Глава 4

Карточный домик вырос на глазах.

Я взглянула на Сатору, который сидел рядом. Он неплохо справлялся и достраивал уже четвертый уровень своего домика. Заметив мой взгляд, он самодовольно ухмыльнулся и завертел четверкой червей, которую удерживал в воздухе.

Твердо решив одержать верх, я сосредоточилась на карточном домике передо мной. Задание было незамысловатым: надо было с помощью Силы построить домик из игральных карт. Однако на практике, чтобы его выполнить, нужно было обладать недюжинной сноровкой. Во-первых, самое важное здесь – концентрация. Легкое дуновение ветра, и домику конец. Во-вторых, ориентирование в пространстве. В-третьих, умение выполнять несколько задач одновременно, а именно быть в состоянии следить за каждой картой, подмечать те, что вот-вот упадут, и вовремя их поправлять.

Поговаривают, что Шисэй Кабураги выполнил это задание с первого раза: он построил пирамиду из сорока восьми карт, даже не взглянув на них. Но поскольку никто не видел этого своими глазами, скорее всего, это просто приукрашенная небылица.

В Школе гармонии нас постоянно заставляли строить карточные домики. Кто бы мог подумать, что это было подготовкой к Академии мудрецов.

– Саки, поторопись, – ни с того ни с сего сказал Сатору.

– Не мешай! Но ничего, тебе я не проиграю.

– Дуреха, нам нет смысла соперничать. Посмотри, как хорошо сработалась пятая команда.

Я подняла глаза и увидела всех членов пятой команды, которые двигались в одном ритме, неуклонно стремясь к верхушке пирамиды.

– А наш умник, как всегда, в отличной форме.

Сатору не преувеличивал. Шун, бесспорно, был лучшим учеником в классе. Он уже построил семь этажей и работал над восьмым. Никто в классе не мог управлять картами так, как это удавалось ему. В его руках их движение напоминало взмахи крыльев бабочки. Это завораживало.

– ...хотя есть и те, кто тянет нас вниз, – вздохнул Сатору, оглядывая нашу группу.

Мария стояла рядом с Сатору. По скорости она почти не уступала Шуну, однако ее техника оставляла желать лучшего – она уже дважды едва не уронила несколько карт. Но оба раза ей удавалось их удержать, так что она не отставала от нас. Рядом с Марией стоял Мамору. Он был ее полной противоположностью. Работая невероятно осторожно, он построил очень устойчивый домик. Однако из-за медленного темпа Мамору продвинулся немногим дальше остальных в классе.

Проблема была в Рэйко, которая сидела в дальнем конце стола. Она до сих пор не закончила даже первый уровень. На нее было больно смотреть: ее карты тряслись также, как руки ребенка, у которого ничего не получается. Рэйко была родом из Золотого Города, поэтому мы ходили в разные школы, но я не сомневаюсь, что она так же плохо справлялась с подобными заданиями и в Школе нравственности. И даже несмотря на это, ее неуклюжесть поражала. Порой казалось, что карты вот-вот встанут как надо. Но каждый раз они падали, и ей приходилось начинать все сначала.

– Настолько плохо, что даже смешно, – Сатору покачал головой и вернулся к своим картам. – Пока она с нами, мы никогда не выиграем.

– И что? Рэйко хорошая, она еще покажет себя.

Я понимала, что покривила душой, сказав это. Амано Рэйко не могла умело пользоваться Силой. Какое бы задание нам ни дали, ее результаты всегда были хуже требуемых.

Ранее мы оттачивали навыки копирования в игре, напоминавшей «испорченный телефон». Каждая команда садится в линию друг за другом, и первому ученику показывают масляную картину. Используя Силу, он должен нарисовать ее песком, а затем показать следующему. У этого человека есть всего несколько секунд, чтобы взглянуть на рисунок, перед тем как ему самому предстоит воспроизвести его настолько точно, насколько это возможно. Выигрывает команда, чей финальный рисунок больше всего походит на оригинал.

Я считала, что у нас, первой команды, были исключительные навыки в создании изображения и технике переноса. Особенно выделялся Шун: его картины выглядели как фотографии. За ним шла Мария. К сожалению, в создании точных и художественных образов я была не так хороша, как она. Если бы масляную картину показывали Сатору, он бы не справился с заданием, но ему хорошо удавалось копировать песочные рисунки. У меня все было с точностью наоборот: я могла создавать песчаные образы только на основе реальных картин. У Мамору же была творческая жилка, благодаря которой он создавал прекрасные, но не всегда точные картины.

