Глава 1 – Континент Доулуо, Тан Сань в другом мире

Континент Доуло, Небесная империя Доу, провинция Фасинуо.

Деревня Мудреца Духа. По одному лишь названию можно было подумать, что это какая-то невероятная деревня. В действительности же это была обычная деревенька с тремя сотнями домов, и находилась она к югу от города Нуодин, в провинции Фасинуо. Причиной, по которой деревня получила такое удивительное название, являлась легенда по которой, около века назад, здесь родился Мастер Духа, достигнувший звания Мудрец Духа. Это также всегда было поводом для гордости в деревне.

За пределами деревни располагались обширные равнины, которые использовались для выращивания овощей и зерновых культур, затем поставляемых в город Нуодин. Он находился в самом центре провинции Фасинуо, и хотя не считался крупным городом, однако располагался очень близко к границе с соседней Империей, отчего торговцы обеих империй здесь торговали. Вследствие этого, город Нуодин развивался, и жизнь простых людей в окружающих его деревнях была лучше, чем где либо еще.

Еще едва рассветало, вдалеке на востоке небо было бледно-серого предрассветного цвета. На вершине небольшого холма, расположенного рядом с деревней Мудреца Духа, виднелся худой маленький силуэт.

Это был ребенок пяти-шести лет от роду. Несомненно, он каждый день превозмогал жар солнца. Его кожа была здорового пшеничного цвета, короткие черные волосы выглядели опрятно, а одежда была хоть и простой, но чистой.

Для ребенка его возраста взобраться на этот холм было совсем непростой задачей, но, что удивительно, когда он взобрался наверх, то дышал ровно, и лицо его совершенно не показывало усталости, а выражало только удовольствие и радость.

Мальчик присел на вершине холма, его твёрдый взгляд был устремлён на восток, где предрассветное небо потихоньку наливалось красками. Он начал медленно втягивать воздух носом и спокойно выдыхать через рот. Затяжные вдохи и спокойные выдохи в конце концов стали идеально сменять друг друга.

Во время этого процесса его глаза вдруг широко распахнулись. Слабый след фиолетовой ци, казалось, вспыхнул на фоне озаряющегося вдали предрассветного неба. Без поразительного зрения и концентрации, это даже невозможно было бы заметить.

При виде фиолетовой ци, дух мальчика стал настолько сосредоточенным, что он даже не выдыхал, а только совершал лёгкие и медленные вдохи. В то же время, настойчиво сконцентрировавшись, оба его глаза неотрывно уставились на мерцающее фиолетовое свечение.

Фиолетовая ци виднелась недолго; к тому времени, как свет зари превратился в дневной свет, она уже полностью исчезла.

Только тогда мальчик, с долгим выдохом плотной внутренней ци, медленно закрыл глаза. Энергия ци полилась из его рта, будто разворачивающийся рулон шёлка, а затем медленно исчезла.

Просидев долгое время без движения, мальчик снова открыл глаза. Неожиданно, возможно из-за неоднородной фиолетовой ци, в его глазах мелькнул слабый фиолетовый проблеск. Хотя он держался недолго, а затем бесследно исчез, но сам факт его существования был очевиден.

Мальчик удрученно вздохнул, но выражение его лица было сдержанным, не соответствовавшим его возрасту. Он покачал головой и сказал самому себе:

– Всё ещё не получается, мой Мистический Небесный Навык пока не способен преодолеть первый серьёзный барьер. Уже целых три месяца прошло, так почему же нет результата? Даже Фиолетовое Демоническое Око, основывающееся на фиолетовой ци, которую можно совершенствовать только ранним утром, показывает больший прогресс. С Мистическим Небесным Навыком, не способным преодолеть барьер, мою "Мистическую Нефритовую Руку" тоже не получится улучшить. Когда я в первый раз культивировал до границы между первым и вторым уровнями, мне не довелось пройти через подобное. Так почему же, если Мистический Небесный Навык в общей сложности имеет девять уровней, уже с развитием первого уровня такие проблемы? Это из-за того, что этот мир отличается от моего изначального мира?

Этот ребёнок, появившийся на свет пять лет назад, был тем самым Тан Санем из клана Тан, который спрыгнул с горы во имя своих идеалов. Когда он вновь обрёл сознание, то обнаружил, что вдобавок к ощущению теплоты, он был неспособен пошевелиться. Но ожидаемая смерть так и не наступила, и он очень быстро был рожден в этом мире.

