ну, Ирис Шатобриан, иди сюда.

Шальгрен медленно приближался к Айрис.

— А-а-а-а-а…

Айрис в ужасе смотрела на происходящее. Жан тоже поражённо стоял на месте.

В голове Айрис звенел страх. Куда сильнее, чем во время побега в темноте и атаки Шальгрена, Айрис чувствовала страх при виде Жака, избиваемого прямо у неё на глазах.

Жак, который сказал, что защитит её, и Жорж лежали на земле.

— А-а-а-а! — неожиданно Жан с криком бросился на Шальгрена. Конечно, восьмилетнему ребёнку было с ним не тягаться.

— Пацан! — Шальгрен взмахнул рукой, и Жан ударился оземь.

— Угх…

Сильно ударившись, он оказался обездвижен.

— А-а… а-а-а…

Теперь Айрис смотрела на всё это, чуть не плача.

Шальгрен уставился на Айрис.

— Ой, если ты выкинешь что-то со своей таинственной силой, их жизни…

Если бы Айрис была чуть старше и благоразумнее, возможно, эта угроза бы и подействовала.

Но в свои почти восемь лет она была честной со своими чувствами.

— Ува-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Айрис заплакала. И это стало кульминацией.

Ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-ба-бах!

Треееееееееееск!

По полу, потолку и стенам побежали трещины. Всё это разом раскололось.

Ба-ба-ба-ба-ба-ба-бах!

Потолок обрушился, стены обрушились, в полу образовались большие разломы.

— Ува-а-а-а!

Камни и скалы, кирпич и гравий упали, похоронив заживо под собой нескольких мужчин.

— М-малявка, прекрати! Их жизни… — кричал Шальгрен Айрис сквозь падающие кирпичи. Как будто плачущий ребёнок был способен хладнокровно оценить ситуацию. Какая глупость.

Хрусь-хрусь-хрусь-хрусь-хрусь-хрусь!

Неожиданно в земле под ногами Шальгрена появился разлом в форме креста.

— Ува-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — Шальгрен исчез в широко разверзшейся земле.

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук…

Айрис не прекращала плакать и после того, как мужчин из «Партии Белого знамени» постигла трагическая участь. Трещины, камень, гравий и кирпич были близко и к лежавшим братьям Доре.

«Айрис, защити всех!» — в мозгу Айрис зазвучал добрый и вместе с тем сильный голос.

— Э-э?

Айрис, не отреагировав на вскрик Шальгрена, постепенно подняла голову.

Кирпич и гравий уже готовы были вот-вот упасть на Жака, Жоржа и Жана.

— Не-е-е-е-е-е-е-ет!

Фух! Хлоп! Пфум!

Почти долетевшие до братьев кирпичи раскрошились и осыпались.

И кто-то помог лежавшим Жану, Жоржу и Жаку подняться.

— Э-э?!

Закрывая братьев собой, рядом с ними стояла Аямэ.

— Ты… кто?

— Аямэ… Фудзиэда Аямэ.

Аямэ весело улыбнулась Айрис. Взволнованность девочки начала постепенно утихать.

Но обстановка в целом не наладилась. Потолок должен был вот-вот полностью обвалиться.

— Что ж, Айрис, лети.

— Лететь?

— Ты сможешь. Вылети наружу.

— Наружу… но…

— Защити ребят… Если ты спасёшь их, тогда и они защитят тебя.

— Я спасу… их…

Шу-у-у-у-у-у-ух!

Тело Айрис испустило лучи света. Этот свет объял Аямэ и братьев Доре, и в следующий миг все они оказались под солнцем.

От неожиданности солнечный свет показался слишком ослепительным.

Перед их глазами находилась покосившаяся Триумфальная арка. Та каменоломня находилась прямо под ней.

— А…

— Ты молодец, Айрис.

Опустившись на колени, Аямэ заглянула в лицо Айрис.

– У… уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — словно взорвавшись от переполнявших её чувств, Айрис в объятиях Аямэ снова заплакала. В этот раз ничто не угрожало обрушиться.

14

Терминал Аустерлиц, бутик Шанель, Версальский дворец, Триумфальная арка — компенсацию ущерба и восстановление всего этого полностью оплатили Шатобрианы.

Братьев Доре они взяли к себе на содержание и воспитание. Когда им отвели покои в одном из уголков замка Солонь, и у Жака, и у Жоржа, и у Жана глаза стали по пять копеек.

Аямэ удалось убедить супругов Шатобриан, Робера и Маргариту. Робер, увидев особенную силу Айрис, осознал, что запирать дочь в замке было ошибкой.

— Айрис, знаешь, люди не могут жить, если они не защищают друг друга. Ты защищаешь кого-то, а потом кто-то спасает тебя… — заговорила Аямэ с Айрис, стоя на веранде замка Солонь и глядя на звёздное небо.

— Угу… Кажется, Айрис понимает. Поэтому Айрис хочет завести много друзей.

— …Ты попрощалась с Жаном и его братьями?

— …Не-а. Если Айрис будет с ними… то они заволнуются.

— …

— Айрис заведёт друзей с такой же силой, как у неё!

— Да, такие люди будут в Императорском Отряде.

— Угу.

Айрис с широкой улыбкой кивнула.

5 июля на свой восьмой день рождения Айрис получила от отца роскошное пассажирское судно «Ирис». На этом судне она прибыла в Японию в октябре того же года.