В нашей шестерке Рэйко всегда все портила. Если говорить откровенно, ее песчаные рисунки выглядели как отпечатки, оставленные на песке умирающим в муках крабом. Как бы я ни присматривалась к ее картинам, у меня не было ни малейшего понятия, что там нарисовано. Ее рисунки всегда выглядели как набор неразборчивых каракулей, какое бы место в линии она ни занимала. То же самое повторилось и с карточным домиком: мы проигрывали из-за ее нерасторопности. Для победы команда должна построить больше всего уровней. Однако чтобы она была засчитана, каждый в группе должен построить домик, состоящий минимум из семи этажей.

И в тот раз Рэйко допустила непоправимую ошибку.

Я концентрировалась на собственных картах, поэтому не сразу поняла, что произошло. Внезапно ее карты взмыли в воздух и налетели на пирамиду Марии. Такой же неустойчивый, как и до того, ее домик был вторым по высоте в нашей группе. В одночасье от него не осталось и следа.

– Мне очень жаль!

Стоит ли говорить, как сильно Рэйко испугалась. Не в силах вымолвить ни слова, Мария оцепенело стояла несколько мгновений. А затем с удвоенной скоростью начала восстанавливать пирамиду. Но у нас оставалось слишком мало времени, и даже если бы карточные домики Марии и Шуна были закончены, этого не хватило бы для победы. Она как раз заканчивала третий уровень, когда раздался звук свистка, означающий завершение соревнования.

– Мне так жаль. Я не знаю, как так вышло, – Рэйко непрерывно извинялась.

– Не волнуйся. Я сама роняла их кучу раз, – улыбнулась Мария, глядя на нее пустыми глазами.

Пора дать краткое описание нашей команды. В нее входило шесть учеников: Аонума Шун, Акидзуки Мария, Асахина Сатору, Амано Рэйко, Ито Мамору и я, Ватанабэ Саки. Возможно, вы заметили, что имена идут в алфавитном порядке. По этой логике я должна была попасть в пятую команду, но меня почему-то распределили в первую. Скорее всего, это сделали для того, чтобы, находясь в команде с тремя своими лучшими друзьями, я быстрее привыкла к Академии мудрецов.

В тот день мы, Мария, Сатору, Шун, Мамору и я, возвращались домой по узкой тропинке, пролегающей вдоль реки рядом со школой. С нами не было Рэйко не потому, что мы не хотели с ней дружить. На самом деле мы много времени проводили вместе. Но в тот раз нам показалось, что ей было бы неловко находиться рядом после случившегося.

– Хочу уже использовать Силу на полную, – сказал Сатору, потягиваясь.

Все чувствовали то же самое. Поскольку мы были всего лишь учениками, нам не разрешалось использовать Силу вне школы. В отличие от уроков в Школе гармонии, лекции в Академии мудрецов были длинными и утомительными, но мы должны были высидеть их перед тем, как нам разрешат применять Силу на практических занятиях.

–Только предупреди меня, когда решишься на это. Хочу быть уверена, что нахожусь на достаточном расстоянии от тебя, – пошутила я.

– Почему это? – угрюмо спросил Сатору.

– Действительно, почему.

– Я идеально ее контролирую. А ты неуклюжая, как слон в посудной лавке.

– Я думаю, вы оба отлично справляетесь, – сказал Шун, пытаясь нас примирить.

– Когда это говоришь ты, лучше не становится. – Сатору пнул камень в реку.

– Почему? – искренне удивился Шун. – Я не вру. Я правда считаю, что вы оба хороши. Ваши-то карты не разлетались в разные стороны.

– А-а-а, прекратите, – вздохнула Мария, прикрывая уши.

– Хм, по-моему, Шун, сам того не понимая, говорит, что мы ему неровня. Как думаешь, Саки?

Честно говоря, я была согласна с Сатору, но не подала виду.

– Ты меня с собой в одну кучу не сваливай. Единственный, на кого тут смотрят свысока, это ты.

– Чего? Да я не... – проворчал Сатору и внезапно осекся.

– В чем дело? – спросила Мария.

Сатору указал на прибрежный участок реки в шести-семи метрах от нас.

– Гляньте туда.

Там стояли две человекоподобные фигуры, закутанные в грязное тряпье.

– ...бакэ-нэдзуми? – прошептала Мария, накручивая локон красных волос на палец.

– Ага. Что они делают?

Мы с Шуном были потрясены. Впервые в жизни я видела бакэ-нэдзуми так близко.

– Нам не стоит туда смотреть, – предупредил Мамору. Его кудрявые волосы всегда выглядели так, будто у него на голове произошел взрыв. – В Школе дружбы нас учили не смотреть и не приближаться к ним. Разве в «гармонии» вам не говорили об этом?