Тан Сань осознал все происходящее намного позже. Он не умер, но уже не был и прежним Тан Санем.

Тан Саню потребовался примерно год, чтобы научиться языку этого мира. Он ещё помнил, как при рождении, хоть он и не мог раскрыть глаз, но слышал низкий звук душераздирающей скорби мужчины. Когда же Тан Сань выучил язык этого мира, то, полагаясь на свою невообразимую память, вспомнил, что кричал в то время мужчина: "Третья сестра, не покидай меня". И тем мужчиной был его отец, Тан Хао. А его мать из-за тяжёлых родов уже была мертва.

По провидению богов или по чистой случайности, Тан Хао чудесным образом нарёк сына Тан Санем, в память об умершей жене.

Из-за этого деревенские дети его возраста каждый день насмехались над ним. Несмотря на это, в глубине своего сердца Тан Сань был полностью удовлетворён. Всё-таки это имя он носил почти тридцать лет в другом мире. Было достаточно того, что это имя было напоминанием о его прошлой жизни.

Когда он только появился в этом мире, Тан Сань испытал шок и страх. Но потом пришли энтузиазм и нынешнее спокойствие, и к этому моменту он уже полностью принял реальность, казавшуюся ему вторым шансом, дарованным Небесами. Здесь он был способен реализовать самую значимую мечту, которую он лелеял в прошлой жизни.

Хоть Тан Сань и пришёл в этот мир ни с чем, он тем не менее обладал величайшим богатством – своей памятью. Как у самого выдающегося гения побочного клана Тан, методы производства различных инструментов клана, включая и скрытое оружие, были высечены в его памяти. К тому же, он ускользнул с редким манускриптом главного клана Тан, который он так много лет жаждал изучить. В процессе он запоминал и заучивал наизусть книгу Мистических Сокровищ Небес главного клана, а с ней Тан Сань надеялся показать этому миру всё величие клана Тан.

– Пора возвращаться.

Тан Сан бросил взгляд на цвет неба, его худощавое и маленькое тело подскочило, и он побежал вниз по склону. Если бы кто-нибудь увидел его сейчас, то точно раскрыл бы глаза от изумления. Удивительно, но с каждым своим шагом он был способен преодолевать целых три метра и ещё одну треть. Горные расщелины и неровная поверхность совсем не мешали ему – он с легкостью избегал щелей, быстро продвигаясь между ними. Даже в сравнении с взрослыми, он все равно был намного быстрее.

Квинтэссенцией клана Тан являлось скрытое оружие, яды и проворство. Самая большая разница между главным и побочным кланами Тан заключалась в способах использования скрытого оружия. Побочный клан отдавал приоритет инструментам, тогда как главный клан использовал истинные боевые техники. Использование ядов было талантом учеников побочного клана, а в главном клане скрытое оружие передавалось по наследству от учителя к ученику, и только с некоторым оружием использовался яд, так как он в принципе и не требовался.

Книга Мистических Сокровищ Небес описывала только шесть видов боевых искусств. В их числе была техника внутренней силы "Мистический Небесный Навык", техника для тренировки рук "Мистическая Нефритовая Рука", техника улучшения зрения "Фиолетовое Демоническое Око", техника захвата "Журавль, Хватающий Дракона", техника легкого тела "Запутывающие Следы Призрачной Тени", а также техника использования скрытого оружия "Сотня Воплощений Скрытого Оружия".

Первые пять умений были базовыми; ведь без прочной основы и ресурсов, как можно было понять сущность скрытого оружия клана Тан?

Начав тренировать Мистический Небесный Навык в возрасте одного года, Тан Сань, которому сейчас уже было шесть лет, все ещё закладывал основы.

Семья Тан Саня жила в западной части деревни Святого Духа, неподалеку от старосты деревни, в кирпичном доме с тремя комнатами, который, можно сказать, был самым потрепанным во всей деревне. На двери висела деревянная табличка, около метра в диаметре, где был нарисован незамысловатый молот. В этом мире молот был самым распространенным символом кузнеца.

Все верно. Отец Тан Саня, Тан Хао, был кузнецом, единственным во всей деревне.

