Глава 11

— Что случилось?

Когда Итами наблюдал, как улетал вертолет, он повернулся к Туке, которая пыталась улыбаться сквозь слезы, и сказал:

— Я не лечу в Имперскую Столицу.

Йоджи снял перчатки и свой тяжелый шлем.

После этого он почувствовал, будто освободился от чего-то. Ну, вероятно, он еще пожалеет об этом позже. Однако прямо сейчас Йоджи решил не беспокоиться об этих неприятных вещах. Его, похоже, больше ничего не волновало.

— Все будет в порядке?

Тука, должно быть, беспокоилась о том, чтобы может доставить проблем своему отцу. Тем не менее, ее радость от того, что она не будет сидеть дома одна, имела больший вес, и эльфийка медленно подошла к Итами и прислонилась к его груди.

— Что ж, самое важное для меня — защитить твою улыбку. Я останусь с тобой, но тебе тоже нужно будет много работать.

Итами чувствовал себя неплохо после того, как отмахнулся от всех своих обязанностей. Из-за этого ему даже не было так неловко в такой ситуации.

— Ч-что?! Я... Это именно то, что ты должен сказать своей дочери?

Голос Туки колебался из-за того, что ее сердце очень сильно билось.

Итами горько улыбнулся и ответил:

— Это действительно так плохо прозвучало?

По правде говоря, он вообще не хотел всего этого. Все, что хотел сделать Итами — это поддержать Туку, которой было очень тяжело и плохо.

Проблема заключалась в том, что такой твердолобый человек, как он, понятия не имел, какой эффект он производит на женщин. Любая женщина упадет в обморок, услышав, что ее любимый мужчина хочет защитить ее улыбку и остаться рядом с ней.

Тука опустила лоб на грудь Итами и тихо сказала:

— Дурачок...

К сожалению, Итами был в своем полном боевом снаряжении, поэтому он не мог почувствовать ее мягкое и теплое тело. Его пуленепробиваемый жилет с металлическими пластинами блокировал это ощущение.

Другими словами, единственное, что мог сделать Итами, это погладить ее голову, как будто он гладит кота.

Тонкие, мягкие пряди ее волос протекали мимо его пальцев. Затем он похлопал ладонью по ее прекрасной голове. Когда он кончиками пальцев задел кончики ее длинных ушей, Тука вздрогнула, а затем расслабилась. Девушка была очень чувствительной, и, должно быть, ей было сейчас очень прятно.

Итами глубоко вдохнул и выдохнул и сказал Туке приготовиться к путешествию.

— Пойдем вместе.

У Туки было смутное представление о том, что планирует сделать ее отец.

Для тридцатилетнего Итами попросить женщину отправиться в путешествие вместе с ним — трудное дело. Любая ему бы отказала, чувствовала бы себя неловко и с отвращением посмотрела бы на него. И, в конце концов, Итами пришлось бы рассмеяться и сказать, что это была шутка.

Но когда он сказал это Туке так, как ей сказал бы это ее настоящий отец, Йоджи, казалось, попал в точку. С восхищенным выражением на лице девушка спросила:

— Куда мы отправимся?

Девушка выглядела приятно удивленной. Хоть Итами и не знал Ходоро, он все еще пытался подражать голосу отца Туки. Как человек, которому не хватало авторитета отца, Йоджи вынужден был заставить себя сыграть эту роль. Но вместо этого Йоджи заставил Туку относиться к отцу как к мужчине, которого она могла полюбить.

Невинная улыбка Туки пронзила совесть Итами. Чтобы подавить это чувство, он заставил себя улыбнуться ей.

— Мы направляемся на юг. Идет?

— М-м-м! Я пойду, я пойду! Я пойду куда угодно со своим папой! Я очень рада, что мы вместе путешествуем! Мы сейчас отправимся?

— Нет, сначала мне нужно сделать некоторые приготовления. После этого мы немедленно отправляемся.

— Тогда давай поскорее. Я хочу уехать до полудня.