Конечно, нам говорили. Но запретный плод сладок. Мы шли медленно, внимательно наблюдая за движениями двух существ. Я вспомнила слова отца, сказанные мне в детстве. Приблизившись, мы обнаружили, что бакэ-недзуми вычищали мусор, скопившийся в заводях реки. Они старательно вылавливали листья и ветки сетями, намотанными на бамбуковые шесты. С Силой подобная работа заняла бы пару секунд, но люди, несомненно, посчитали ее не стоящей своего времени.

– А они стараются изо всех сил.

– Похоже, такими руками им слишком тяжело тянуть сеть. – Слова Марии повторяли мои мысли.

– Так и есть. Их скелет сильно отличается от нашего, и стоять на двух ногах для них уже подвиг.

Шун не преувеличивал. Из-за балахонов мы не видели их тел, но руки, держащие сеть, напоминали лапки грызунов, а сами они еле держались на ногах.

– ...мы не должны смотреть. – Мамору сделал несколько шагов назад и развернулся спиной.

– Ой, да ладно, ничего не случится… Эй, там, осторожней! – громко крикнул Сатору и ринулся вперед.

Один из бакэ-нэдзуми попытался подтянуть переполненную листьями сеть и не ожидал, что она окажется такой тяжелой. Зашатавшись, он потерял равновесие. Второй бакэ-нэдзуми попытался его схватить, но было слишком поздно.

Существо свалилось в воду. Брызги разлетелись во все стороны. Мы бросились к ним. Упавший бакэ-нэдзуми, барахтаясь, скрылся под водой в метре от нас. Он не умел плавать, а листья и ветки путались вокруг него, мешая двигаться. Его напарник в панике метался по берегу: ему не приходило в голову, что он может бросить сеть тонущему сородичу. Я сделала глубокий вдох и сконцентрировалась.

– Саки, что ты делаешь? – удивилась Мария.

– Помогаю ему.

– Но как?

– Лучше вообще не водиться с ними! – трусливо выкрикнул Мамору, стоя позади.

– Все в порядке, я просто подниму его и поставлю на берег. Это несложно.

– Ты, должно быть, шутишь...

– Нельзя использовать Силу, когда тебе вздумается.

– Я тоже думаю, что тебе надо остановиться.

– Если я ничего не сделаю, он умрет!

Я успокоилась, перестала обращать внимание на их голоса и прочитала свою мантру.

– Ты совершаешь большую ошибку.

– Нам же говорили, что мы должны быть сострадательны ко всем живым существам, верно?

Я сосредоточилась на тонущем бакэ-нэдзуми, но никак не могла понять, где он, из-за окружавших его обломков и листьев.

– Будет проще поднять его вместе с листьями, – посоветовал Шун, поняв, что мне мешает.

Я с благодарностью посмотрела на него и отключилась от внешнего мира. Сконцентрировавшись на кучке листьев, я представила, как они вместе с бакэ-нэдзуми поднимаются из воды. Наконец, мне удалось преодолеть силу притяжения и поднять их над рекой. Вода, которую я зачерпнула вместе с кучей, полилась обратно. Листья, ускользнувшие от моего взора, тоже начали опадать. Бакэ-нэдзуми должен был находиться где-то среди веток и листвы, но у меня никак не получалось его разглядеть. Я медленно направила эту кучу к берегу. Все расступились, освобождая место, и я аккуратно положила ее на тропу. Бакэ-нэдзуми был жив. Пинаясь и брыкаясь, он перевернулся и принялся откашливаться. Вблизи оказалось, что он был достаточно большим: примерно метр в высоту в полный рост.

– Ого, выглядело так, будто ты достала его огромной сетью. Твой навык левитации идеален.

– Угу, все благодаря твоему совету.

Я наслаждалась похвалой Шуна, пока не встрял Сатору.

– Что нам теперь делать? Если в школе узнают...

– До тех пор, пока они ничего не знают, все в порядке.

– Я спрашиваю, что будет, если они узнают?

Мария пришла мне на помощь.

– Каждый из нас должен держать это в секрете, ясно? Ради Саки.

– Хорошо, – сказал Шун без колебаний.

– Ты тоже, Сатору, понял?

– Мне объяснять не надо. Но вдруг они как-то узнают?

– Похоже, нас никто не видел. Пока каждый из нас молчит, все будет хорошо, – ответила Мария. – Мамору?

– Что?

– В смысле «что»?

– Сегодня ничего не произошло. Я ничего не видел. Я не имею к бакэ-нэдзуми никакого отношения.

– Молодец.

– Но что нам теперь с этим делать-то? – Сатору сморщил нос, глядя на бакэ-нэдзуми.