В этом мире кузнечное дело, можно сказать, было самым незначительным ремеслом. Ведь по определенным причинам, лучшее оружие этого мира ковали не кузнецы.

Но даже при этом, учитывая, что Тан Хао был единственным кузнецом в деревне, они с Тан Санем не должны были жить настолько бедно...

Войдя в дом, Тан Сань сразу почуял аромат риса. Но не Тан Хао готовил для него завтрак, а он сам готовил его для своего отца.

С четырёх лет, когда Тан Сань подрос достаточно, чтобы доставать до кухонного стола, готовка стала его ежедневным занятием, хотя ему и приходилось вставать на стул, чтобы достать до поверхности кухонного стола.

Это произошло не потому, что Тан Хао требовал готовить ему, а потому, что в противном случае Тан Сань практически никогда не смог бы наедаться досыта.

Тан Сань подошёл к столу, с наработанным проворством встал на деревянную табуретку, снял крышку с большого железного котелка, из которого повеяло ароматным рисом, ведь каша готовилась уже достаточно долго.

Каждый день, перед тем как подняться на холм, Тан Сань обязательно клал рис в котелок и заготавливал дрова так, чтобы по его возвращении рисовая каша уже была бы готова.

Взяв две потрепанные старые миски с более чем десятью зазубринами по краям, Тан Сань бережно наложил в обе миски каши и положил их на стол позади себя. Количество рисовых зернышек без труда можно было определить на глаз. И для растущего организма Тан Саня такого скромного питания было явно недостаточно; вот почему он был худым, словно тростинка.

– Пап, иди к столу.

Позвал Тан Сань отца.

Спустя долгое время тканевая дверь, ведущая в дальнюю комнату, приподнялась, и откуда, немного пошатываясь, вышла большая фигура.

Это был мужчина средних лет, на вид ему было около пятидесяти. Телосложения он был все еще чрезвычайно крупного и крепкого, но никто бы и не подумал хвалить его манеру одеваться.

На нем была поношенная рваная одежда, демонстрирующая кожу с бронзовым оттенком, ведь заплаток было не так уж и много. В молодости у него, должно быть, были хорошие черты лица. Но сейчас он находился в полубессознательном состоянии, лицо его приобрело землистый оттенок, виднелась пара заспанных глаз, растрепанные волосы, словно птичье гнездо, и борода, которую очень давно не приводили в порядок. Взгляд его был тусклым и безжизненным. И, несмотря на то, что уже наступило утро, от него всё ещё разило алкоголем. Но Тан Сань не выражал своего неодобрения.

Это был Тан Хао, отец Тан Саня в этом мире.

Пока Тан Сань подрастал, он никогда не знал отцовской любви. Отношение к нему Тан Хао с самого начала никогда не менялось – он не обращал на него внимания. Хоть сначала отец и готовил для него немного еды, время шло, и когда Тан Сань стал самостоятельно готовить, Тан Хао стал ещё более безразличным ко всему. Так их дом стал таким бедным, что в нём не даже было добротной мебели, и у них были проблемы с едой. Все в основном из-за того, что Тан Хао тратил весь свой небольшой доход от кузнечного дела на выпивку.

Хоть Тан Сань был уже большим ребенком, его отцу в действительности было около тридцати лет. Женился он рано, когда ему не было и тридцати, но, тем не менее, Тан Хао казался намного старше, скорее, он напоминал дедушку Тан Саня.

Что же касается поведения Тан Хао, то Тан Сань не держал на него обиды. В прошлой жизни он был сиротой. Сейчас же, хотя Тан Хао и относился к нему плохо, у него хотя бы была семья. Это уже заставляло его чувствовать себя удовлетворенным. По крайней мере, здесь был человек, которого он мог назвать отцом.

Тан Хао схватил миску со стола и, не боясь обжечься, большими глотками быстро съел кашу. Его хмурое, землистого цвета лицо, казалось, приобрело немного лоска.

– Отец, не торопись, горячо же.

Тан Сан взял миску из рук отца и наполнил её кашей. Он также взял свою миску.

В клане Тан у него никогда не было возможности уйти, и он очень редко встречался с трудностями. Само собой разумеется, в этом мире он был рожден заново, словно чистый лист, и не было ничего, что Тан Сань не смог бы принять.