После того, как Тука закончила говорить, она неохотно отпустила Итами. Она сделала несколько шагов назад, только отвернулась и уже была вне досягаемости его кончиков пальцев.

— Я пошла собираться! — прокричала Тука через плечо, прежде чем побежала в свою комнату.

Как только Тука убежала, к Итами подошел Янагида.

— Итами, ты идиот? Нет, я давно это подозревал, но вот только сейчас я понял, что был прав… Значит, ты не просто отказываешься от своей миссии, но и сам планируешь разобраться с Огненным Драконом? Это слишком безрассудно…. Какую причину я должен придумать, чтобы ты смог спокойно уехать?

— Янагида, ты не можешь так говорить. Разве не ты мне пообещал, что позаботишься об оформлении всех необходимых документов?

— Ну, раз ты так говоришь…

Янагида покачал головой.

— Так как дипломатический визит закончился, тебя, вероятно, не уволят. Твое наказание за более ранние проступки еще не были отменены, так что ты все равно можешь быть отстранен от любой деятельности, понижен в звании и переведен в другое место.

— А-а-а… Ну, я готов к этому, но все еще хреново слышать это…

Итами схватился за живот и нахмурился.

Он больше не мог сдерживать ту боль в животе. Как только его отзовут из Особого Региона, если его и не отправят в суровые северные гарнизоны, его могут перевести на службу на далекий остров. Естественно, он никогда не сможет снова увидеть Туку, поэтому ему пришлось подготовиться к этому.

— Тогда я этого не скажу. Но прямо сейчас, все, что тебе нужно сделать — это догнать третий разведотряд. И после того, как вы выполните свою миссию, ты можешь взять свою команду, чтобы убить Огненного Дракона. Думаю, я понятно объяснил.

— Янагида, не нужно заходить так далеко. Я не собираюсь привлекать своих людей к этому. У меня нет времени колебаться. Я не хочу сожалеть, потому что позже решил заняться этим вопросом. Поэтому прямо сейчас я и уйду.

— Эй-эй, не будь таким горячим. Разве ты не думаешь, что это увеличит твои шансы на успех?

— Я кое-что придумаю. Сожалею...

Итами прижал руки и посмотрел на Янагиду. Затем, все еще в этом положении, он повернулся к штаб-квартире сил самообороны в Арнусе и сделал молитвенный жест генералу Хадзаме.

— Прошу прощения за то, что снова причиняю Вам неприятности, — сказал он, прежде чем хлопнуть в ладоши.

— Проклятье. Черт возьми, я действительно зол. Неужели эта блондинка действительно стоит всего этого? В этом мире много хороших женщин. Благодаря твоей репутации и связям ты можешь убедить местных жителей продать свои права на нефть и минеральные ресурсы. Когда это случится, все девушки будут бросаться на тебя.

Действительно, это здорово звучало.

Итами был здоровым человеком с горячей кровью. Он сразу же вообразил оргии с девушками, которые ему нравились. Однако его фантазии были слишком нереалистичными. Например, как он может быть обнятым ордой полуобнаженных девушек?

Он покачал головой, чтобы избавиться от этих мыслей. В конце концов, он не был героем манги или романа. Ему приходилось реагировать на все холодно и спокойно. Да, он должен был быть реалистом в планировании своих будущих действий. Даже если это было трудно, он должен был представить себе реалистичное будущее.

Однако следующая мысль, которая пришла на ум, немного отличалась от предыдущей. Итами был окружен горничными и другими великолепными женщинами (которые, к слову, были далеки от его вкусов) после того, как покинул службу и принимал участие в церемонии подписания книги под названием «Герой Нидзюбаши" (он даже не знал, кто написал эту книгу) или же вступал в консервативную партию и баллотировался на выборы.

Да, его воображение было довольно скудным.

Однако он все еще мог представить все те прекрасные вещи, о которых говорил Янагида. В определенной степени… Ему не хватало способности создавать или производить вещи, и у него не было возможности представить себе будущее, которое он получил бы, жертвуя собой. Но он не мог отказаться от будущего Туки. Это было бы слишком жестоко по отношению к девушке.