– Он никому не скажет.

– А бакэ-нэдзуми могут говорит? – Шун выглядел заинтересованным.

Я приблизилась к бакэ-нэдзуми, который все еще лежал на земле. Я решила проверить, не поранился ли он. Когда другой бакэ-нэдзуми увидел меня, он тоже пал ниц. Стало понятно, что они боятся людей.

– Эй, я спасла тебя, понимаешь? – я старалась говорить ласково.

– Не разговаривай с ними! – задыхаясь, крикнул Мамору откуда-то позади меня.

– Эй, ты меня слышишь?

Мокрый бакэ-нэдзуми безмолвно кивал. Ему было гораздо удобнее стоять на четвереньках. Он подполз ко мне и попытался сделать нечто, отдаленно напоминающее целование ступней. Затем они оба поклонились. Столь простое действие было выполнено осмысленно. Неожиданно мне захотелось узнать, как они выглядят.

– Эй, гляньте сюда! – я слегла хлопнула в ладоши.

– Саки, прекрати это, – Мария была взволнована.

– Пожалуйста, ты не можешь... бакэ-нэдзуми, – голос Мамору раздавался еще дальше.

– Вы меня понимаете? Поднимитесь.

Бакэ-нэдзуми испуганно подняли головы. Я ожидала увидеть милые лица, похожие на мордочки полевых мышей, но вместо этого была неприятно поражена. Под капюшоном скрывалась внешность, страшнее которой я в жизни не видела ни у одного существа. Приплюснутый нос, больше похожий на свиное рыло, нежели на крысиную мордочку, обвисшая бледная кожа в складках и глубоких морщинах, покрытая коричневой щетиной, и лоснящиеся маленькие глазенки.

– Больш... е сп... с... о, Больш… спас… бо. Б-б-б-б... Б-б-б-б-б-о... Боги.

Бакэ-нэдзуми заговорили пищащими голосами. Я застыла от удивления.

– Он может говорить, – пролепетала Мария.

Остальные тоже были шокированы.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– §@∈∂Å♪, – пропищал он, срываясь на визг. В уголках его рта собиралась слюна.

Я поняла, что он назвал свое имя, но его невозможно записать на японском, не говоря уже о том, чтобы запомнить.

– Что ж, похоже, не стоит волноваться о том, что они проболтаются, – успокоился Сатору. – Вряд ли их вообще кто-то понимает.

Мы облегченно выдохнули и засмеялись. Но почему-то каждый раз, когда я на них смотрела, по моей спине пробегал холодок. Я чувствовала, будто прикоснулась к чему-то запретному, спрятанному в потаенных уголках моей души.

– Раз мы не можем звать их по именам, должен быть иной способ их различать, – размышлял Шун.

– У них есть татуировки, – внезапно отозвался Мамору.

– Татуировки? Где?

– Где-то на лбу. На ней написано название их колонии и порядковый номер, – пробормотал Мамору, продолжая стоять к нам спиной.

Я неуверенно потянулась к голове бакэ-нэдзуми и отбросила капюшон. Он покорно ждал, напоминая дрессированную собаку.

– А вот и она.

Синими чернилами были выбиты слова «Крушень 619».

– Что это значит?

– Наверное, это эмблема колонии, – сказал Шун.

Бакэ-нэдзуми отличаются от обычных животных. Во-первых, как можно понять из их имен, дело в их внешности. Бакэ-нэдзуми похожи на лысых крыс длиной от шестидесяти сантиметров до метра. На двух ногах их рост достигает 1,2-1,4 метров. Иногда встречаются особи ростом с человека. Во-вторых, несмотря на то что они, безусловно, млекопитающие, они эусоциальны[✱]Эусоциальность, как муравьи и пчелы, и живут колониями с королевой. Они унаследовали эту особенность от своих предков – восточно-африканских голых землекопов. Они живут небольшими колониями из двух-трех сотен рабочих особей, хотя некоторые поселения могут достигать и тысячи и даже десятка тысяч особей. В-третьих, бакэ-нэдзуми обладают более высоким интеллектом, чем дельфины или шимпанзе. Можно даже сказать, что они так же умны, как люди. Те, кто клянется в верности людям, становятся «цивилизованными колониями»: люди защищают их в обмен на рабочую силу и подношения.

Колонии носят имена разных насекомых. Например, самая населенная колония, которую чаще всего нанимают для общественных работ, это колония Огромного Шершня. Вот список других колоний, окружающих Камису 66: Лесной Муравей, Слепень, Стрекоза, Дорожная Оса, Ктырь, Большой Рогатый Жук, Пещерный Кузнечик, Бумажная Оса, Жужелица, Жук-Скакун, Крушень-древоточец, Водный Жук, Сверчок, Голубая Сколопендра, Богомол, Огневка, Медведица-кайа, Тахина, Многоножка, Паук-кругопряд, Остроголовый Кузнечик и другие.