Очень быстро, за семь или восемь мисок, весь котелок с кашей оказался в желудке Тан Хао, который, выдохнув, положил миску на стол. Опущенные веки немного приоткрылись, и он поглядел на Тан Саня.

– Занимайся своими делами, я буду работать во второй половине дня. А сейчас я немного посплю.

По обыкновению, работа и отдых у Тан Хао строились по следующей закономерности: спал он всё утро, днём делал несколько фермерских орудий, получал, что заработал, а вечером пил.

– Хорошо, отец.

Тан Сань кивнул ему.

Тан Хао встал. Отведав несколько мисок рисовой каши, он, больше не пошатываясь, побрел в сторону дальней комнаты.

– Отец.

Тан Сань вдруг окликнул его.

Тан Хао остановился и повернул голову в сторону сына, его брови выдавали его раздражение.

Тан Сань указал на поблёскивающие в углу чёрные куски чугуна:

– Эти куски железа, можно мне их использовать?

В своём предыдущем воплощении Тан Сань был самым выдающимся учеником побочного клана Тан, и был больше других знаком с созданием всякого рода скрытого оружия. Естественно, тогда все материалы поставлялись кланом Тан. Но в этом новом мире, хоть он и тренировался несколько лет, сил его всё ещё безусловно не было достаточно. Тан Сань никогда не хотел отказываться от создания самого продвинутого скрытого оружия. К этому моменту он уже делал попытки выковать хоть какое-то скрытое оружие, но найти достаточное количество материала было большой проблемой.

Тан Хао ковал сельскохозяйственные инструменты из металла, полученного от жителей деревни. Это был самый обычный металл с примесями. Конечно же, его трудно было применять для создания высококачественного скрытого оружия. Куски чугуна, на которые сейчас указывал Тан Сань, принесли только вчера. Они поразили Тан Саня. Эти куски железной руды в самом деле содержали источник железа, и прекрасно бы подошли для изготовления скрытого оружия.

Взгляд Тан Хао метнулся в сторону чугуна.

– Хе-хе. Разве это не хорошее железо?

Подойдя поближе, чтобы взглянуть на него, тот посмотрел на Тан Саня:

– Хочешь стать кузнецом?

Тан Сань легонько кивнул. Профессия кузнеца была для него, несомненно, наиболее подходящей для изготовления скрытого оружия.

– Отец, ты становишься всё старше, в течение нескольких лет, пока я немного не подрасту, пожалуйста, научи меня как ковать кухонные принадлежности, и позволь мне унаследовать твоё дело.

Всё, что он делал раньше, так это самое точное скрытое оружие, но несмотря на это он никогда не изучал даже простейшей ковки.

Тан Хао немного рассеяно пробормотал:

– Кузнец, тоже неплохо.

Пододвинув единственный изношенный стул, он сел прямо у той груды чугуна и медленно заговорил:

– Малыш Сань, скажи мне, какой кузнец самый лучший?

Тан Сань поразмыслил над этим, а потом сказал:

– Лучший кузнец должен быть способен создать божественное оружие.

Из того, что говорили жители, в этом мире существовало божественное оружие, хотя он и не знал, чем оно было на самом деле. Но раз уж оно названо божественным, то должно быть довольно хорошим.

В глазах Тан Хао вспыхнул шутливый огонёк:

– Божественное оружие? Так малыш Сань знает о нём. Тогда скажи-ка мне, что нужно использовать для создания божественного оружия?

Тан Сань подумал, что это неожиданный вопрос, но сразу же ответил:

– Лучшие материалы, конечно же.

Тан Хао поднял указательный палец, покачав им перед носом Тан Саня:

– Если хочешь стать хорошим кузнецом, запомни мои слова. Не тот, кто создаёт божественное оружие из высококлассных материалов, является лучшим, он только сводит всё в единое целое. Лучший же кузнец создает божественное оружие из обычных материалов.

– Из обычного железа выковать божественное оружие?

Тан Сань несколько изумленно посмотрел на Тан Хао. Обычно Тан Хао очень редко говорил с ним. А сегодня его можно было назвать самым разговорчивым за все время.

Поднявшись, Тан Хао указал на большой кусок железа, в пол квадратных метра, который находился на другой стороне комнаты:

– Если подумываешь стать кузнецом и обучаться у меня ковке, то сначала ударь по нему десять тысяч раз. А до тех пор, ты не подходишь для этого.