В отличие от этого, он представил себе продолжение своей жизни как военнослужащего. Он подумал о том, как приведет Туку, Рори, Лелей, Пину и Бозес на Комикет. Ему нравились именно эти мечты.

— Наверное, я не могу этого сделать, — сказал Итами.

Янагида в ответ пожал плечами. Итами не мог сказать, что именно это означает: «Ты неизлечимый идиот» или «Я без понятия, что делать». Однако даже если Янагида не сможет принять причины Итами, он поддержит его до конца.

— Так и есть, Янагида. Я оставлю планирование и подготовку на тебя. Кроме того, мне понадобится транспортное средство, оружие и взрывчатые вещества. О, и запас топлива и провизии.

Янагида схватился его за голову и посмотрел в небо, думая про себя: «Держись, держись». Затем он поспешно достал блокнот и ручку из кармана и начал записывать запросы Итами.

— Какое оружие тебе понадобится? И сколько пайков нужно?

— Мне нужно как минимум десять гранатометов, но чем больше, тем лучше. Что касается еды… Так как мы с Тукой идем вдвоем, то пищи для двух человек. Этого должно быть достаточно.

— То есть, ты не берешь с собой Яо?

— Яо? А кто это?

— Виновник торжества. Темная эльфийка.

— Ах, она?.. Кто позаботится о ней? Хотя... Янагида, судя по этой логике, ты тоже здесь замешан, верно?

Янагида кашлянул.

— Да, похоже, это аукнулось мне. Хорошо, я сделаю, что обещал, так что не продолжай поднимать эту тему, хорошо? Итак, пайки для двоих, верно?

Когда Итами подтвердил это, Янагида посмотрел через плечо Итами.

— Да, на двоих.

— Этого действительно будет достаточно?

— А что-то не так?

— ...

Янагида не мог говорить. Его глаза, казалось, говорили: «Не пожалей об этом». И в это же время мощная сила сбила Итами с ног.

Вид перед его глазами внезапно переменился на открытое небо. И к тому времени, когда он пришел в себя, он уже лежал на спине.

Итами безостановочно кашлял от этого внезапного удара, а затем внезапно увидел Рори в ее кружевной черной готической юбке, полы которой нависали над ним. Он видел ее соблазнительные ноги, которые исчезли в глубинах ее платья.

У нее были черные чулки под черными сапогами, а еще что-то, что было похоже на черный пояс для подвязки, но он не смог разобрать, так как там было очень темно. А дальше все, что он мог видеть — лишь темнота. Когда он попытался отвести взгляд, он встретился глазами с Рори.

— Разве тебе не кажется, что ты относишься к нам как к чужим?

Заостренный конец алебарды врезался в землю, рядом с ухом Итами.

Рядом с ней Лелей смотрела на лежачего Итами.

— Это потому, что, на самом деле, я не думаю, что я должен втягивать вас во все это, девчата.

Рори села на живот Итами и ударила его в грудь своим маленьким кулачком.

— Вот почему я сказала, что ты относишься к нам как к незнакомцам. Да ладно, что такого, что ты втянешь нас в это дело?

— А я разве могу?

— Не говори так. Это заставляет меня чувствовать себя одинокой.

Рори продолжала стучать по груди Итами.

— Но это будет очень опасно. Мы можем и не вернуться…

— Что ж, это звучит весело. Я очень взволнована.

Когда Рори улыбнулась, Итами увидел в ее глазах демонический, изголодавшийся взгляд. Итами почувствовал, будто Рори собирается съесть его.

— Но, видишь ли, это...

— Ты идиот. Если ты не будешь искренним, когда приглашаешь женщину поиграть в опасные игры, она будет ждать вечно.

— Но мы собираемся убить Огненного Дракона. Ты имеешь в виду, что ты со мной пойдешь на смерть?

— Конечно нет. Двойное самоубийство — это глупо. Поскольку я могу провести еще сорок лет в этом теле, я хочу наслаждаться каждым моментом, прежде чем покинуть его.