– «Крушень» – это, видимо, колония Крушня-древоточца, – сказал Шун.

– Наверное, они все носят татуировки, ведь учитывая, сколько бакэ-нэдзуми проживает в одном поселении, их невозможно различать по-другому.

– Значит этот малый – рабочий колонии.

Крушень-древоточец – маленькая колония, состоящая примерно из двух сотен рабочих.

– Круен... дре... ото... е. К-к-к-к-ко... ния... Гр-р-р-р... – прошептал он, стуча зубами.

– Похоже, ему холодно.

– Он промок до нитки. Температура тела, наверно, и без того низкая: они же в норах живут, – заметил Шун.

Мы решили оставить бакэ-нэдзуми в покое. Они глубоко поклонились нам вслед, и сколько бы раз я ни оборачивалась, их головы так и оставались опущенными.

– Как я и думала, остается только тактика навозного жука? – спросила Мария.

Это случилось где-то спустя месяц после встречи с бакэ-нэдзуми.

– Это слишком очевидно, – покачал головой Сатору. – Каждая команда додумается до такого. К тому же в таком положении невозможно контролировать сферу.

Мы сидели в классе вокруг кучки глины, лежащей на парте, и продолжали спорить.

– Что, если мы сделаем большое кольцо и поместим шар внутрь? Тогда мы сможем направлять его, куда нам вздумается, – предложила я, болтая ногами под партой. Идея пришла ко мне внезапно, и я подумала, что она не настолько плоха.

– Но если вдруг мы потеряем управление на полпути, или шар выкатиться за пределы кольца? – вновь возразил Сатору.

Я, было, хотела на него прикрикнуть, но Шун указал на более существенный недостаток.

– Слишком сложно следить за тем, чтобы кольцо постоянно оставалось на земле. Если хоть на долю секунды оно взлетит – нас дисквалифицируют.

– Ты прав, – признала я.

– Мы ничего не добьемся, если будем просто сидеть и чесать языками. Почему бы нам хотя бы не попытаться? Так мы поймем, сколько нужно глины, чтобы сделать толкающего.

Как и предложила Мария, мы взяли половину глины на толкающего и еще половину на атакующих.

– И это все? – разочарованно произнес Сатору.

– Интересно, сколько весит сфера? – размышляла Мария.

Шун сложил руки и задумался.

– Он сделан из мрамора, поэтому, я полагаю, около десяти килограммов.

– Вся наша глина весит примерно столько же. Другими словами, толкающий весит, как половина сферы, – вздохнул Сатору.

– Но разве после обжига глина не становится легче?

– Точно! Значит в итоге толкающий будет весить примерно треть.

Остальные по-прежнему выглядели озадаченно, но я не могла сдержать улыбку, когда Шун соглашался со мной.

– Поэтому мы должны подтолкнуть его, – сказал Мамору.

– И мы снова вернулись к той же идее.

Турнир должен был состояться через пять дней. Это означало, что за это время мы должны придумать стратегию, слепить из глины подходящих толкающего, нападающих и защитников и научиться ловко ими управлять.

Объясню правила турнира. Есть две команды: одна нападает, другая защищается. Нападающая катит огромный мраморный шар через все поле в лунку, которую обороняющаяся сторона должна защищать. На один раунд отводится десять минут, и та команда, которая забьет гол за меньшее время, побеждает. Если по итогу выходит ничья, дается дополнительное время, в течение которого обе команды играют и в защите, и в нападении до тех пор, пока одна из них не закатит сферу в лунку и тем самым одержит победу.

На протяжении матча можно использовать только Силу, но с одним важным ограничением. Нельзя менять поле или воздействовать на шар при помощи Силы. Это означает, что мы можем контролировать только наш инвентарь: толкающего и нападающих, когда мы в атаке, и защитников, когда мы в обороне. К тому же они должны всегда оставаться на земле. Если бы нам разрешили поднимать их в воздух, мы бы легко уворачивались от атак, а весь урон, который обычно несет толкающий, приходился бы на шар.

Игровое поле, организованное во внутреннем дворе, было размером два метра в ширину и десять в длину. Оно было песчаным, но тут и там встречались островки газона, которые сильно мешали катить шар прямо. Обороняющаяся команда могла установить лунку в любом месте, но им было запрещено создавать рытвины или кочки, чтобы защитить ее.