То был кусок обычного железа, содержащий многочисленные примеси. По сравнению с теми кусками источника железа, он даже не мог предположить, насколько тот был хуже.

– Пока ты ещё можешь передумать.

Сказал Тан Хао равнодушно, уже собираясь возвращаться в комнату, чтобы поспать.

– Отец, я хочу попробовать.

Голос Тан Саня был отчетлив, спокоен и уверен.

Тан Хао, несколько опешив, посмотрел на него:

– Ладно.

Произнеся единственное слово, он прошел мимо, взял большой кусок железа в руки, и сразу же поместил его на кузнице возле мехов. Когда угли разогрелись, можно было приступать к ковке.

Сделав это, Тан Хао пошел спать в соседнюю комнату.

Тан Сань был человеком с несгибаемой волей, иначе не смог бы на основе одного ветхого рисунка создать цветок Лотоса Ярости Будды, лучшее скрытое механическое оружие клана Тан. На это он потратил целых десять лет своей жизни.

Раздувая мехами огонь, Тан Сань приступил к самостоятельной работе.

Шуу-шуу, шуу-шуу, раздавались звуки мехов, и пламя, испускаемое в угольной печи, обжигало тот самый большой кусок железа. Хотя Тан Сань и не знал приёмов ковки, он каждый день наблюдал за тем, как Тан Хао ковал сельскохозяйственные инструменты, а потому знал правильный способ.

Как только кусок железа постепенно разогрелся докрасна, он притащил молот Тан Хао, которым тот обычно пользовался, позволяя тому упасть на пол. Этот железный молот с длинной рукоятью был даже выше него самого, и, конечно же, обычный пяти или шести летний ребёнок не мог его даже сдвинуть, не говоря уже о том, чтобы использовать его при ковке.

Но Тан Сань мог удерживать его. С укреплением всего тела от Мистического Небесного Навыка, даже если он ещё не прошёл барьер первого уровня, Тан Сань уже обладал физической силой, сравнимой с силой взрослого человека.

Когда железный молот снова и снова ударялся о кусок железа, то издавал чистый и мелодичный звон. Это были первые удары молота Тан Саня, и лишь прелюдия к ковке.

Лежа в комнате на кровати, Тан Хао перевернулся. Хоть его глаза и были закрыты, выражение лица было немного удивленным. Он пробормотал сквозь сон:

– Он вправду может поднять молот, он что, родился со сверхчеловеческой силой?

Донн-донн-донн-донн-донн...

Звуки ударов начали разноситься по округе из кузнечного цеха.

Тан Хао и Тан Сань, отец и сын, продолжали свою скучную жизнь, с той лишь разницей, что теперь Тан Хао позволил Тан Саню использовать другую печь в комнате и стучать по куску железа в своей собственной кузнице. Он не давал указаний Тан Саню, даже слова не сказал, но с этого дня Тан Хао стал немного меньше пить, а еды в доме стало чуть больше.

Процесс ковки был абсолютно скучным и утомительным, но Тан Сань по-прежнему считал это верным способом закалить своё тело. Спустя одиннадцать дней он ковал уже бесчисленное множество раз, и похоже, что размахивая железным молотом, он был не в состоянии полагаться только на физическую силу своего тела, поэтому ему приходилось пользоваться помощью Мистического Небесного Навыка.

Всей его силы было достаточно, чтобы замахнуться молотом около ста раз. Каждый раз, когда его силы были почти исчерпаны, он, скрестив ноги, садился на землю, чтобы восстановиться. И как только его внутренняя сила восстанавливалась, он сразу же возвращался к своему занятию.

Это не только закаляло его тело. Неоднократно истощая свои силы и восстанавливая их, он тренировал и Мистический Небесный Навык, и силу воли. К сожалению, навык все еще не смог преодолеть барьер, поэтому преодоление первого уровня по-прежнему выглядело неприступной преградой. Тренировки Тан Саня сложно было назвать легкими, но даже со своим врожденным талантом он был всё ещё не в состоянии прорваться и перейти на второй уровень.

Но обучение, несомненно, не было пустой тратой времени. Несмотря на то, что Мистический Небесный Навык не способен был перейти на новый уровень, его внутренняя сила до сих пор укреплялась по мере того, как он ковал этот кусок железа. И скорость восстановления, казалось, стала немного быстрее, чем раньше.