— Значит, ты не идешь?

— Только не говори, что ты собирался проиграть с самого начала. Ты хотел погибнуть?

Итами покачал головой. Он чувствовал, что, несмотря на всю эту суицидальную идею, был ничтожный шанс, что он сможет вернуться живым.

— Значит, ты не хочешь погибать вместе со мной?

— …

— …

— …

— Тогда ты должна быть более честной. Ай...

Рори тяжело ударила Итами в живот. Удар прошел через его пуленепробиваемый жилет с металлическими вставками.

— У-у-у, я понял, я понял… Я скажу это. Подожди немного…

Итами сел, чтобы отразить второй удар Рори. В таком положении его лицо было прямо напротив ее стройного тела.

— Рори, ты пойдешь со мной?

Рори улыбнулась. Итами подумал: «Как же сладко она улыбается…»

— Это будет дорого, знаешь ли.

— Тогда я буду твоим должником. Хотя я не знаю, смогу ли я вернуть тебе этот долг...

— Хорошо. Я обязательно вернусь. Я захвачу твою душу после твоей смерти и превращу тебя в фамильяр.

— Ты демон?!

Рори проигнорировала несчастное лицо Итами. После быстрого осмотра Йоджи, она схватила его правую руку и прикусила ее.

— Оу! Оу! Ай!

Итами взвыл от этого укуса. Рори освободила его руку.

— Контракт заключен.

На правой руке Итами были видны следы укуса. Рори лизнула кровь, которая текла из раны.

Затем она вырвала свою алебарду из-под земли. Она показала три пальца Янагиде и сказала:

— Три человека.

Затем она направилась обратно в свою комнату, чтобы подготовиться к поездке.

Когда Йоджи смотрел, как уходит Рори, он услышал, как Лелей сказала:

— Четыре человека.

— Ой, Лелей, и ты тоже?

Лелей бесстрастно посмотрела на Итами

— Разве это не было очевидно?

Ее тон был холодным, как будто она говорила с идиотом. Затем она, строго глядя на него, продолжила:

— Разве Солнце не поднимается утром? Неужели предметы не падают на землю?

Означало ли это, что он не поймет, пока она не объяснит ему? Лелей продолжила:

— Магия необходима, чтобы увеличить твои шансы на выживание. Я хочу получить разрешение пойти с тобой...

Глаза Лелей, казалось, спрашивали: «Что-нибудь еще?»

За этими бездушными глазами Итами мог ощущать всевозможные эмоции, скрытые внутри Лелей. И затем он понял, что она очень сердилась.

— Л… Лелей? Может ли быть такое… что ты разозлилась?

— ...

— Четыре человека, пожалуйста, — сказал Итами Янагиде.

Поскольку он уже согласился взять с собой Рори, не было причин оставлять Лелей. Гнев девушки, которая не проявляла эмоций, мог быть очень страшен.

Итами думал, как бы отказать ей: «Ты слишком молода» или «Ты — важная часть Сообщества Жителей Арнуса». Но Лелей, вероятно, не согласилась бы с этим. Хуже того, это могло бы подлить масла в огонь и только усугубить ситуацию.

Лелей была очень довольна ответом Итами. Она ушла, вероятно, чтобы собраться.

И теперь перед глазами Итами предстала Яо.

Она пришла, не сказав ни слова, а затем склонилась перед Итами. Обе ее ладони были прижаты к плечам, и она поклонилась Йоджи.

— Независимо от того, какие приказы ты мне отдашь, мое тело навсегда останется твоим. Я буду подчиняться любому твоему приказу. Если ты хочешь, чтобы я прямо сейчас отдала свою жизнь, я сделаю это незамедлительно.

Итами вздохнул, услышав, как Яо клялась ему в верности. Могучая сила, с которой она заявила о своей готовности совершить самоубийство, была очень угнетающей.

— В любом случае, если ты умрешь здесь, это принесет мне некоторые проблемы. Укажи нам путь. Я возьму на себя ответственность за убийство этого Огненного Дракона.