Единственным ограничением для инвентаря являлся его общий вес. Мы не ограничены ни формой, ни количеством фигурок, однако чем больше снарядов мы используем, тем сложнее ими управлять.

Есть еще один важный запрет – нельзя атаковать толкающих. Иначе от него не оставалось бы и следа еще до того, как команда нападения успевала что-то предпринять. Однако если у команды два толкающих или больше, это правило распространялось только на одного из них. И хоть нам и разрешено использовать неограниченное количество фигурок, в этом нет особого смысла. Поэтому большинство команд создавало только одного толкающего.

– Ну как, хорошо получилось? – спросил Шун, вытирая пот со лба.

Из нашей команды он единственный мог Силой придавать глине любую форму. Мы этого делать не могли, поэтому только дурачились с ней. Финальная форма толкающего представляла собой короткий конус с мелким закругленным дном, как у лодки, благодаря которому он скользил по полю. Чтобы контролировать сферу, из толкающего выходило две палочки, расположенных под углом в сто двадцать градусов, так что он напоминал человечка с вытянутыми руками.

– Выглядит классно. Просто, но со вкусом, – заметила Мария.

– Нам осталось сделать нападающих. Раз Шун занялся толкающим, мы должны поделить оставшуюся работу поровну, – скомандовал Сатору, перехватывая инициативу в свои руки.

– Как дела у первой команды? – подойдя к нам, улыбнулся учитель Эндо. За свое круглое лицо, обрамленное волосами и бородой, ему дали странное прозвище «Солнечный принц».

– Мы только что закончили делать толкающего, – гордо ответил Сатору, показывая модельку.

– Ого, прошло так мало времени, а вы уже проделали отличную работу.

– Да, и теперь мы думаем, как повысить его прочность.

– Кто контролирует толкающего?

– Шун.

– Как я и думал, – кивнул учитель. – Что ж, тогда хорошенько постарайтесь над своими нападающими.

– Да, учитель! – с энтузиазмом отозвались мы.

После жарких споров мы решили сделать пять нападающих. Шун должен был одновременно управлять толкающим и нападающим, а оставшиеся четыре фигурки мы распределили между собой.

К тому моменту никто уже не помнил, что в нашей команде был еще один человек.

В первом туре мы играли против пятой команды. Это был настоящий подарок судьбы. Ходили слухи, что третья команда сделала самые хорошие фигурки, поэтому их шансы на победу выше. Про вторую же поговаривали, что они ведут себя так, будто явно что-то задумали.

В камень-ножницы-бумага мы выиграли возможность атаковать первыми. Поскольку это был первый матч, нам не терпелось увидеть, как выглядят фигурки пятой группы. Оказалось, они сделали шесть стеноподобных защитников, которые двигались из стороны в сторону и блокировали проход.

Мы собрались в круг, и каждый из нас шепотом прочел свою мантру.

– Как и ожидалось, они используют самую банальную тактику, – ликовала Мария.

– Это займет меньше минуты, – хихикнул Сатору, как будто уже победил.

– Давайте прорываться через центр, – тихо отозвался Шун. – Мы сможем пробить такую защиту в любом месте, но в центре она выглядит слабее всего.

Когда наш толкающий и нападающие появились на поле, пятая команда заволновалась. Толкающий медленно проскользил к своей позиции и подпер шар вытянутыми руками.

Пять нападающих образовали идеальный строй: трое сформировали треугольник впереди шара, двое других заняли оборонительную позицию по бокам. Нападающие в авангарде были выполнены в форме треугольных пирамид, острый конец которых был направлен вперед. Они походили на бумажные самолетики: самой высокой вершиной пирамиды нападающий касался земли, а плоской стороной был поднят вверх.

Нападающие, которые стояли в защите, имели форму расширяющихся к низу приплюснутых цилиндров, обрамленных по кругу шипами. У этих выступов не было никакой конкретной цели, но с ними фигурки выглядели прочнее.

– Играйте честно, действуйте сообща, как настоящая команда, и постарайтесь как следует. Готовы? – объявил Солнечный принц и дунул в свисток.

Матч начался. Нападающие медленно пришли в движение. Толкающий все еще наращивал силу, поэтому огромный шар не двигался с места. Обездвиженная сфера был легкой мишенью, но если бы мы попытались ускорить процесс, то могли бы повредить толкающего. И в конце концов толкающего контролировал Шун, поэтому такой просчет был немыслим.

Наши противники никак не могли набраться храбрости, чтобы начать движение, и продолжали оставаться на своих местах, передвигая защитников из стороны в сторону.