По истечении одиннадцати дней, Тан Сань замахнулся молотом уже более восьми тысяч раз. Кусок железа становился всё меньше и меньше, уже не осталось и трети от первоначального объема. Как только число тренировок и количество еды возросло, тело Тан Саня стало весьма крепким, а физическая сила постепенно развивалась на глазах. В результате, во время непрерывного процесса ковки, потребление внутренней силы постепенно уменьшалось. А с увеличением продолжительности, физическая сила тоже намного возросла.

Когда Тан Сань совершил тысячу ударов молотом, этот кусок железа определенно изменился, превратившись в небольшой круг, и хотя в центре из-за пылающего огня тот раскалился докрасна, Тан Сань всё же мог едва осознавать, что количество внутренних примесей сильно уменьшилось.

"Размягчаясь, куется сталь", – вот что пришло ему на ум. Это также заставило Тан Саня ещё более твердо решить выполнить десять тысяч ударов молотом. И до цели было рукой подать.

Настойчивость Тан Саня сильно поразила его отца. Ему казалось, что даже если его сын и родился со сверхчеловеческой силой, невозможно было продержаться и трех дней. Рукоять железного молота была шероховатой, чтобы предотвратить скольжение, что неизбежно должно было привести к тяжелейшим ранам ладоней. Но обнаружилось, что хоть Тан Сань и самозабвенно занимался ковкой, его молодые и нежные маленькие ручки, похоже, не изменились. Даже волдырей не было.

Тан Сань не хотел потерять отца и тем более не хотел, чтобы о его прошлой личности стало вообще известно, и потому естественно, он не сказал Тан Хао, что всё это – результат применения Мистической Нефритовой Руки клана Тан.

Чтобы сделать хорошее скрытое оружие, необходимым условием являлось комбинирование верного глаза, силы рук и упорства. Это как раз то, что называют "Из сердца в глаза, от глаз к рукам". Таким образом, в режиме тренировок главного клана Тан требования, касающиеся зрения и силы рук, были чрезвычайно высоки.

Фиолетовое Демоническое Око повышается лучше всего, если его тренировать в краткий миг, когда солнце поднимается на востоке.

С Мистической Нефритовой Рукой ладони становятся чрезвычайно крепкими, кроме того, ими можно заблокировать любой яд.

Эти два умения входили в обязательный курс для учеников главного клана Тан. Хотя Мистическая Нефритовая Рука Тан Саня ещё была далека до достаточного уровня, она тем не менее могла защитить его ладонь от мозолей, что могли бы появиться из-за трения.

– Вдобавок можно сказать, что сила захвата на данный момент максимальна.

Тан Сань не жалея сил размахивал железным молотом, что держал в руке. В этом монотонном процессе на сердце по-прежнему было совсем не спокойно. Его понимание этого мира было ещё не вполне определенным, ведь это место было только небольшой деревенькой.

В этом мире, называемом Доулуо Далу, материком владели две великие империи, которые можно было бы назвать коалициями, потому как в обеих империях большая часть территорий была дарована вассалам, количество дворян, имеющих вооруженные силы, было невозможно сосчитать.

Одна из этих империй, в которой и жил Тан Сань, называлась Небесной Империей Доу, а другой была Звездная Империя Луо, что находилась на юге.

Провинция Фасинуо располагалась недалеко от границы между двумя странами, а от деревни Святого Духа, что была неподалеку от города Нуодин, до границы было, не более двухсот ли пути.

Из разговоров жителей деревни Тан Сань узнал, что на континенте не существует боевых искусств в понимании его прежнего мира, но есть какие-то штуки, называемые Духами. Говорят, у каждого есть собственный дух, и только малая их часть может развиваться. Это дало начало такому роду занятий как Мастер Духа. И Мастер Духа – благороднейшее из призваний на всем континен"те. Оказалось, по легенде, сто лет назад из деревни Святого Духа происходил Мудрец Духа, другими словами именитый Мастер Духа. А Мудрец Духа – это титул, что даётся Мастерам Духа, когда они достигают определенного уровня.

Духи подразделяются на два основных типа. Первый из них – духи-инструменты, а другой – духи-звери. Как ясно из их названий, если духом является какая-то утварь, то это дух-инструмент, а если какое-то животное, то это дух-зверь. Вариаций духов-инструментов куда больше, и у подавляющего числа людей как раз и имеются духи-инструменты, среди них, в отличие от духов-зверей, значительно больше тех, что невозможно развивать.