— Я понимаю. Если ты хочешь ограничить меня — пожалуйста, только скажи.

По ее словам Итами почувствовал, как Яо желала быть наказанной.

Ее самобичевание и это желание должны были быть какой-то эмоциональной защитой от того, что ее ругали. Яо четко осознавала свою собственную вину и гнев Итами.

В этом состоянии, даже если Йоджи и наказал бы Яо, она не смогла его возненавидеть. Она могла принять это только как часть работы.

Возможно, наказать тех, кто хотел быть наказанным — значит подарить им счастье. Тогда как бы Яо ни была жестоко избита или наказана, это было бы просто бессмысленно.

Дело в том, что Итами был очень расстроен. Он понимал, что все это обернется колоссальной болью в заднице. Противоположность любви — это не гнев или ненависть.. Это безразличие. Если Йоджи разобрался бы с ней, это заморозило бы его сердце.

Если Итами знал больше о Яо, он мог бы по-другому относиться к ней. Но для Итами эта темная эльфийка по имени Яо была тем, кто наставил на него когда-то меч, и она была главным виновником душевных проблем Туки.

Яо чувствовала, что Итами намеренно держался подальше от нее. В результате лишь вина и раскаяние наполнили ее. «Ничего не поделаешь», подумала она, и для нее это было особенным, нежным видом ада.

Быть использованной и выброшенной за грехи, которые она совершила, для нее будет естественно. Именно так и закончатся ее дни. Однако она все еще хотела быть наказана. Она хотела страдать. Она хотела быть униженной.

В глубине своего сердца Яо знала, что хочет быть использованной. Эта мысль заставляла ее дрожать от радости.

— Итак, я запишу, что тебе нужна провизия на пятерых, — сказал Янагида, который все это видел. По какой-то причине он казался расстроенным. Но вдруг его понесло:

— Я скажу так, Итами. Теперь, когда все именно так, как сейчас, я могу сказать начистоту. Я ненавижу тебя. Я всегда ненавидел тебя, и теперь я ненавижу тебя еще больше.

Янагида, изо всех сил сдерживающий поток эмоций, думал, что сказать дальше. Затем он положил свою ручку и записную книжку в нагрудный карман и посмотрел на Яо, которая стояла на коленях перед Итами.

— Знаешь, я окончил Национальную академию обороны и поступил на службу в силы самообороны с выдающимися оценками. Можно даже сказать, что я один из элиты. Но вот незадача — ничего такого хорошего со мной никогда не случалось. Я работал до изнеможения, изучая военные вопросы, законы и всевозможные предметы в академии. Я был искренним со всеми своими коллегами и начальниками. Я склонял голову, когда должен был, я целовал все необходимые задницы. Я отлично работал с политиками и даже сумел аккуратно решить все их грязные политические и финансовые проблемы. Я работал просто пи*дец как усердно, чтобы выжить в этом мире, где каждый пытается тебя сожрать. И, знаешь, работаю до сих пор. Вот почему я могу серьезно и искренне сказать, что ненавижу тебя. Хотя нет, не так. Позволь мне прояснить это. Я презираю тебя… Бездельник, у которого на первом месте хобби? Не заставляй меня смеяться.

Янагида продолжал ругаться и его честный тон заставил Итами слушать дальше.

— Кем, черт возьми, ты себя считаешь? Ты совершенно не мотивирован, но каким-то образом у нас почти одинаковые звания. Если это так, то какого черта я вообще работаю? Разумеется, Силы Самообороны Японии — это военная организация, и вознаграждение за успехи в реальных боевых действиях это естественно. Но разве тебе не кажется, что такой человек, как ты, который делает все, что захочет, и насмехается над моей тяжелой работой за моей спиной, слишком хитер? Вот почему я надеюсь, что тебе придется очень нелегко. Надеюсь, ты столкнешься с трудными ситуациями. Надеюсь, ты встретишься с опасностью. Надеюсь, тебе придется писать письма родителям своих подчиненных, говоря им: «К сожалению, Ваш сын погиб в Особом регионе»! Вот только тогда ты поймешь, насколько тяжела моя работа. Тебе так не кажется? А?