Наконец, шар покатился вперед. Он быстро набрал скорость и понесся по полю вслед за тремя нападающими. Пятая команда наконец раскусила нас и в спешке начала стягивать защитников к центру. Но было слишком поздно: мы должны были вот-вот в них врезаться. Нападающие с легкостью пробились через вражеских защитников, будто те были сделаны из бумаги. Секундой позже мраморный шар прогрохотал по их обломкам. Все это произошло в мгновение ока.

В тот момент, когда мы пробили их защиту, пятая команда проиграла. Мраморный шар катился прямо к цели и с глухим ударом упал в лунку. Это заняло у нас двадцать шесть секунд – даже быстрее, чем предсказывал Сатору.

– И правда, у них как будто вообще не было защиты, – согласился Мамору, который обычно отмалчивался.

Если мы сейчас расслабимся, дела могут пойти хуже.

– Они готовятся атаковать, – я попыталась заставить всех собраться. – Мы еще не победили.

– Вообще-то, мы уже победили, разве нет? Чтобы ни произошло, им не победить нас быстрее, чем за двадцать шесть секунд, – ухмыляясь, ответил Сатору.

– Может произойти все что угодно. Не дайте застигнуть себя врасплох, – сказал Шун, когда мы выводили модельки защитников на поле.

Увидев фигурки пятой команды, мы не поверили своим глазам. Учитывая, насколько незамысловатой была их защита, мы ожидали чего-то подобного и от нападения. Но мы сильно ошибались. Они выбрали стратегию «всё или ничего».

– Что это? – спросила Мария, понизив голос. – Они все одинаковые.

Модельки имели прямоугольную форму с торчащей впереди рукояткой, как у молота для колоколов.

– Они сделали только толкающих, – прошептал Сатору.

Солнечный принц взял одного толкающего и пометил его красным кружком, означающим, что он неприкосновенен.

– Но мы можем атаковать остальных, так? Это значит, что у него нет никого, кто мог бы его защитить, – сказала я.

– Нам надо сбить одного-двух толкающих. Если все шесть фигурок будут толкать, любой из наших защитников разлетится на кусочки от несущегося шара, – ответил Сатору.

Вот в какой ситуации мы оказались. В тишине раздался звук свистка, и шар начал движение, быстро набирая скорость.

Четыре наших защитника выглядели как подпорки для двери. Идея была в том, чтобы мы вклинились ими между землей и шаром, замедлили его и выкинули за пределы поля. Но прежде чем мы смогли что-то сделать, двое из них были сбиты несущимся шаром.

Двое оставшихся преследовали толкающих по краю поля. Мы смогли перевернуть одного толкающего, но оставалось еще пять, а сфера даже не думала замедляться.

– Дело плохо, – крикнул Сатору. – Такими темпами...

Шар катился гораздо быстрее нашего: если сфера попадет в лунку, мы проиграем. Нашим козырем был пятый защитник, находившийся в центре поля. Он двинулся прямо на шар.

– Шун, оставляю это на тебя! – крикнул Сатору.

Защитник имел форму диска, с небольшим выступом, которым он касался земли. Когда шар выкатывался на него, фигурка прокручивалась на сто восемьдесят градусов, посылая сферу в противоположную сторону. Эта гениальная идея принадлежала Шуну.

Шар катился по тропе с невероятной скоростью, но у меня не было сомнений, что в нужный момент Шун все сделает правильно. Однако случилось кое-что неожиданное. Сфера налетела на небольшую кочку и подскочил вверх. Шун постоянно выверял траекторию шара, поэтому фигурка находилась в нужном месте. Сфера упала на него с неприятным треском. И хотя Шун провернул защитника, шар не сбился с пути и продолжил нестись вперед.

– Теперь уже слишком поздно, – подавленно пробурчал Сатору.

На такой скорости победа заняла бы у них не двадцать шесть, а шестнадцать секунд. В тот момент, когда я отвернулась от поля, Мария закричала:

– Ой! Что это?

Произошло то, о чем никто и подумать не мог. Шар набрал такую скорость, что пятая команда не могла больше его контролировать. Один из толкающих оказался перед сферой и был раздавлен. Шар начал вилять из стороны в сторону, и никто уже не мог его остановить. Он пронесся мимо лунки и выкатился за пределы поля.

– Поскольку пятая команда не может продолжить игру, первая команда одерживает победу. – Голос Солнечного принца звучал, как голос с небес.

– Ура!

– Мы прошли во второй тур!

– Пятая команда сама себя облапошила. Их тактика была слишком отчаянна.

Когда мы собрались вместе, чтобы отпраздновать победу, я увидела, что Шун стоит поодаль.

– Что случилось? – спросила я.

Он повернулся ко мне, держа в руках своего защитника, и удрученно вздохнул.