Однажды Тан Сань встретил единственного в деревне человека, у которого духом была кирка. Очевидно, что это был тип духа, который нельзя развивать. Но даже несмотря на это, его работа на сельскохозяйственных угодьях продвигалась намного быстрее по сравнению с обычными жителями.

Тан Сань также понял, что у всех, кого он встречал, был свой дух. А еще Тан Сань хотел бы узнать, какой Дух был у него. Ведь будь-то дух-инструмент или дух-зверь, и тот и другой его бы удовлетворил, если бы была возможность его развивать, не так ли?

Дух у людей на континенте пробуждался в возрасте шести лет. Через несколько дней и Тан Саню исполнялось шесть. Почему-то он ощущал, что причина, по которой его Мистическая Небесная Техника не улучшается, была как-то связана с его Духом.

Тан Сань не был особо заинтересован в становлении Мастером Духа, но он твёрдо решил стать экспертом в скрытом оружии главного клана Тан, независимо от того, как мало внутренней силы у него имелось, верно же?

– Тан Хао, ты не занят?

Пока Тан Сань усиленно трудился над тем, чтобы ударить молотом по куску железа десять тысяч раз, он услышал звук старческого голоса, что доносился с улицы.

День был в самом разгаре, и Тан Хао работал над сельскохозяйственными инструментами, и потому, услышав сказанное, только и сделал, что издал сдавленный звук.

Тан Сань, сгорая от любопытства, вышел из своей комнаты и увидел долговязого старика, которому на вид было далеко за шестьдесят, худого, но здорового и крепкого духом. Одет он был с иголочки, а волосы тщательно расчесаны. Он ни в какое сравнение не шел с Тан Хао.

Тан Сань знал этого человека, это был староста деревни, старик Джек.

– Малыш Сань, дай-ка дедушка на тебя поглядит.

Старик повернулся к Тан Саню и помахал рукой.

Здешний староста был добрым и весьма уважаемым всеми местными жителями человеком, он нередко приносил что-нибудь поесть.

– Дедушка Джек, привет.

Тан Сань подошёл к старику и почтительно поклонился. Когда человек хорошо к нему относился, он навсегда оставался в его сердце.

Тан Хао равнодушно сказал:

– Я занят, староста.

Старик Джек на самом деле был старше его не меньше, чем на десять лет, но то, что их, бывало, ставили в одно поколение, всегда портило Тан Хао настроение.

Старик, по-видимому, уже привык к манерам Тан Хао:

– Тан Хао, ах, малыш Сань быстро подрос, ему уже шесть лет. Он должен прийти в этом году на церемонию пробуждения.

Тан Хао, поглядев на Тан Саня, равнодушно сказал:

– Ну так пусть идёт. Когда она будет?

Старик Джек ответил:

– Через три дня. Когда придёт время, я зайду за ним.

Когда староста смотрел на Тан Хао, то явно хотел сказать: "Если ты поведешь его, он наверняка опоздает".

Тан Хао немного наклонил голову, больше не обращая внимания на старосту.

А Тан Сань не без любопытства поинтересовался:

– Дедушка Джек, а что такое церемония пробуждения?

Староста заговорил серьёзным тоном:

– У всех нас есть собственный Дух, который, наконец, пробуждается как раз в возрасте шести лет. Это происходит на церемонии пробуждения. С Духом мы можем улучшить свои способности в определенной области. Даже если это обычный дух, он по-прежнему будет полезен. Если по счастливой случайности мы получаем выдающийся дух, то он способен развиваться, и есть возможность стать Мастером Духа. Церемония пробуждения проходит только один раз в год, я не могу позволить тебе её пропустить. Господин служитель из отделения Пантеона Духов в Нуодине лично придёт, чтобы помочь детям нашей деревни пробудиться. Однако предполагается, что господин служитель будет Мастером Духа уровня Магистр Духа.

В глазах старика было заметно восхищение, когда он говорил о Магистре Духа.

Тан Сань слышал только несколько непонятных вещей о Мастерах Духа, так что сейчас он, естественно, не мог упустить такую замечательную возможность всё разузнать, и потому спросил:

– А что означает Магистр Духа?