Но теперь, что такое? Потому что это твое личное дело, и ты не можешь привлекать к этому своих людей?

Ты делаешь это для пользы нашей страны? Или ты просто так говоришь, чтобы спасти свою честь?

Мы, солдаты, можем работать только с подчиненными, которых нам дают! Наши подчиненные — это те люди, которых нам назначают на основании нашего звания. Это естественно! Каждый выполняет приказы, которые ему отданы! Неужели я ошибаюсь?

Как только мы покидаем нашу часть, мы ничего не можем сделать сами. Было бы смешно, если бы мы могли!

Но ты… Почему люди все еще следуют за тобой?

Почему ты, и только ты один можешь найти людей, желающих сопровождать тебя?!

Твою мать... Я вышел из себя… Чтоб тебя…

Янагида ударил ногой по земле, когда отвернулся.

Итами наблюдал, как Янагида дрожал некоторое время, а затем начал тяжело дышать.

— Ладно, не суть. Сейчас мне следует сказать... Извини?

— Заткнись, я просто дышу! Просто заткнись и ничего не говори!

— Что, мы тоже берем ее с собой?

Тука нахмурилась, увидев Яо, и Итами ответил:

— Эта женщина должна была кое-что сделать, но она отказалась от своих дел и направилась обратно в свою деревню. Поскольку это по пути, мы подкинем ее.

Ни Рори, ни Лелей ничего не говорили об этой лжи. Яо опустила голову и согласилась с Йоджи.

Тука была недовольна тем, что поездка для двух человек обернулась туристической поездкой для кучи путешественников. Однако Рори и Лелей были близкими друзьями, поэтому она была рада, что сможет путешествовать с ними. Это была другая радость, нежели радость от поездки с отцом, так что ей вскоре стало легче.

Люди Арнуса собрались, чтобы проводить Туку, Лелей и Рори, которые собирали вещи.

Лелей оставила работу в Сообществе своему учителю Като, и сказала детям, что если у них возникнут проблемы с финансами или управлением, они должны посоветоваться с Като.

Рори поздоровалась со своими последователями и людьми, с которыми любила выпить в таверне, а Яо смотрела на солдат и военных полицейских, которые когда-то помогли ей.

В этот момент звук клаксона заставил стену окружающих их людей расступиться. После этого Янагида остановил хаммер прямо перед Итами.

— Итак, Итами. Прошу прощения за то, что я наговорил… Не знаю, что на меня нашло. В общем, забудь то, что ты слышал.

— О чем ты говоришь? Я ничего подобного не помню.

— Хорошо, если так…

После того, как Янагида закончил приготовления, он выключил двигатель и вышел из машины. Лелей села на заднее сиденье, а Рори нервно села рядом с ней. Естественно, место командира заняла Тука.

— Я загрузил все, что ты просил.

Итами сел на место водителя.

— Все. Вы все готовы? — Итами спросил девушек в машине.

— Хорошо, идем!

— Я готова.

— В любое время.

— Я, я в порядке…

После этого Итами нажал на педаль газа.

И так эти люди на хаммере отправились из Арнуса в приключение.

Госпиталь Арнуса

Арнус можно было увидеть из палат. Старик, лежа на кровати, смотрел на автомобиль, который покидал город.

— Итак, юноша, наконец, отправился в путь.

На его глазу была повязка. Его левая рука и нога были искусственными. Одевшись, он нажал кнопку, чтобы вызвать медсестру.

— Что случилось, мистер Дуран?

Старик пожал плечами, услышав голос медсестры по внутренней связи.

— Извините, но не могли ли бы Вы позвать сюда самого высокопоставленного человека?

— Что-то случилось?

— Нет, я просто хочу сказать, что некоторое время кое-что скрывал о себе.

— Вы передумали? Раньше Вы только говорили, что Вы просто фермер, каждый раз, когда мы спрашивали о Вашем прошлом.