– У нас проблема. Он треснул.

– Что?

Все столпились вокруг Шуна. Поскольку глина обжигалась на высоких температурах, фигурки должны получаться достаточно крепкими, способными выдержать вес мраморной сферы. Однако мы и подумать не могли, что шар подпрыгнет и упадет на диск сверху.

– Мы до сих пор не знаем, сколько нам осталось матчей, но, кажется, мы не сможем больше его использовать.

– Да, если шар заедет на него еще один раз, он точно сломается, и ты даже не сможешь его прокрутить и выкинуть сферу.

– Значит, у нас осталось только четыре защитника.

Мы пытались что-то придумать, но ничего не шло в голову. Мы решили пойти посмотреть, кто станет нашим следующим противником.

Для проведения турнира нужно, чтобы число команд было кратно четырем, но у нас их всего пять. Поэтому в Академии мудрецов две пары выбираются жеребьевкой, затем победившие команды тянут соломинку. Победитель сразу выходит в финал, а проигравший встречается на поле с командой, не попавшей в первый отбор. Победитель этой игры выходит в финал. Всё зависит от удачи: турнир можно выиграть за две игры, а иногда приходится отыграть все три.

В любом случае мы пошли посмотреть на поединок третьей и четвертой команд. По слухам, ребята из третьей были сильны, и мы хотели увидеть, как они играют в атаке и в защите. Их толкающий имел сложную изогнутую форму, вроде подковы, благодаря чему они прекрасно контролировали шар. Их нападающие были похожи на улучшенные версии наших фигурок. Нас удивило то, как они использовали двоих защитников, которые имели форму кокэси[✱]Кокэси. Между двумя фигурками была натянута веревка из влажной глины. Когда шар прокатывался по ней, она наматывалась вокруг шара и тормозила его.

– А они ничего, раз додумались до такого, – нехотя выдавил Сатору.

– Наша ошибка в том, что мы использовали только обожженную глину.

– Похоже, они были уверены, что их противник потратит достаточно времени, и это гарантирует им победу.

– Третья точно победит, – сказала Мария с восхищением, которое я редко за ней замечала.

Третья команда победила четвертую с огромным разрывом с двадцать две секунды против семи минут сорока девяти секунд. Мы с ними тянули соломинки, и нам повезло – мы вышли в финал.

– Сегодня нам везет.

– Пока есть время, давайте придумаем хороший план.

– Ты можешь починить диск?

– Моей Силы недостаточно, чтобы обжечь глину для полного восстановления. Я могу только подлатать его.

Пока Шун, Сатору и я пытались придумать решение, Мария и Мамору пошли на полуфинал, в котором играли вторая и третья команды.

– Давайте вначале попробуем заполнить трещины на диске.

– Но где взять глину?

Сатору ушел спросить об этом у Солнечного принца. В итоге, нам сказали, что мы можем получить глину только в том случае, если обменяем ее на модельки соответствующего веса. Но поскольку обожженная глина весит легче, чем сырая, количество полученной глины оказалось гораздо меньшим.

– Тут уж ничего не поделаешь. У нас есть еще один поврежденный защитник. Давайте обменяем и его.

Мы заполнили трещины на диске глиной, и Шун использовал Силу, чтобы она затвердела. Но мы не знали, что делать с остатками. Я слепила шарик и раскатывала его, пока он не стал плоским, как бумага. Подождите-ка. Это может...

– Саки, хватит баловаться, – проворчал Сатору.

– Эй, вообще-то с этим мы можем победить третью команду.

– Чего?

Шун поднял голову от диска.

– Ты что-то придумала?

Я неуверенно кивнула и поделилась своей идеей.

– Потрясающе! Ты гений.

От комплимента Шуна у меня покраснели уши.

– Вообще это довольно дешевый трюк, но они такого точно не ожидают, – сказал Сатору.

По своему обыкновению, он пытался меня задеть, но не мог отрицать, что идея была хорошей.

– Мы должны использовать ее, Сатору. Другого выхода нет.

– Наверное, да.

– И у нас нет времени, чтобы придумать что-то еще.

Мы все принялись сплющивать оставшуюся глину и скреплять с тем куском, который я сделала ранее. Поскольку мы работали над одной вещью, то не могли использовать Силу, и все приходилось делать вручную. Как только мы закончили, Мария и Мамору ворвались в комнату.

– Полуфинал только что закончился. И случилось кое-что плохое!

– Погоди, не говори мне. Мы против третьей? У нас есть план, – ответил Сатору так, будто это идея принадлежала только ему.

– Нет, – покачала головой Мария. – Третья команда проиграла. Нашим противником будет вторая!