— Ну... Я просто почувствовал, что, поскольку тот юноша уже проявил свою храбрость, как мог такой старик, как я, просто прятаться здесь?

— Понимаю, я немедленно позову доктора.

Сообщество Жителей Арнуса, Хостел рабочего

Гномы-мастера гордились домами, которые они строили. Они были уверены, что они не уступают временному жилью сил самообороны.

Среди этих домов была комната главной официантки таверны, Далилы.

В ней был каменный пол, а кровать была сделана из дерева. В первый раз, когда девушка увидела это, она испытала шок, потому что спальня официантки должна была быть заполнена соломой, вместо того, чтобы в ней были хлопковые подушки и одеяла.

Кроме того, в этом месте даже была мебель: маленький стол и шкафы, а также маленькая кухня. Окна были занавешены яркими шторами. Но самое невероятное было то, что все это предназначалось для личного пользования Далилы.

Когда она увидела это место впервые, она была настолько тронута, что хотела плакать.

Трудно было поверить, что амазаяц вроде нее мог встретить такую удачу.

Даже в Доме Формал, который, как известно, хорошо относился к зверолюдям, горничным приходилось спать вместе в большом общежитии, и даже главным горничным приходилось делить двухместную комнату.

А теперь у нее была своя собственная спальня.

Людей, приходящих в Арнус и покидающих его, становилось все больше и больше, и количество столов в таверне так же увеличивалось. Естественно, Далила и Дора ощутили нехватку рабочей силы. Но и их доходы также повысились.

Так что Далиле пришлось обучать новичков, и поэтому она стала главной официанткой. Новая должность предполагала увеличение зарплаты и новую комнату.

Далила была приятно удивлена.

Не нужно было беспокоиться о соседях по комнате, и девушка могла ходить голышом или петь, как ей нравилось. Раньше она никогда не чувствовала себя такой счастливой и свободной.

Кроме того, она рассказывала обо всем это в письмах, которые писала своим друзьям.

Она отправила рекомендательное письмо в Дом Формал, надеясь, что они смогут порекомендовать ее друзей для работы в Арнусе.

Далила отчаянно надеялась, что ее друзья ответят, что смогут присоединиться к ней здесь.

Утром она проснулась немного позже обычного, заправила кровать, и к полудню открыла двери таверны. Она будет работать, общаться с клиентами, а затем закроет таверну около полуночи и вернется домой спать.

Ей не нужно было беспокоиться о том, будет ли у нее еда.

Также ей не нужно было беспокоиться о месте, где можно переночевать.

Фактически, слишком много свободного времени ее немного разочаровывало.

Каждый день она жила так, словно исполнялись ее мечты.

Однако письмо, которое она получила вчера вечером, полностью отличалось от ее ожиданий.

— Почему… Почему из Италики мне отправили такой приказ?

Далиле было трудно принять то, что было написано в этом письме. Если она сделает то, что сказано в письме, после этого она не сможет работать в Арнусе. Но не только она. Это означает, что каждый зверочеловек в городе потеряет работу. То, что ей приказали — абсолютно непростительно.

— Зачем?!

Почему Дом Формал отдал такой приказ девушке? Для Дома Формал, с его связями с силами самообороны, такое просто невозможно. Кроме того, Дом Формал контролирует мирный процесс с Японией, поэтому подобный приказ вдвойне невозможен.

Тем не менее, ей нужно действовать так, как было указано в письме.

Это было потому, что это был приказ, отданный секретными агентами Дома Формал. Далила думала обо всем этом: о ее нынешней ситуации и о своем счастье. Но все, что она сейчас делала — это держала перед собой письмо и не двигалась. Она была потрясена.

Ей нужно было поговорить с кем-то об этом. Но к кому она могла обратиться? К коллегам? Нет. К своему боссу, шеф-повару? Нет. Было бы лучше, если бы она нашла Итами или офицеров Сообщества Жителей Арнуса.

Как только она подумала об этом, за окном раздался звук двигателя хаммера.

— Ах, Босс Итами!

Но к тому времени, как Далила открыла окно, мимо нее проехала машина Итами.